Ирина Абеляр - Рапсодия для двоих

Именно по этой, обидной до сих пор причине Анне Сергеевне мечталось пройти королевой по их замусоренному городишке, звонко цокая высокими каблуками новеньких французских сапожек, гордо подметая тротуар длинными полами дорогущей норковой шубки. Выброшенная из родной семьи женщина мечтала не только вырядиться в меха и дурацкие сапожки, модные разве что в далёком Париже, но и привезти всем своим неблагодарным родственничкам дорогие подарки. Особенно хотелось удивить постаревшую мать. Анна была абсолютно уверена, что её престарелая мамаша уж точно подурнела от бесконечных потасовок со Светкой и пьяных ссор с рыночными товарками. Да и Светка тоже вряд ли похорошела после неудачного романа с Тимофеем, сложных родов и смерти ребёночка, подаренного по ошибке судьбой-злодейкой не ей, умнице и красавице, а этой уродке и дурочке, случайно затесавшейся в их благообразную семью.

Бездетная Анна с тоской вспоминала, как её молодая мать, вкусно пахнувшая карамелью и дорогими духами, прихорашивалась по утрам перед огромным, в медной оправе, зеркалом. Поскуливая тонким голоском что-то про косы и кудри, она не забывала мимоходом чмокнуть её в щёчку и нежно пощекотать за ушком. После ухода отца к Светкиной подруге детства, девице лёгкого поведения по имени Татьяна Снегирёва, весёлое утреннее пение матери переросло в вечерние пьяные дебоши с соседями по лестничной клетке. К одурманенной горем женщине, одичавшей от одиночества, пришло время затяжных запоев и сексуальных оргий.

Младшенькую Нюрочку, бережно хранимую от семейных метаморфоз, срочно эвакуировали из родного дома. Светку же решили оставить с матерью, чтобы она присматривала за опустевшим жилищем, не позволяя местным алкашам растаскивать дедовское добро, зазря пылившееся по всей квартире. Первое время после ухода мужа к молодой нахалке Софья Андреевна ещё продолжала кое-как выполнять свои женские обязанности по дому. Мёртвая от горя женщина по укоренившейся привычке изредка готовила немудрёную еду, ходила за продуктами, протирала старинную люстру, порою забывая выключить свет, горевший в её комнате чуть ли не сутками.

Светкины волосы плелись не просыхающей матерью каждое утро, несмотря на то, что её «любимая девчонка» (так иногда Софья Андреевна в любовном порыве называла Светлану) с трудом переносила её тяжёлое перегарное дыхание. Косичка, туго заплетаемая материнскими пальцами, придавала взрослой девочке надменно-глупый вид. Поэтому «любимая девчонка» расплетала её тайком и старательно расчёсывала щербатой расчёской, украденной из родительского гардероба.

Пролетели годы, а Софья Громушкина так и не поняла, как она подпортила судьбу своей ненаглядной доченьке, заплетая эту проклятущую, всю в рыжих кудряшках косичку. Да и повзрослевшей Светке иногда казалось, что настоящая причина всех её неудач крылась вовсе не в старомодной причёске, а в ней самой, слишком рано шагнувшей в сложный водоворот взрослой жизни.

Оставшись наедине со своим личным горем, непутёвая мать начисто забыла те времена, когда она следила за каждым шагом своих дочерей, прислушиваясь к любому шороху, доносившемуся из их комнаты. Жёсткий контроль над Светланой в одночасье прекратил существование, уступив своё место матёрому ловеласу и донжуану Тимохе. Роковая минута произошла в отсутствие матери.

В этот солнечный, по-весеннему тёплый день Светка дольше обычного задержалась в классе, а Тимоша привычно шлялся по школьному дворику, поигрывая самодельным кастетом. Влюблённые подростки встретились в кустах сирени, сладостно благоухавшей нежно-фиолетовыми соцветиями. Шаловливые губки разгорячённой беготнёй девчонки нежно впились в Тимошино ухо, едва прикрытое тонкой спортивной шапочки белого цвета, с которой пацан никогда не расставался. Натянув вязаный раритет на покрасневшее ухо, разгорячённый «Ромео» ревниво окинул рыжую «липучку» внимательным взором. Довольный произведённым досмотром, Тимоша тут же возжелал завершить так хорошо начавшийся день на Светкиной скрипучей кровати, доставшейся ей от старого «прелюбодея» Серёги-Тарзана.

В своей прошлой девичьей никчёмке Светка готова была отдать полжизни, лишь бы стать самой крутой девахой, как того жаждал уже подзабытый любовник Тимоха. Пролетевшие, как ветер, годы ничего не изменили в его поведении. И даже внешность, казалось, осталась такой же, как много-много, даже страшно подумать, сколько лет, назад. Большой любитель экстремального секса и дешёвых девок, молодой пофигист давно жил в другом районе, и не было ему дела до когда-то залетевшей от него Светланы. Изредка забегая в их дом на огонёк, Тимоша с удовольствием дегустировал крепчайшую самопалку, сваренную умелыми руками её матери. Лихо, с особым причмокиванием, семейный друг смаковал чистую, как девичья слеза, первачку. Опрокидывая одну рюмочку за другой, он лукаво подмигивал сидящим напротив него женщинам, напряжённо следящим за выражением его красивого, по-мальчишески округлого лица.

Молодого мужчину, как на грех, не волновала ни одна из них. Его статное тело, упакованное по последней итальянской моде, не замечало призывных взглядов ни самой Светки, ни стареющей, но не потерявшей женской привлекательности Софьи Андреевны. Как бы то ни было, но записная самогонщица за собой следила, не забывая аккуратно подводить поредевшие брови и вовремя красить длинные, с кудряшками волосы в огненно-рыжий цвет. Поблёкшее от пития и возраста лицо молодящейся женщины слабо гармонировало с розовым костюмчиком молодёжного покроя, купленным ею по случаю на сезонной распродаже. Тем не менее, искреннее желание Соньки-брошенки понравиться мужчинам, приходящим в её дом опохмелиться или разжиться денежкой до получки, вызывало у Тимофея искреннее уважение.

Светлана была абсолютно уверена, что любовной связи между её бывшим, некогда желанным и любимым мужчиной Тимофеем Гордеевым и её матерью не было. Но крепкая дружба между ними, видимо, возникла не на пустом месте. Знающие люди поговаривали, что все Гордеевы приворовывают в соседнем городке и потом, якобы, по дешёвке сдают краденое Светкиной матери, имеющей с продажи неплохие дивиденды. Так ли это было на самом деле, никто из «знатоков» не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Да и лавочку по продаже «антиквариата» вскоре пришлось прикрыть по причине ареста самого главного поставщика по имени то ли Жорик, то ли Жоржик – никто из перекупщиков краденого не знал ни его национальности, ни настоящего имени. А вот Софье Андреевне несказанно повезло: самогонную криминальщицу не выдал ни один из покупателей горячительного напитка, продаваемого ей в пластиковых бутылочках под видом домашнего лимонада.