Александр Антипов - Светлые аллеи

Возникла несуразная путаница и глупое стечение обстоятельств. И глупое же поведение Серёги и Алекса, когда они гонялись за деревенскими с палками. Девчонки оказались не из их компании, другие дачницы. Алекс их знал, этих подруг, любящих веселье и приключения (на свою жопу). В драке на платформе Мичуринец участвовала другая молодёжь. Наконец-то разобрались. Серёгин друг, каратист, сказал, что раз всё так замечательно и он здесь не нужен, то он уходит, так как ему надо готовиться к вечерней тренировке. А что, бывает и утренняя? Обязательно! Ответил, улыбнувшись, каратист. Попрощался и ушел.

Немного позже, когда Алекс сам начнёт заниматься единоборствами, в его жизни появятся помимо вечерних и утренние тренировки, как в зале на татами, так и пробежки. Потом работа на дороге. Есть такой термин для утренней тренировки в боксе. А пока они втроём направились в деревню. Мужчина отдал какие-то распоряжения появившийся молодёжи и поднявшись на бугор над железной дорогой, обустроились на скамейке. Появился алкоголь, закуска и магнитофон. Собралась куча народу. Деревенские жали Алексу руки, извиняясь за недоразумение. Алекс извинялся за свое и товарища глупое поведение в дачном поселке вчера. Пили так называемую мировую. Когда всё принесённые было выпито, в ход пошла домашняя самогонка. Магнитофон орал, все галдели, курили, выпивали. Из динамиков кассетника неслась одна и та же музыка, видимо, была одна кассета, которую переворачивали и гоняли по кругу. Какой-то, наверное, популярный тогда альбом, песни из которого Алекс до этого не слышал. Слушали в компании в основном рок-музыку. Не слышал он больше эту певицу и после тех событий. Алекс перебрал с алкоголем настолько сильно, что не помнил, как оказался на даче и кто его туда приволок. Ещё несколько дней приходил в себя.

По прошествии многих, многих лет он вновь случайно услышал эту песню по Ретро ФМ. Как наяву увидел скамейку на бугре возле железной дороги. Лежащую, как на ладони деревню Федосьино. Огоньки писательского посёлка за железной дорогой, небольшую березовую рощицу напротив, с тарзанкой на кривой березе, склонившейся в сторону железнодорожного полотна… С того момента прошло почти сорок лет. Недавно, когда в очередной раз он услышал эту песню, внутри что-то защемило, заныло и слёзы подступили, разве что не хлынули. В плейлисте радиостанции Алекс нашёл исполнительницу этой песни и её название. Это была Cherry Laine. Ловите кошку.

Понедельник начинается в субботу

Деньги-товар-деньги. Этот известный постулат придуман не на западе, нет. Он придуман у нас в России. Если точнее, то в СССР. В старые времена выходные дни люди ждали как манны небесной. Проводя определенную подготовку к очередным выходным. Те же, кто никак не готовился, всё равно готовились. Морально, рисую в голове картинки отдыха. Массово выходили на пикники в ближайшие лесополосы, уезжали в деревню к родственникам, на дачу к друзьям. На дачи к папе-маме, бабушке-дедушке. Какая бы не предстояло срочная работа, ремонт, копка грядок и так далее. Но всё равно всё сводилось к шашлыку или просто к застолью. С продуктами было не ахти, алкоголь не отличался разнообразием. Но всё же выходные, особенно весной, летом и ранней осенью проходили, как встречи друзей, родных, близких и дальних родственников.

Никаких мобильных телефонов и интернетов не было и в помине. Было простое, живое человеческое общение. Многие, встретив соседа или доброго знакомого возле магазина, брали бутылочку и шли к ближайшей скамейке, брёвнышку, поваленному дереву. Словом, уединялись от посторонних глаз, особенно детских. Там, на этих скамейках, брёвнышках и деревцах обсуждались события, рассказывались разные истории, жизненные ситуации. Рассказывались анекдоты, в том числе политические. Мы же одни в лесу, и никто нас не слышит, а ты на меня не стуканешь, ведь тоже рассказывал только-что анекдот про Брежнева. Да, вот так примерно всё и происходило. Редко бегали за дополнительным алкоголем, ведь выпивали не чтобы нажраться, а пообщаться.

Причём всё начиналось с вечера пятницы. Многие приезжали на дачу в последний рабочий день слегка сокращенный, кто-то договаривался с начальством и уходил с работы после обеда. Вечер пятницы проходил в предвкушении субботнего отдыха. В воскресенье, поделав в какие-то дела до обеда, собирались потихоньку в Москву. Многие уезжали сразу после обеда, в самый пик часов в 5-6 вечера. В самую давку. Электрички шли переполненные, еле-еле протискивались в тамбур. После 10-ти вечера столпотворение утихало. А в 11 можно было спокойно сесть. Ну, не будем о грустном. Что же пятница? Пятница плавно перетекала в субботу, можно было посидеть у костерка допоздна, попить пивка с рыбкой. Помедитировать, глядя на тлеющие угольки и вдыхая, отойдя чуть в сторону, аромат сгорающих фруктовых и березовых веток и палок, брёвнышек. А в субботу поделав до обеда разные срочные дела, предварительно замариновав шашлык или просто договорившись о встрече с будущими собеседниками-собутыльниками, спокойно и обстоятельно собрать на стол, нарезать салат, сварить картошки.

Впрочем, кому и как как позволял его кошелек. С утра крайне редко можно было встретить выпивших или пьяных, все были заняты делами. А вот после обеда начиналось веселье. Или в обед, как сообща решили. То тут, там поднимались в небо дымки от мангалов. Раздавался хохот, гогот и женские визги. Включались магнитофоны. И так до самого вечера, переходящего порой в ночь на воскресенье. Бывало, что человек посидев за столом с родственниками, уходил повидаться с соседями или хорошими знакомыми. И вот тогда всё это перемещалась в окружающей дачный поселок лесной массив. В радиусе 50-100 метров в кустах, зарослях, полянках и рощицах было такое неимоверное количество уединенных мест, что диву даешься.

Оно и понятно, каждый хотел пообщаться не на глазах у посторонних, даже соседей. В это время можно было пройти по лесу вокруг поселка, то и дело натыкаясь на микро-компании из двух-трёх, максимум четырёх людей. Причём, не обязательно мужского пола, возраста примерно от 14 лет до 60. Сам наблюдал картину, как два дедка, лет 70-ти сидели у малюсенького костерка из щепок и маленьких веточек, декоративного, со стоявшей на лавочке чекушкой. Был такой формат розлива водки 250 граммов в бутылки. Эта чекушка, она же четвертинка была точной копии большой бутылки 0,5 или 0,7. Люди покупали чекушку. Они не брали потом ещё алкоголь, это была ограничительная доза. Чаще всего чекушки покупали алкоголики или просто выпивохи, которым надо было просто в одну харю, как говорится закинуть водяры. Всё, никакого общения, тостов при употреблении алкоголя им было не нужно. Или бросающие бухать, пытаясь тем самым себя ограничить. Или знающие свою меру, ограничивающие себя. Остальные же обычные люди покупали 0,5 или 0.7 на двоих- троих. Бутылки по три-четыре на компанию брались с некоторым запасом, понимая, что магазин закроется и негде будет взять ещё.