Тереза Саутвик - Очарование розового

Райли не мог не рассмеяться.

– Очень смешно.

Вместо того чтобы согласиться, Эбби вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– Ого!

– Что?

– Вы этого ни разу не делали.

– Чего?

– Не смеялись. Я видела несколько усмешек и пару улыбок, но не слышала вашего смеха. Смейтесь чаще, вам идет.

Неужели он действительно редко смеется? Возможно. Райли не был уверен. Но рядом с ней у него возникает естественная потребность дать выход хорошему настроению. Эбби такая остроумная, смешливая и хорошенькая, что он просто не смог удержаться, глядя на ее раскрасневшееся лицо, обрамленное прядями шелковистых каштановых волос, и неотразимые ямочки на щеках, которые опасны для него, как засада.

– Я очень устала, – заявила Кимми, остановившись перед Райли.

Он обрадовался, что девочка отвлекла его от мыслей, которые были так же опасны, как хождение по минному полю.

– Нам осталось идти совсем немного.

– Но я больше не могу.

Райли посмотрел на нее с притворной суровостью.

– Что это? Бунт в строю?

– Больше похоже на хныканье, – неодобрительно заметила Эбби.

Он посмотрел на нее, перевел взгляд на Кимми и скомандовал:

– Слушать приказ! Никакого хныканья на учениях!

– Но...

Он поднял указательный палец, и Кимми, недовольно фыркнув, отвернулась от них.

– Мы закончим милю.

Сердито топая, она пошла вперед, доказав, что не все силы у нее иссякли. Когда до черты, обозначавшей конец мили, осталось совсем немного, она пустилась бегом и внезапно упала.

– Кимми! – вскрикнула Эбби, бросившись к дочери.

Райли тоже побежал и благодаря длинным ногам опередил Эбби.

– Ты в порядке, малыш? – спросил он. Она кивнула, держась за ногу.

– Мамочка, я ушиблась.

– Да, милая, вижу.

Райли тоже это видел. Ссадина была довольно глубокая, и струившаяся из нее кровь смешивалась с землей и песчинками. Ей чертовски больно, подумал Райли. Удивительно, но ребенок, который только что жаловался на усталость, изо всех сил старался не расплакаться.

– Я думаю, на сегодня учения закончены, – объявил Райли.

– Но я не пересекла финиш, – шмыгая носом, возразила Кимми. – И я не плачу.

Действительно, несмотря на боль, слез не было. Райли почувствовал гордость.

– Как насчет того, чтобы вернуться домой и поучиться обрабатывать раны? Думаю, у «Васильков» должен быть значок за оказание первой помощи. Нужно знать, что делать с ссадинами, чтобы в них не попала инфекция. Ничто не может помешать выполнению задания больше, чем инфекция.

– Райли прав, Ким. Это не значит, что ты легко сдалась.

– Несомненно, – подтвердил он, беря девочку на руки.

Одна из причин, побудившая его завершить свою миссию, заключалась в том, чтобы эта маленькая девочка не последовала пагубному примеру отца и не стала пасовать перед трудностями. Сейчас, видя ее стоические усилия держать себя в руках, Райли понял, что Кимми – это Эбби в миниатюре, храбрая и сильная. Какова мать, такова и дочь.

Он не такой человек, чтобы отступиться, но разве отступление возможно, если ты не приступал? И в этом его цель – не начинать с Эбби Уолш то, что он не собирается завершить. Задание будет выполнено, чего бы это ему ни стоило. Но ему приходится признаться, что за все годы армейской службы у него не было такого серьезного испытания, как операция «Кимми Розовый Рюкзачок и ее одинокая мать».

Если он хочет завершить свою миссию так, чтобы его сердце не попало в эмоциональную засаду, ему нужно сосредоточиться на финише и быть постоянно начеку.

– Давайте ее сюда, – сказала Эбби. – Посадите на диван. Я принесу дезинфицирующее средство.

– Можно мне пластырь? – спросила Кимми, когда Райли осторожно опустил ее на диван.

Эбби улыбнулась. Кимми обожала заклеивать пластырем царапинки, которые было невозможно разглядеть невооруженным глазом.

– Будет тебе пластырь.

Она посмотрела на Райли и удивились, увидев, что в его глазах промелькнула смешинка.

– В армии, – заявил он, – существует правило использовать бинт или пластырь, чтобы не допустить проникновения грязи в рану.

Улыбаясь, Эбби пошла в ванную, где была аптечка. Из другой комнаты до нее доносились приглушенные голоса. Очевидно, лаконичность Райли не распространяется на детей. Этот мужчина – загадка. Сначала он категорически отказался выполнить то, что добровольно вызвался сделать; затем внезапно вызвался провести с ними уик-энд. Не его вина, что их вылазка потерпела фиаско. Он в этом не виноват. Но вместо того, чтобы отступить, он снова меняет свое решение и уделяет им больше времени, чем предусматривалось договором, для того чтобы Кимми смогла заработать значок. Эбби не понимала мотивы его поведения.

Она поспешно возвратилась в гостиную. Когда Райли отодвинулся, уступив ей место для врачевания, Кимми отдернула ногу.

– Я хочу, чтобы Райли полечил мое колено. Я хочу, чтобы он показал мне, как он делал это в армии.

– Вам вовсе не обязательно заниматься этим, – сказала Эбби.

– Я не возражаю. – Он почесал в затылке и бросил на нее сокрушенный взгляд. – Я солгал. Не поймите меня неправильно. Мне не раз приходилось оказывать первую помощь, но то были большие колени и...

– И пациентами были солдаты?

– Ну, да. Но ссадину нужно обработать, и, если она хочет, чтобы я...

– Пожалуйста, Райли. – В голосе Кимми послышались умоляющие нотки.

– Хорошо. – Он огляделся. – Будет лучше, если мы подержим ее ногу над раковиной. Я хочу полить ссадину перекисью водорода, а вам, вероятно, не хочется, чтобы это произошло над ковром.

– Безусловно, – подтвердила Эбби.

Райли снова подхватил Кимми на руки и отнес в кухню, где усадил на стол возле раковины. Осторожно выпрямив пострадавшую ногу, он взял бутылку с перекисью и посмотрел на девочку. Трагическое выражение ее лица говорило о том, что она ожидает ампутации ноги без применения анестезии.

– Имейте в виду, – сказала Эбби, – что она обожает драматизировать.

Некоторое время Райли обдумывал услышанное, но потом открыл бутылку.

– Почему бы тебе самой не обработать рану, Кимми?

Девочка глубоко задумалась и затем торжественно кивнула. Райли протянул ей большую бутылку и помогал держать ее. Эбби не знала, чувствует ли Кимми боль. Девочка сосредоточенно лила на ссадину перекись, не выказывая никакого дискомфорта. Они смотрели, как жидкость пузырится, смешиваясь с кровью, и стекает по ноге. Райли взял бинт, который дала ему Эбби, и осторожно промыл область вокруг ссадины. Затем он проверил, не осталось ли в ранке песчинок.

– Вот мазь с антибиотиком, – сказала Эбби, протягивая ему тюбик.

– Я хочу сама.

Райли кивнул и отдал тюбик Кимми. Она накладывала на ссадину мазь, как Пикассо – мазки на свой шедевр. Райли не торопил ее.