Владимир Великий - Человек без маски

Поздно вечером Рокотову позвонил дежурный по части. В восемь часов утра он должен прибыть в кабинет командира части для встречи с военным сотрудником из Москвы. Его попытка узнать большее, успехом не увенчалась. Старший лейтенант передал слово в слово все то, что ему сказал оперативный дежурный по штабу дивизии. Загадочный звонок долго не давал спать обитателю двухкомнатной квартиры. Жены дома не было, она два дня назад уехала к родителям. Он «перелопатил» в своей голове все возможные и невозможные варианты. И все склонялся к единому выводу. Собеседование связано либо с его очередным повышением по службе или с учебой в академии.

Проснулся Рокотов очень рано, будильник показывал шесть часов утра. Несмотря на это, он быстро встал, привел себя в порядок, плотно покушал. Затем сел за письменный столик, и взяв в руки Устав внутренней службы, повторил обязанности заместителя командира части. Солодова опять не было, он болел. Потом он направился в полк. Военный городок находился неподалеку от пятиэтажного дома, где проживали семьи офицеров. Едва капитан переступил порог КПП, как его тут же встретил дежурный, прапорщик Кульков. Лихо козырнув, он с некоторым волнением в голосе протараторил:

─ Товарищ гвардии капитан.... Вас срочно ожидает какой-то мужчина в кабинете командира полка… Пукас там же…

Рокотов посмотрел на свои часы. До начала встречи было почти тридцать минут. Он улыбнулся и промолчал. Пожал руку прапорщику и ускоренным шагом направился в штаб части. Зашел в кабинет заместителя командира полка по политической части. Из металлического сейфа взял толстую общую тетрадь, в которую заносились не только данные о боевой подготовке и ход социалистического соревнования между подразделениями, но и анализ дисциплинарной практики. Быстро ее пролистал…

«Командирские» часы показывали без пяти минут восемь, когда Андрей Рокотов подошел к кабинету и постучал в дверь. Затем ее открыл, и приложив руку к головному убору, направил свой взор к столу, за которым обычно восседал командир части. На этот раз его здесь не было, он стоял возле двери, и увидев вошедшего, кивком головы показал ему в сторону солидного мужчины в драповом пальто. Он сидел в кресле Пукаса. Рокотов сделал два шага вперед, представился. Незнакомец встал и крепко пожал ему руку. Затем с улыбкой произнес:

─ Андрей Петрович, не надо представлений и официальных обращений… Ничего не надо… Я знаю о Вас больше, чем Вы думаете…

Неожиданная осведомленность неизвестного мужчины на какой-то миг привела офицера в замешательство. Он слегка покраснел и тяжело вздохнул. Гость из Москвы его волнение заметил. Он улыбнулся, взял офицера под руку и усадил его на стул, напротив «командирского» стола. Рокотов присел и с недоумением стал смотреть на стоявших мужчин. Он все еще не понимал, с какой целью они пригласили его в кабинет. Развязка не заставила себя долго ждать. Для капитана она была очень неожиданной. Визитер из столицы мило улыбнулся, и повернув голову в сторону командира полка, очень вежливо сказал:

─ Товарищ полковник… Я попрошу Вас на некоторое время оставить нас наедине… Слегка наклонившись к Рокотову, он в прежней манере продолжил:

─ Нам с Андреем Петровичем предстоит кое-что обсудить…

Пукас слегка выпятил грудь вперед, приложил руку к своей папахе и отчеканил:

─ Я Вас понял, товарищ полковник…

Только после этих слов капитан Рокотов в прямом смысле пришел в себя. Он снял с головы шапку и положил ее на колени. Общую тетрадь с информацией о состоянии боевой и политической подготовки полка положил на краешек стола. Затем с облегчением перевел дух. Перевел ненадолго. Неопределенность все больше и больше давала о себе знать. Он никогда не думал, что в такую дыру для собедования с ним приедет целый полковник. Подобных ему, капитанов в Советской Армии тысячи…

От внезапно нахлынувшего волнения молодой мужчина почувствовал на своей физиономии мелчайшие капельки пота, которые, как ему сейчас казалось, бежали по его лицу большими ручьями. Он невольно провел рукою по щекам, затем по своим губам. И на этот раз гражданский его волнение уловил. Он слегка привстал из-за стола и вновь протянул офицеру руку. Затем очень тихо представился:

─ Полковник Митрофанов Николай Данилович… Представляю Главное разведывательное управление при Генеральном штабе Советской Армии…

Увидев некоторое недоумение на лице мужчины, который сидел словно истукан и все лупал глазами, он доверительно прошептал:

─ Я, Андрей Петрович, сейчас все объясню по порядку…

Рокотов сидел и не двигался. Он немного встрепенулся, когда из уст старшего офицера услышал:

─ Я по поручению Генерального штаба совершаю поездку и набираю достойных офицеров в Академию Советской Армии… Иногда ее называют военно-дипломатической академией. Однако для нашего дела это большой роли не играет…

Приглашенный приободрился. Он открыл рот и почти пересохшими губами прошептал.:

─ Товарищ полковник, я Вас понял…

Определенное оживление офицера вмиг преобразило Митрофанова. Он вышел из-за стола и почти на цыпочках подошел к входной двери, резко ее открыл и слегка прислушался. В коридоре стояла тишина. Затем он закрыл дверь и направился к окну, форточка которого была приоткрыта. Заметив улыбку на физиономии молодого человека, Митрофанов слегка покачал головой и почти нараспев произнес:

─ В нашем деле, Андрей Петрович, любая предосторожность никогда не помешает… Правильно я говорю, капитан?

Рокотов расцвел в подобострастной улыбке. Он слегка приподнялся со стула и очень спокойно ответил:

─ Так точно, товарищ полковник…

Дальнейшее поведение чиновника с большими звездами с каждой секундой подкупало капитана Рокотова. Он очень внимательно наблюдал за тем, кто, как ему казалось, мог определить или уже определил его дипломатическую карьеру.

Митрофанов присел за стол, расстегнул ворот драпового пальто. Рокотов невольно подался вперед, присмотрелся. Сомнений уже не было. Перед ним сидела важная персона, притом из очень серьезного заведения. Свидетельством этому была одежда. На мужчине была дорогая рубашка белого цвета и также дорогой галустк в крапинку. За пять лет пребывания в Германской Демократической Республике Андрей научился различать дешевое и дорогое, качественное и ширпотреб, особенно в одежде. Здесь он редко ошибался. Проблемы были у него совсем в другой сфере. Он до сих пор плохо разбирался в золоте, в других драгоценных металлах. В отличие от жены, она бредила днем и ночью дорогими безделушками, он был профаном в украшениях.

Его размышления тут же прервал Митрофанов. Он слегка поправил очки на своем носу, словно проверял их наличие, затем почти-по дружески произнес: