Джей Брок - Дорога до Луны

Что могла сделать Софи? Не брать в долг деньги и сказать горячо любимому отцу, что настало время умирать? Или принять единственное верное решение и бороться до самого конца, чего бы это не стоило? Так она и поступила, и все равно проиграла. Никто не может знать заранее, как все сложиться дальше. Какой удар судьбы и это в двадцать четыре года! Я пытался поставить себя на ее место. Совершенно не представляю, что бы я делал, зато ясно представляю, что Софи обладает совершенно невероятной силой духа. Она часто улыбается, это искренне, она любит жизнь, мечтает отдать все долги и уехать отсюда на встречу мечте. Она даже пыталась продать «Свечу» – ужасный памятник коварству этой суке-жизни. Но не нашла покупателя.

Я прохожу через центр зала к столу, где сидят ребята, и вижу Софи за барной стойкой. Она наливает «Макаллан» какому-то мужчине, я рад, что это не местный алкоголик, хотя пьянствовать «Макалланом» довольно накладно. Я замечаю какая Софи красивая, у нее голубые глаза и светлые волосы, она стройная и крепкая, у нее очень нежная улыбка.

Весь ее облик прекрасной, юной девушки кричит о том, что ей здесь не место, что ей нельзя так прожигать свое время, но у нее нет выбора.

Софи замечает меня, улыбается и машет. Я скромно улыбаюсь, машу в ответ и подхожу к ребятам.

– Ты какой-то грустный, Джей, вновь плохо?

Я все еще думаю о трагичности жизни, ее поворотах на примере Софи.

– Нет, все в порядке, Робби, – отвечаю я и сажусь за стол. – Что сегодня будем пить? Можем прожечь двести фунтов – не малая сумма.

– Я бы взял какое-нибудь игристое, – говорит Артур.

– Нее, лучше бы какого-нибудь ирландского виски! – возражает Робби. – Или пива, на крайний случай. А ты сам-то что хочешь, Джей?

Я задумываюсь, за последние три недели виски превратилось для меня в воду, на столько я к нему привык.

– Я только сейчас понял, что у нас никогда не продавался абсент. Вы не задумывались об этом? Странно, ведь у нас есть джин, ром, текила, даже граппа, а абсента нет.

– Джетро суеверен в этом вопросе, – отвечает мне Артур, – он читал историю о том, как один фермер напился абсента и застрелил всю свою семью. Теперь ему кажется, что этот напиток принесет одни лишь беды.

– Очень странная позиция, учитывая его любовь к деньгам.

– Тогда может абсент и попробуем? – предлагает Робби.

Мы с Артуром переглядываемся, я вижу в его глазах огонь любопытства и киваю ему. Мне все равно, что пить. Лишь бы вновь поскорее забыться в пьяном бреду.

– Давай абсент, – соглашается Артур.

Через две минуты перед нами стоит бутылка с зеленой жидкостью внутри. На этикете крупными каллиграфическими буквами выведено слово «Фея». Я кручу бутылку в руках и вижу, что в напитке семьдесят градусов, это очень сильно, меня от виски-то иногда воротит. Чего ожидать тут?

Мы разливаем этот таинственный напиток по стопкам в предвкушении новых ощущений, чокаемся за вечер и дружно пьем. Артур выглядит, как погибший – он ненавидит крепкие напитки, но жажда узнать вкус оказалась сильнее. Робби спокойно проглотил жидкость и задумался, готовясь огласить свои дегустационные заметки. Я проглотил «Фею» и почувствовал в своей груди и глотке огонь. Обожгло сильно, но что-то в этом есть.

Я смотрю за окно, вижу, как ветер кружит по улице опавшие листья. Фонари освещают пустую улицу, все люди сейчас в барах и ресторанах. Осень все начинает отмирать, а зимой совсем погибает, чтобы весной родиться заново. Все очень просто. Глядя на темную, пустую улицу, я понимаю, что не люблю ни осень, ни зиму. В эти времена года всегда холодно, рано темнеет и почему-то вечно тянет в сон. Но не будь сильного мороза, дождей и снега, я бы не ценил спасающего жизнь и душу летнего солнца. Я забыл, когда видел его в последний раз.

– Эй, – говорит мне Артур, – Опять грустишь о своем?

– Нет, просто смотрю на улицу и становится тоскливо.

– Я думаю ближайшие месяца два тебе даже на деньги будет тоскливо смотреть, но это пройдет.

– Не пройдет, – отвечаю я.

– Все так говорят, Джей, это эмоции. Мне кажется, время лечит абсолютно все.

Я не возражаю, разумом я с ним согласен, но душа кричит, что эта рана, это переживание на долго, если не на всегда. Уж очень больно мне внутри. Я не выдерживаю.

– Давай поспорим, Артур?

– На что?

– Пятьсот фунтов на то, что у меня не будет девушки в ближайший год.

Артур улыбается, он берет мою руку, пожимает и говорит:

– Хорошо, только учти, чтобы выиграть, нужно не только не встречаться, но и не целоваться.

– Нет проблем.

– И все остальное тоже, -с намеком добавляет он.

– Согласен.

– Робби, разбей.

Робби разбивает наши скрепленные руки.

– Как ты сможешь протянуть год без девушки? – спрашивает он меня.

– Без девушки – хоть вечность, а вот без Руфи и дня спокойно прожить не могу.

– Да, случай тяжелый, – говорит Артур, – но я советую готовить денежки, чего только люди не говорят на горячую голову.

– Горячей она у меня была, когда я читал то письмо у себя дома, тогда голова кипела, а сейчас я остыл. Только душа болит.

– Джей, ты слишком романтичен, все куда проще, сошлись – разошлись, набрались опыта, путь продолжается.

«Зачем тогда вообще быть вместе, если все так просто?» – думаю я и вспоминаю слова Руфи: «Ты слишком сложный человек». На сегодня хватит.

– Расскажи мне лучше, что у тебя с Луиджи?

Артур мог бы подумать, что я, после обсуждения моей больной темы, решил ударить по его, но мне искренне интересно, как у него дела. Луиджи -дядя Артура, он должен помочь ему избежать службы в армии и подкупить врача, чтобы тот написал Артуру несуществующую болезнь. Артур заплатил ему большую сумму три месяца назад и, после этого, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Именно по такому же вопросу, я ездил в конце августа в Пьюртаун, вернувшись откуда, я пришел в запустевшую квартиру.

– Луиджи? Меня уже тошнит от его имени, кормит меня обещаниями, которые ничем не подкреплены. Я уже несколько раз пожалел о том, что связался с ним. Надо было искать человека на стороне, профессионала.

– Да, с родственниками всегда тяжело иметь дело, – говорит Робби, – они почему-то перестают быть ответственными в общих делах.

– Согласен, он даже не воспринимает меня всерьез, постоянно говорит, чтобы я не нервничал и что все было хорошо.

– Постой, – не выдерживаю я, которому вечно хочется найти логику в происходящем, – он ведь что-то должен говорить? Я имею ввиду конкретные причины. Или он все три месяца ездит тебе по ушам?

– Джей, я не настолько идиот, чтобы слушать сказки и молчать, в этом-то и загвоздка, что причины кажутся реальными и обоснованными.

– Тогда в чем дело? – спрашивает наш боксер, – Почему ты так беспокоишься?