Алисса Хини - В прощальном письме пятнадцать запятых

– Все в порядке, Арьяша, – ответил ты, вновь сложив свои руки у меня на краю кровати и положив на них свою голову. – Включай серию.

Облокотившись на свое сиденье и собираясь уже включить серию, я вновь посмотрела на тебя и вспомнила.

– Сегодня четверг?

Ты еле заметно кивнул в ответ.

– Ты пропускаешь занятия по борьбе, – поняла я, окончательно убрав планшет в сторону, – Поэтому твоя мама злится.

– Арьяша, ничего важного, – начал отнекиваться ты, – Давай продолжим смотреть.

– Ты совсем на них не ходишь из- за меня?

– Арьяша! – пытался заткнуть меня ты. – Мне никогда не хотелось все равно этим заниматься! Это был выбор мамы, которая желала, чтобы у ее сына была хорошая фигура!

– Ты же понимаешь, что так все труды в лету канут? – выдавила я из себя. – Продолжишь пропускать, и тогда спорт покажет тебе мой фирменный знак.

– Это не важно, – ответил ты, потянувшись к планшету, чтобы включить фильм. – Для меня не важно. Давай продолжим смотреть?

Понимая, что ты и дальше можешь попросту игнорировать все мои слова, я решила перейти к крайним мерам.

– Nao! – гордо сказала я, скрестив, насколько это возможно, руки на груди. – Nao farei nada 9 9 Перевод с португальского: "Я не буду делать ничего". !

– Прекрасно, – шепотом промолвил ты. – Перешла на португальский!

– Vou começar a falar russo apenas nas minhas condições 10 10 Перевод с португальского: "Я начну говорить на русском лишь при моих условиях". , – продолжила в то же время я.

– Мне что, Гугл переводчик использовать для болтовни с тобой?! – злобно заявил ты.

– Ou você pode concordar com minha proposta 11 11 Перевод с португальского: "Или можешь согласиться с моим предложением". , – сказала я.

Ты глянул на меня своими голубыми глазками и тяжело вздохнул.

– Хорошо, что ты хочешь? – мягко спросил ты.

– Ты вернешься на занятия, и будешь приходить ко мне тогда, когда у тебя будет свободное время, – твердо говорила я, звуча как можно убедительнее. – Мне не нужна нянька, мне нужен мой друг борец, певец и кто-то там еще…

– Ведущий и актер, – продолжил ты, светя своей притворной улыбкой.

– Да, вот этот самодовольный петух! – вымолвила я, и по палате разнеся твой хохот. – Ты же крутой борец, силач и фиговый бегун!

– Ну, я по крайне мере ноги на пустом месте не ломаю! – сказал ты.

– И самый последний придурок на этой планете! – закончила я.

– А кто же с тобой будет смотреть сериалы и есть сладости? – спросил ты, словно это действительно было куда важнее, чем многочисленные медали, висевшие в твоей комнате.

– Я сама справлюсь! Думаю, что это не так сложно, – произнесла я, немного смеясь. – А потом восстановлю свою ногу и приду к тебе на соревнование.

– Учитывая твое состояние, я тебя туда понесу, – смеясь говорил ты.

– А спорим, я сама дойду? – я протянула тебе свою правую не раненную руку.

Новый спор был тебе по душе и ты, усмехнувшись, протянул мне ладонь в ответ.

– А спорим! – ладони были сжаты, а глаза смотрели точно друг на друга. – В любом случае, если твоя нога к этому моменту выздоровеет, то твой топографический кретинизм еще никто не отменял!

И вот, принесенная тобой подушка, полетела тебе в голову.

Ты приходил все также каждый день, но уже гораздо реже. Продолжал выполнять свои дела, но только в меньшем размере, и оставлял мне сотни подсказок, которые я попросту хотела пропустить мимо себя.

Как тот случай, когда мне начал писать Сергей, а ты, узнав про это, попросту взял свои вещи, направился к выходу. Или та ситуация, когда ко мне пришел твой товарищ Максим. Забавно то, что я не придала этому пришествию абсолютно никакого значения. Казалось, что весь наш класс уже успел побывать в моей больничной комнате, но, стоило тебе только увидеть этого парнишку, стоящего возле стола и спрашивающим у меня как дела, как ты мгновенно, чуть ли за шкирку вывел его в коридор.

Черт знает, о чем ты тогда с ним говорил, но после вы зашли обратно, и, посидев пару минут, наш одноклассник покинул больницу.

Зато ту субботу я запомню надолго.

– Ты опять с Сергеем переписываешься? – спросил ты, заваривая нам двоим чай.

Все же, это было просто чудесно, когда ты находишься в больнице, но чувствуешь себя совсем как дома. Электрический чайник, вечные знакомые на вкус печеньки, и всегда остающаяся на столе вторая кружка с недопитым чаем.

– Он спрашивает, когда меня выпишут, – ответила я, набирая на сенсорном экране сообщение.

– Когда ты будешь абсолютно здорова, – произнес ты, поставив кружку на мою тумбочку. – Значит никогда.

Освободив руку, я мгновенно показала тебе фак. Жить с одной рукой я уже была приспособлена.

– Так, Арьяна, – вымолвил зашедший в мою палату врач, – Отправляемся на снятие гипса с руки, кажется, что уже все в порядке.

– Правда?! – радостно переспросила я.

Сидевший рядом ты тоже начал улыбаться.

– Да, уже пора, – сказал врач, и поставил какую-то галочку у себя в бумагах. – Сейчас привезу инвалидное кресло.

Блин.

– Что? – удивлённо прошептала я.

– Кресло каталку, – заявил врач и посмотрел на меня, пораженную, словно молнией, как на полную дурочку. – Как ты по комнате вообще перебиралась все это время? В туалет там ходила?

На самом деле, все было попросту невероятно просто. Ты брал меня на руки, доносил до туалета, а там я уже научилась пользоваться как-то лишь одной рукой и лишь одной ногой. Порой на помощь приходили санитары, но мне никогда не приходилось усаживаться на это самое кресло.

– У нас свои методы, – выдал ты, стоя в сторонке и смущенно глядя на доктора.

– Ясно, сейчас привезу.

С этими словами она вышла из комнаты, а я осталась наедине с мыслями о том, как я, девочка 14- ти лет буду смотреться в этом чёртовом инвалидном кресле.

– Ну, что сидим? – сказал ты, подойдя ко мне как можно ближе и наклонившись. – Сажаемся ко мне на руки, ведь ехать в инвалидке ты точно не хочешь, – после этого ты крепко прижал моё тельце к себе, обернув мою правую руку возле своей шеи, чтобы я могла себя спокойно придерживать, а второй рукой держал на изгибе колен. – Пойдем на снятие гипса!

Так мы вместе направились к выходу из комнаты.

Стоило нам только миновать дверь, как следом послышались крики и ругань.

– Что вы делаете? Это же опасно для нее! Вы можете ее уронить! Посадите ее в кресло немедленно! – безостановочно продолжила пищать врач, который лишь пару мгновений с абсолютно безэмоциональным лицом оглашал нам показания.

– Если вы будете быстрее меня вести в нужный кабинет, то будет меньше шансов, что я ее уроню, – заявил ты, а я лишь сильнее сжала руку на твоей шее.

Почему-то вся эта ситуация вызвала во мне приливы смеха, с которыми я была попросту не в состоянии бороться. Оттого, глядя на пораженное лицо врача и на реакцию каждого проходящего мимо нас больного, я лишь громогласно хохотала.