Алисса Хини - В прощальном письме пятнадцать запятых

А он –Герман. Парень с блондинистыми волосами, со стильной прической, голубыми глазками и, в целом, красавчик. Он мягкий, добрый, милый, и такой лапочка. Певец, актер, боец и все такое. Это делает его милашкой в квадрате.

Я его представляю, как ванильного плюшевого мишку, у которого и снаружи, и внутри только мягкая набивка.

Это и делает вас такой необычной парой. Инь и янь, белое и черное. Противоположности притягиваются. А вы, я думаю, расходитесь во всем.

Вы красиво вместе смотритесь, и даже ваши обычные беседы смотрятся невероятно мило. Вы просто такие лапочки и котики. Прям вах.

Я считаю, что вам суждено быть вместе, потому что вы две частички души, дополняющие и украшающие друг друга.

Вот, как-то так

ГЕРЬЯНА КАНОН:)»

Меня это сообщение тогда невероятно смутило и обидело. Радует, что она хоть не написала про мускулы на твоем теле и мое отсутствие титек.

В любом случае, оно стало для меня чем-то смехотворным и глупым. Но при этом, это было то самое единственное сообщение, которое валялось у меня в «важных» годами. Я перечитывала его в плохие моменты, в хорошие, когда мне просто хотелось. Ты мне не нравился, и мы с тобой тогда даже уже не общались.

Но, о боже, как же мне нравились эти строчки про Инь и Янь, про то, что мы созданы друг другу. Они смешили меня, ведь я знаю, что это неправда.

Тебе было попросту плевать на меня.

Ну, по крайней мере, я так думала.

Пока после нового года, не свершилось это.

– Сдача нормативов, – жалобно пропищала Уля, когда мы сидели на скамье, – Ужасное занятие.

– Не вижу проблем, – ответила я, чем сразу пробудила в своей старосте злобного маленького нелюбящего спорт монстрика.

– Ну естественно! – выдала она, жестикулируя руками, – Ты же спортсменка! Тебе двадцать отжиманий и два километра нипочем!

Это, отчасти, было верно. Несмотря на то, что занималась я лишь уличными танцами, казалось, что мне доступен абсолютно любой вид спорта. Бег давался легко, прыжки, отжимания и пресс – все для меня было посильно без особого напряжения, и даже проклятая растяжка, которая раньше у меня получалась с большим трудом.

Оттого я и считалась лучшей среди девочек в классе по физкультуре.

– Бег! – сообщил нам преподаватель, и со стороны моей соседки послышался жалобный писк.

– Я с тобой, Мила! – сказала я, схватив сидящую рядом подругу за руку.

Та как раз делала из своих волос хвостик, готовясь к предстоящему бегу.

– Я буду с Улей, – кротко произнесла она, поднявшись с места.

– Почему? – гордо, но с ноткой обиды в голосе, спросила я.

– Потому что я не хочу вновь быть на втором круге, когда ты придешь к финишу! – выдала она, видимо, настрадавшись за прошлые годы.

Но я не была виновата в том, что она такая слабая, и что выдыхается уже на старте. Попросту из- за того, что во мне энергия бурлила долго, как в какой-то суперсильной батарейке, я осталась без пары для бега.

– Хочешь, я с тобой побегу? – спросил чей-то голос рядом со мной.

Обернувшись, я увидела Сергея, который смотрел на меня из- под своих квадратных очков. Я прекрасно знала, что бегает он не лучше, чем моя прелестная подруга. Да, он был лыжником и был крайне хорош в танцах, так, как когда-то занимался бальными, но бегун из него был так себе.

Ну что ж, мне же главное было иметь пару, чтобы побежать.

– Было бы круто!

Мы направились к финишу, попутно болтая о математике и других предметах, рассказывали друг другу, как прошли каникулы.

На секунду я бросила взгляд в твою сторону, и заметила, как ты мгновенно отвернулся. (я вспомнила об этом только сейчас)

– Арьяна! – позвал меня учитель.

– Да?

– Побежишь с Германом, – коротко заявил он, а я услышала, как староста медленно завывает в сторонке.

– Почему это? – пораженно вымолвила я, пялясь на твое самодовольное и слащавое лицо.

Твой хохолок отрос, и ты снова стал похож на петуха или же надменного индюка.

– Потому что вы самые быстрые в классе, – сказал преподаватель, заполняя свой журнал.

– Он?!

Я предательски захохотала, вспоминая, как ты, задыхаясь, бежал вслед за мной, когда мы убегали от Ули, как устало ныл, когда мы пробегали мимо твоего двора, когда там гуляли собаки без поводка. Ты не был способным, и в нашем классе однозначно были парнишки быстрее тебя.

– Не смешите мои подковы! – продолжала я, не в состоянии остановить свой хохот.

Уже даже Сергей, до этого стоявший рядом со мной и хотевший бежать вместе, озирался по сторонам, думая, что я не в себе.

– По нормативам, он самый быстрый, так что бежите вместе, – закончил говорить с нами учитель и поплелся к старту, чтобы пробежались первые бегуны.

Только в эту секунду, ты отошел от своих дружков и, ухмыляясь словно конь, произнес:

– Что за шоу ты устраиваешь, Арьяша? – ты сложил руки на груди также, как обычно это делаю я, и мы стояли рядом и выглядели так, будто кто-то из нас попросту пародирует другого.

– Не называй меня так! – шепотом злобно вымолвила я.

– Оно говорит! – выдал ты, улыбаясь, кажется, еще шире, чем раньше. – В том споре не было условия, что ты прекращаешь со мной общаться.

– Мне захотелось, и я сделала, – ответила я, борясь с желанием ударить тебя по животу локтем.

– А спорим: хотела потом начать говорить?

В эту секунду, клянусь, я прям чувствовала, как уголки твоих губ поднимаются все выше, и выше.

– Не хотела, – вздохнула я, и лишь еще больше сжала руки.

Но ты воспользовался контрспособом нападения.

– Да брось, – ты взял меня за подбородок и повернул к себе. – Конечно, хотела.

– Неа, – вымолвила я, со всей силы ударив тебя по запястью.

Ты еле слышно пискнул и посмотрел на меня хитро, словно наглый лис.

Я бы сравнила тебя в этот момент с Ником Уайльдом, но мультфильм к тому времени еще не вышел. До премьеры было два месяца.

– Хорошо. Как скажешь, – начал болтать ты. – Ты сказала, что из меня никудышный бегун, – ужасно слащавым голоском говорил ты, – Тогда поспорим же на то, кто быстрее прибежит к финишу.

А вот это игра уже была привлекательна, тем более, что победитель в этой схватке был для меня очевиден.

– На что спорим? – недолго думая, выдала я.

– На что хочешь, – заявил он, раскинув руки, словно танцевал какой-нибудь старый русский танец.

– На поцелуй!

Это был противный писк, и принадлежал он не мне.

Обе пары наших глаз обратились к Уле, которая смотрела на нас, прижимая руки к своему рту, и чуть ли, не прыгая на месте. Рядом с ней стояла моя подруга, которая просто приставила ладонь лбу, и, верно, мечтала скрыться с глаз долой.

– Хочешь поцелуй Герьяны? – уточнил ты, своим привычным тошнотворным голоском.

Мне хотелось ударить тебя. Просто за то, что ты отреагировал на это заявление, хотя мог легко его пропустить мимо себя.