Деми Тайлер - Эхо твоей жизни

Не держи душу в цепях. Иначе всё не имеет смысла…

Все события и герои вымышлены. Любые совпадения случайны.

… Всепроникающий эфир парализован. Театр замер. Воздух в зрительном зале стал болезненно-прозрачным и наполнился острым напряжением, пронизывающим каждую частицу общей реальности. Публика застыла в едином спазме безысходности и муки. На сцене кричала женщина. Кричала, заходясь в припадке ужаса, пряча мокрое от слез лицо в трясущиеся ладони, вскидывая голову, вновь и вновь пронзительным криком исступленно требуя ответа у кого-то сверху: “Почему??! Нет!!! Не верю!! Ты не можешь оставить меня!!!..... Вставай!! Проснись!! Нееееет!!! Почему?!?.....Не оставляй меня!! О,Тея….Тея….нет…..“ и словно теряя рассудок от нестерпимой боли, яростно трясла за плечи лежащую у её ног женщину. Та оставалась недвижима. Как и кто-то наверху, к кому она криком взывала, был нем. На всей земле остались трое… Безмолвная женщина на полу. Взывающая к ней в стенаниях брюнетка. И горе, навсегда пришедшее к той, которая до конца своих дней будет требовать ответ у кого-то неизвестного, очень жестокого и равнодушного: “Почему??? “

“… and let the Universe hold the guilt.”

Посвящается

Жемчужине На Дне Колодца

2014 год, Лестер

“Тайлер!” – раздраженный мужской голос за дверью заставил женщину вздрогнуть. “Ты готова наконец?? Мы опаздываем!”

“Минуту, Винс! “

Тайлер Морган слегка отодвинула тяжёлую жакардовую штору кремового цвета в своей спальне на третьем этаже и бросила взгляд на улицу: машина с шофером ожидала у ворот особняка. Сентябрь стоял удивительно бархатный, тёплый. Впрочем, она не любила солнце и никогда не впускала его в свою комнату, прячась от светила за плотными шторами.

Последний оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале. Строгое чёрное платье, едва прикрывающее колени, броско подчёркивало превосходную фигуру – высокая, стройная, с длинными волнистыми каштановыми волосами, на высоких каблуках, Тай прекрасно знала какой эффект она производит на окружающих, и “бессовестно “ пользовалась дарами природы и генетики в своих незамысловатых целях.

Обезоруживающую силу своих невероятно красивых зелёных глаз она осознала ещё в подростковом возрасте, когда впервые пробовала свои женские чары на одноклассниках. А в дальнейшем пользовалась силой своего взгляда как “оружием массового поражения”. С целью и просто так. Просто по женской природе, предписывающей брать в плен даже тех, кто после покорения будет незамедлительно ‘списан в архив’. Коварное женское начало. Ранимое женское начало. Непредсказуемое и непонятное даже самим женщинам.

Парадокс женской природы: сегодня она готова пойти за тебя, любимого и единственного, на плаху, готова принять любую муку во имя своей всепоглощающей любви, а завтра будет хладнокровно смотреть на тебя же, больного и убогого, испускающего дух в канаве.

Где на нашем пути находится тот роковой перекрёсток, после пересечения коего дороги путают свое направление, вопреки всем картам и ожиданиям? В какой момент раздаётся тот самый щелчок метронома, роковой и неслышный, запускающий отсчёт новой реальности, которую мы беспомощно описываем словами “что-то пошло не так”?

… Нетерпеливо вошедший муж вырвал Тайлер из тумана раздумий.

“Долго ещё будешь торчать перед зеркалом?!” – со злостью гаркнул Винсент. “Жду в машине через две минуты! Или еду в театр один!“

Высокая худощавая фигура мужа источала, казалось, физически ощутимое мрачное напряжение. Тонкие губы резко выплевывали слова.

Взглянув на его хмурое лицо и злые серые глаза, женщина мысленно повторила самой себе: “Что-то пошло не так… “

Грохоту захлопнувшейся за обозленным мужем двери вторили щелчки хладнокровного метронома…тик-так…тик-так…что-то пошло не так…не так… тик-так…

Дорога до театра проходила в холодной тишине. Как всегда. Как практически все её поездки с мужем, куда бы они ни направлялись: будь то визиты к друзьям, которые проходили в шутливых пустых разговорах, или на приёмы в высшем свете, где Тайлер предписывалось быть “аксессуаром” своего супруга: заученная улыбка, блеск драгоценностей, обмен “стеклянными” любезностями, светские разговоры, под действием шампанского плавно перетекающие в сплетни и откровения, приправленные многозначительными ухмылками.

Особым испытанием для Тай были их с мужем визиты к его родителям. За шестнадцать лет её брака с Винсентом отношения со старшими Морганами так и не обрели ни малейшей родственной ноты – те по-прежнему принимали жену своего сына с непроницаемой холодной вежливостью.

Владельцы сети клиник и крупного издательского дома, родители Винса имели свое собственное видение его супруги. Список достоинств предполагаемой родственницы включал в себя множество пунктов, каждый из которых был непреложен и не подлежал обсуждению.

С первой минуты их знакомства с Тайлер Лилит и Адам Морган с ледяной прямолинейностью поставили избранницу их младшего отпрыска перед фактом её вопиющего несоответствия их представлениям о будущей спутнице сына. Лилит Морган, олицетворяющая собой каменную безупречность в её самом ядовитом проявлении, несколькими короткими предложениями отхлестала двадцатилетнюю девушку за её не-светское происхождение, за её не-престижное образование, за не-достойную-ее-сына-саму-Тай. Разве могла эта провинциальная простушка, работающая помощником редактора в не бог весть каком гламурном журнале, быть достойной партией их сыну и членом семьи Морган?? Самонадеянная выскочка. Эти провинциалы такие хваткие…

Адам Морган не принимал участия в казни. Он не снизошел до разговора с “наглой девицей”. Стоя поодаль, за спиной Лилит, он холодно наблюдал за действиями изощренного экзекутора в лице своей супруги и презрительно ухмылялся.

Юная Тайлер Райли крепко и навсегда запомнила тот день. И даже решила прекратить отношения с Винсентом, не представляя как она может иметь хотя бы ничтожное отношение к этой семейке спесивых истуканов. Но молодой и пылкий Винс неожиданно преступил жёсткую волю своих родителей и влюбленные продолжили встречаться.

Годы брака не принесли оттепель в её отношения со старшими Морганами. Их общение оставалось в климатическом поясе вечной мерзлоты. “Истуканы” не утруждали себя даже имитацией родственности.

В той же сухой манере Морганы общались с обоими своими детьми: Винсентом и его старшим братом Сэмом, который благоразумно и своевременно сбежал из родительского дома в Норвегию, поступив в университет в Тронхейме, где в последствии устроился на работу в средней руки IT-компанию, решительно оборвав связь с родителями.