Екатерина Степина - Паровоз из прошлого

Продуктовых магазинов в округе было мало, и в них всегда царила атмосфера очередей. Киоски, расположенные на перроне, не очень любили, в них часто подсовывали несвежие продукты.

Из-за высокой конкуренции в ряду женщины боролись за покупателя. Они наперебой расхваливали товар, привлекая внимание именно к своей витрине, устроенной на коробке.

– Свежая вкусная колбаса! Копченые курочки, только с коптильни, еще горячие! Холодное пиво, пиво «Жигулевское»! Домашние беляшики, беляшики! – громко и протяжно кричали торговки при приближении прохожих.

Многие заблуждались, считая уличную торговлю легкой наживой. На самом деле это был тяжелый труд. Испытания объединяли женщин, ведь они стояли и в снег, и в дождь, и в тридцатиградусные морозы. По очереди отпускали друг друга греться, присматривая за товаром. И, несмотря на конкуренцию, торговки не враждовали между собой и по возможности поддерживали друг друга.

Маша помнила первый вечер, когда они вместе с Ксюшей выставили свой товар на коробке, присоединившись к шумному ряду. Девочки стояли вдвоем, молча, не зазывая покупателей, радуясь, что сумрак позднего вечера скрывает напряжение их лиц.

Немного приободрил сестер первый покупатель, высокий парень лет двадцати, проходивший мимо.

– Семечки не горелые? – спросил он, весело улыбнувшись и подмигнув сестрам.

– Не горелые… Попробуйте, – еле слышно ответила Маша.

Парень захватил горсть семечек из мешка и стал щелкать, выплевывая кожуру прямо на асфальт. Мария знала, что семечки вкусные, но все равно нервничала, пока парень не высказал свое мнение:

– И, правда, вкусные! Молодцы девчонки! Мне два больших стакана!

Дрожащими руками Маша взяла деньги, насыпала в кулек два стакана семечек со щедрой горкой сверху и вручила кулек покупателю.

С каждым днем стоять в ряду психологически становилось все легче. Семечки действительно получались вкусными, и у сестер появились постоянные покупатели, что было особенно приятно. В ряду девочки сильно выделялись среди бабушек и женщин и часто вызывали глубокое сочувствие покупателей. Поэтому, когда стояли Маша с Ксюшей, продажи семечек у конкурентов заметно снижались, за это некоторые торговки сестер недолюбливали. Но девочек это не смущало, желание выжить было намного сильнее, ведь каждый вечер они выручали деньги на продукты. Это позволяло всей семье избавиться от голоданий в трудные времена.

Освоившись в ряду окончательно, девочки стали громко расхваливать свой товар, по примеру других торговок, привлекая звонкими распевными голосами еще большее внимание. Вместе они стояли плечом к плечу, переживая гонения милиции и суровую сибирскую непогоду. Перестав стесняться, сестры стали торговать по очереди, позволяя друг другу отдохнуть и сходить погреться.

Все вырученные с продажи деньги сестры отдавали матери. Большую часть из них Светлана оставляла на «раскрутку» – закуп новой партии товара, на остальные покупала хлеб, картошку, куриные бульонные кубики. Иногда с хорошей выручки они могли позволить купить и что-нибудь вкусненькое: пельмени, колбасу или конфеты.

В один из дней, когда семечки мама нажарить не успела, Маша решила закупить хлеб для перепродажи. Сестра гостила у подруги уже третий день, и девочка решила поехать на заработки одна.

В булочной неподалеку от дома весь белый хлеб уже разобрали, на прилавках лежали лишь «французские багеты». Маша решила взять несколько батонов, чтобы разведать, какой на них спрос. Каково же было удивление девочки, когда она все распродала буквально за полчаса.

Эти длинные батоны с хрустящей корочкой появились в продаже совсем недавно, потому были популярны среди покупателей. В длину они достигали шестьдесят пять сантиметров и особенный интерес вызывали у представителей сильного пола.

– Смотри, какой батон, давай возьмем! – часто говорили они с улыбкой своим спутницам.

Получив одобрительный ответ, мужчины рассчитывались и с невероятным удовольствием доставали багет из пакета, стараясь вытянуть самый длинный. Убедившись в свежести булки, они гордо продолжали свой путь с батоном в руках.

Женщины же, наоборот, после покупки чаще всего аккуратно ломали батон пополам, и, упаковав в целлофановый пакет, убирали в сумку.

Багеты стали постоянным товаром Марии и начали приносить девочке неплохую прибыль. Но с наступлением зимних холодов вести торговлю стало намного тяжелее. Батоны очень быстро застывали и становились дубовыми, а покупателей было очень сложно убедить в том, что они свежие и в теплом помещении быстро отойдут.

Стиснув зубы, Маша продолжала торговать, преодолевая трудности, чтобы выручить хоть какие-то копейки на жизнь. Ее очень радовал лишь тот факт, что до окончания зимы оставалось совсем немного времени. Девочка с нетерпением ждала весну, которая облегчила бы ей торговлю и увеличила ее заработки.

Последний день Масленицы выдался теплым и солнечным, и Мария с утра отправилась в парк. Здесь каждый год в этот праздник проходили народные гуляния, с веселыми хороводами и сожжением соломенного чучела. Дети с восторгом катались в санях, запряженных гнедой лошадью.

В честь проводов зимы всех угощали вкусными блинами, из самоваров наливали горячий чай. Выстраивалась большая очередь из желающих, каждому выдавали по два блинчика в руки. Сказывались трудные времена, многие приходили в парк, чтобы поесть блинов. После их раздачи люди уходили, не дожидаясь завершения программы.

Мария расстроилась, увидев, что блинов в корзине осталось совсем немного. Она поняла, что их не хватит на всех, но ей все же достались два еще теплых блинчика. Девочка решила не есть их сразу. Она завернула лакомство в целлофановый пакет и положила в просторный карман куртки. После праздника Маша поехала в пекарню за батонами и решила, что съест блины на Вокзале, когда проголодается.

На площади Маша наткнулась на стоящего возле переходного моста слепого подростка. Перед его ногами стояла небольшая картонная коробка, в которую мальчику подавали деньги сочувствующие прохожие. Парня звали Иваном, Маша видела его уже не первый раз, он часто приезжал просить милостыню на привокзальную площадь.

Иван не прятал под темными очками большие голубые глаза, как делали многие слепые. Туманный взгляд его глаз с помутневшими хрусталиками всегда направлялся немного вверх. Маша испытывала огромную неловкость, когда ловила на себе невидящий взгляд Ивана, одновременно наполненный пустотой и глубоким смыслом. Но, несмотря на некоторую мистичность, образ этого подростка казался Маше пронизанным каким-то ангельским светом, одновременно излучавшим силу и уверенность.