Владимир Великий - Человек без маски

С солдатами было куда проще. Им прощалось все или почти все. Прощали и убийства. Колесников тяжело вздохнул, в его памяти всплыл свежий случай. Один из молодых солдат во время несения караульной службы не вынес физического оскорбления «стариков» и в гневе расстрелял троих сослуживцев. После «промывки» мозгов оказался в психушке. Затем его списали. Преступников в военной форме списывали под различными соусами. Списывали с ведома очень больших начальников, которые на все это закрывали глаза. Закрывал глаза и он, майор Колесников Алексей Михайлович, отец двух детей. Сначала молчал ─ хотел сделать карьеру. Сейчас молчал ─ ждал пенсию…

У Рокотова, как он считал, случай же особый. Молодого политработника в психиатрическое отделение направили неспроста, даже очень неспроста. Уж больно что-то непотребное он сказал или натворил. Что он натворил, майор пока еще не знал. Однако в том, что вскоре к ним в психушку одна из больших звезд позвонит или даже приедет, он не сомневался…

После своего первого визита к лечащему врачу Рокотов некоторое время слонялся по еще незнакомому ему заведению. Отделение было небольшим. Основное время «психи» проводили в спальном помещении или в небольшом холле, где стоял телевизор и столик с уставами и подшивками газет. За столиком, как правило, никто не сидел. Сначала новенький подумал, что больные безграмотные люди или ленивые. Склонялся к последнему. В этом он убедился несколько позже. Никто из психов за целый день ни к газетам, ни к уставам не прикоснулся. Только единицы смотрели художественные фильмы или развлекательные программы. Подавляющее большинство лежало в постели ─ давило на «массу». Общесоюзную программу «Время» новенький смотрел в гордом одиночестве, сидя на «специальном» табурете. Не ушла из его поля зрения и печатная информация.

Спать Рокотов пошел очень поздно, засиделся за телевизором. Дежурное освещение, оно представляло собой небольшую лампочку синего цвета, ввернутую в пластмассовый цоколь черного цвета прямо над входом в помещение, позволило ему добраться до кровати. Он неспеша разделся и лег в постель. К его удивлению, сон не шел. Желания поразмышлять о первой встрече с лечащим врачом у него также не было. Он не сомневался, что Колесников, как и все люди в погонах, выполняли приказ сверху. И больше ничего.

Неожиданно офицера кто-то слегка толкнул в плечо. Он приподнял голову и увидел перед собою дежурного. Молодой человек, как и его предшественник, был высокого роста, только с небольшим животом, который едва заметно выпирал из-под халата. Он тихо представился:

─ Дежурный по ночной смене старшина Наседкин… ─ Слегка передохнув, он вновь прошептал. ─ Товарищ капитан, извините, я закрутился и забыл… Колесников передал Вам таблетки. ─ Протянув лежачему небольшую бумажную упаковку, он с улыбкой добавил. ─ От этих таблеток лучше спится…

Едва дежурный улетучился, Рокотов встал с постели и направился в сторону туалетной комнаты. Он спокойно прошел по коридору. Выйти из коридора ему не удалось. Массивная ручка двери из металлических прутьев, через которую ему предстояло пройти, чтобы оказаться в туалетной комнате, почему-то не проворачивалась. Он сделал очередную попытку. Неожиданно позади себя он почувствовал отрывистое дыхание. Повернулся и увидел перед собою старшину, он только что приносил ему снотворное. Наседкин приложил руку к «пустой голове», так называлось в Советской Армии приветствие без головного убора, и с нескрываемым удивлением произнес:

─ Товарищ капитан… Вы у нас новенький и еще не знаете, что без помощи дежурного никто из больных не может попасть ни в одно помещение…

Рокотов с недоумением посмотрел на верзилу. Затем слегка отпрянул и тихо прошептал:

─ Старшина, я только вчера вечером пришел в это заведение, точнее, меня привели… Раньше этих запоров я не замечал…

Неожиданно для себя он затаил дыхание и уже с явным недовольством прошипел:

─ Получается, что капитан Советской Армии должен идти в туалет в сопровождении солдата, вполне возможно и еще вооруженного…

Напористость офицера дежурный, что было полнейшей неожиданностью для Рокотова, воспринял очень спокойно. Он вел себя с ним почти на равных, а может, даже и сверх этого. «Синий халат» слегка приподнялся на носках армейских полуботинок и очень четко отрапортовал:

─ Товарищ капитан, в этом заведении для нас все равны… Солдаты или прапорщики, и также офицеры…

Слегка смутившись, он продолжил:

─ Мне, товарищ капитан, каких-либо особых указаний в отношении Вас начальник не давал… Я не хочу иметь каких-либо приключений…

Философствование низшего по званию и должности окончательно вывело Рокотова из себя. Он стиснул зубы и резко схватил дежурного за руку. Затем с гневом прорычал:

─ Наседкин, хватит мутить воду… Что я должен сделать, чтобы попасть в это заведение, которое называется «М» и «Ж»…

Собственное изречение рассмешило офицера. Улыбнулся и Наседкин. Он несколько приободрился и не то всерьез, не то в шутку сказал:

─ Товарищ капитан… В нашем заведении все делается под наблюдением дежурных. Они также все открывают и закрывают… Днем несут службу два человека, ночью ─ один. В случае каких-либо потасовок мы звоним дежурному по госпиталю…

Рокотов кисло улыбнулся. Спорить дальше или давать какие-либо замечания дежурному он посчитал бессмысленным занятием. В этом заведении он просто-напросто подконтрольный псих, хотя и капитан Советской Армии. Верзила вытащил из кармана ключ и очень ловко провернул им в замочной скважине. Пациент вошел в туалетную комнату и невольно обернулся назад. Наседкин стоял неподалеку и лупал глазами по сторонам. Сделав серьезное выражение лица, «псих» прикрыл за собою дверь, которая, к его удивлению, была без ручки. Затем он вошел в небольшую кабинку и очень быстро вытащил из бумажной упаковки несколько таблеток. Повернул голову назад. Вокруг не было ни души и бросил медикаменты в унитаз. И тут же с силой дернул рукой очень короткий обрубок толстой проволоки, свисавший со сливного бака. Поток воды со свистом почти мгновенно смыл неизвестные для больного лекарства…

Старшина встретил офицера с улыбкой, и помахав ему рукой, тихо прошептал:

─ Спокойной ночи, товарищ капитан… Не переживайте, все будет нормально…

Рокотов в ответ ничего не произнес, лишь слегка кивнул головой. Затем посмотрел на часы, они показывали десять минут первого ночи. Наступил новый день…

1979 год. 21 февраля. Среда. И вторую ночь капитан Рокотов практически не спал. Все переживал. Первый день пребывания в «карцере для особо выдающихся», так он уже успел окрестить 13 отделение окружного военного госпиталя, не принес ему какого-либо оптимизма. Сомнений не было. После «психушки» ему уже никогда не сделать успешной военной карьеры. Хотя, казалось, что только вчера он еще имел надежду, и притом очень большую, на достойную себя карьеру…