Екатерина Степина - Паровоз из прошлого

«Я не могу жить без музыки», – часто говорила в оправдание мать Марии, покупая очередную пластинку.

Старый проигрыватель был неизменным фаворитом у Светланы. Женщина включала на полную громкость любимые песни и наслаждалась, подпевая своим кумирам – Алле Пугачевой, Юрию Антонову, Софии Ротару. С «Колдовского озера» Вячеслава Добрынина начиналось каждое утро.

– Ты просто не понимаешь еще таких жизненных песен, – говорила Светлана в ответ на просьбу дочери сменить пластинку.

Маша не разделяла вкусов матери, и ей приходилось терпеть, когда Светлана начинала гонять по кругу особенно полюбившиеся хиты.

Слушать на проигрывателе детские записи Светлана разрешала Маше очень редко. В музыкальной коллекции были только сборник песен Клары Румяновой и аудиосказка «Карлик Нос», которую Маша уже выучила наизусть.

Спустя время у мамы появились проблемы со здоровьем. Женщина стала мучиться сильными болями в желудке и перестала совсем выходить на работу. Жить приходилось на алименты и мизерное пособие от государства, выделенное на детей. Этих денег хватало примерно на две недели, и это было лучшее время из всего месяца. В доме стабильно появлялись хлеб, картофель, макароны и сливочное масло.

Но когда деньги заканчивались, в семье наступали голодные времена. Для Маши эти периоды оказывались самыми трудными, угнетали чувство голода и невыносимая депрессия. Случалось, что она ничего не ела целые сутки, после чего слабела. Девочка не могла даже подняться с дивана из-за сильного головокружения.

Коммунальные платежи Светлана перестала платить совсем, долг с каждым месяцем стал увеличиваться как снежный ком. Спустя годы накопилась огромная сумма, погасить которую с небольшим доходом семьи не представлялось возможным. Бывало, что из-за долгов приходили из ЖЭУ и ставили на счетчик специальную пломбу, отключая электричество. Спасало, что в квартире присутствовал газ, и на плите можно было согреть чайник, а горящие конфорки использовать для освещения кухни в темное время суток. В комнатах приходилось ставить свечи, чтобы не сидеть в кромешной тьме.

В дни, когда Светлана пребывала в хорошем настроении, она любила посмеяться и пошутить, пообщаться, послушать музыку. Иногда она читала книги, отдавая предпочтение детективам и любовным романам.

Но характер у матери был все же своенравным, женщина бывала вспыльчивой и раздражительной. К детям Светлана относилась достаточно строго, не позволяя лишней ласки и баловства. Она практически не участвовала в воспитании дочерей, поэтому девочки были предоставлены сами себе.

Часто импульсивная мама даже выгоняла дочек из дома, это была ее мера наказания. Сестрам приходилось оставаться ночевать на Вокзале или идти к знакомым. Если ссора происходила в позднее время, девочки вынуждены были сидеть на ступенях в своем подъезде всю ночь. Им удавалось немного подремать, положив голову на руки, сложенные на коленях. Хотя сном это назвать было сложно, ужасно затекала спина.

Иногда сердце Светланы все же оттаивало, и она открывала дверь.

– Заходите и ложитесь спать, но чтобы утром вас не было! – требовала мать.

Ситуация менялась, если женщина просыпалась утром в хорошем настроении. Тогда она делала вид, что ничего не произошло, и девочки могли остаться дома.

Ксюша очень быстро отпускала ситуацию. А вот Мария могла еще долго дуться на мать и не разговаривать с ней по несколько дней. Но в итоге обида быстро забывалась, и в семье на какое-то время наступало перемирие. Девочки любили свою маму несмотря ни на что, поэтому прощали ей обидные оскорбления и даже рукоприкладство.

Причины скандалов были разными, но в глубине проблемы сидела расшатанная нервная система женщины. Часто Светлана просто вымещала на дочерях раздражение и неудовлетворенность своей жизнью, обвиняя девочек в своих неудачах.

– Была бы я одна, так давно уже вышла замуж! А так какой дурак меня возьмет с двумя детьми? – рассуждала она.

Ко всему прочему женщина все чаще стала выпивать. Все время находились какие-то знакомые или соседи, которые ее угощали. Светлане много не нужно было, иногда ее развозило с двух стаканов крепкого пива. Многие посмеивались над ней, говоря, что ей достаточно наступить на пробку, чтобы опьянеть.

Но ее дочерям было не до смеха. Алкоголь действовал на Светлану угнетающе, она становилась еще более агрессивной. Враждебность женщины возникала на пустом месте, и это очень пугало Машу. Иногда выплеск негатива происходил, если дочки не могли продать на Вокзале товар. Мама могла кинуться на них, пытаясь расцарапать лицо. Девочки подросли и уже могли оказать матери сопротивление. Они держали ее руки, защищаясь, но никогда не позволяли себе ударить в ответ.

Поднимаясь по лестнице, Маша почувствовала в подъезде вкусный запах жареных семечек. Было ясно, что мама жарит очередную партию для продажи. Семечки всегда изготавливались по особому рецепту. Обязательно на сковороде, с добавлением подсолнечного масла и небольшого количества соли. В процессе жарки Светлана постоянно перемешивала их деревянной лопаткой, отставляя в сторону на несколько минут после того, как семечки начинали потрескивать. В результате они получались блестящими, аппетитными и необыкновенно вкусными. Это отличало их от семечек у других торговок, которые, как правило, перед жаркой их даже не мыли.

Именно с семечек и началась история заработков семьи на привокзальной площади по совету соседки. Семечки закупались на развес в овощном магазине, Светлана их жарила, а Маша с сестрой продавали. Все что требовалось в дополнение к такому товару, так это мешок, коробка-подставка, два граненых стакана разной емкости и газеты из почтовых ящиков в подъезде, из которых сестры с легкостью мастерили кульки.

Продавать семечки можно было в торговом ряду на рынке возле метро «Студенческая», неподалеку от которого сестры и жили. Но чувство стыда от мысли, что их увидят знакомые, заставляло девочек ехать дальше от дома, где такая вероятность была намного ниже.

Привокзальная площадь в те годы напоминала барахолку из-за обилия киосков, лотков и палаток. От входа на Вокзал тянулся длинный ряд уличной торговли, здесь можно было приобрести хлеб, выпечку, копчености и другие продукты.

Горожане относились к торговкам несколько пренебрежительно. Часто их называли спекулянтками, ведь большинство из них попросту покупали товар в магазине и перепродавали, поднимая цену в два, а то и в три раза. К тому же торговля без разрешения на площади была запрещена.

Но, несмотря на запреты, «живой ряд» был востребован и к вечеру выстраивался ежедневно. Здесь закупались проезжие пассажиры, жители ближайших гостиниц, а также припозднившиеся любители разгульного досуга.