Маричка Вада - Дневники Сузурри

– Так что насчет книги ты мне хотела рассказать? – поинтересовался я. – Уже почти все закончил и тут как гром среди ясного неба.

– Ха, я же предупреждала, что история очень длинная, и это только ее первая часть, – хмыкнула Матильда, удивившись. – Ты что забыл? – и, видя мое недоумение, вздохнула. – Ох, значит, мне опять показалось, что я тебе это говорила, – она явно расстроилась, – прости. В последнее время со мной такое все чаще случается. Мне иногда кажется, что я как будто бы прыгаю по параллельным мирам. Знаешь, вот просыпаешься, вроде бы все как обычно, те же люди тебя окружают, те же предметы, но совершенно меняется их точка сборки, – Мила бегло взглянула в мои глаза и, понимая, что это словосочетание мне ни о чем не говорит, пояснила: – Ну, это, можно сказать, что-то вроде положения вещей в пространстве, не в физическом смысле. Ну, как-то так, – сестра поджала губы и передернула плечиками, – неважно. Или, знаешь, сами люди меняются. Вот совершенно! Каждый день начинается с мыслей: чего же ожидать сегодня от того или иного, даже от близких. Поэтому на работу тяжело ходить. Но самое ужасное, меняется прошлое. Вот точно помнишь, что было так, а вокруг на тебя смотрят и говорят – да нет же, наоборот, все было как раз наоборот. Только ты со мной прыгаешь, у нас всегда общее прошлое, – а потом неуверенно добавила: – наверное.

– Это как-то странно, – только и смог я сказать, потому что ничего путевого на этот счет мне не приходило в голову. – Может ты мне и говорила, просто я был увлечен чем-то другим и не услышал? – попытался я ее успокоить и вернуть в позитивное русло наш разговор.

– Неважно, я почти свыклась с таким положением дел. Так вот, эта твоя героиня, волшебница. В общем, так получилось, что вроде бы ее как бы поселили жить под охраной, но на деле оказалось, что это самый настоящий арест. Магичку тайно судили и приговорили к смерти, но девке удалось сбежать.

– Так, ее спас бойфренд?

– Не, он ее бросил, это же очевидно. Бойфренд, как ты говоришь, еще совсем незрелый мужчина, юноша, 'со взором горящим', познающий мир. Он не решился брать на себя ответственность за происходящее. Ты должен был показать это в характере героя. Он потом возмужает и подвиг совершит, к сожалению, напрасный. Как раз во второй части.

– М-да, это переписывать опять, – я вздохнул, и начал методично выспрашивать подробности. Мы обсуждали сюжет около двух часов, пока, наконец, мне не стало все окончательно ясно. Материала набралось не на одну, а сразу на две книги. Было выпито два чайника, выкурена пачка сигарет, исписана толстая кипа салфеток. Информация уже не лезла в мой переполненный мозг. Я попросил остановиться: – Уф, давай я это пока переварю, потом расскажешь продолжение, – почти умоляя, пробился я в монологе своей сестры.

– А я вспомнила, в прошлый раз, ты мне сказал именно эти слова, – Матильда рассмеялась, – только потом не вини меня, – она пригрозила мне пальчиком.

– Тут уж как пойдет, – усмехнулся в ответ я.

– Ну и хорошо, а то я сама уже измочаленная, нужно помолчать, – она откинула непослушные волосы со лба. – Что там у родителей? Они сильно ругались на меня?

– Чутка, а потом перешли на меня.

– Значит, был скандал, – заключила Мила. – Ну ты хоть отфыркивался?

– Сбежал, – засмеялся я. – Погоди, дело серьезней есть. Мне такая хрень приснилась, до сих пор в себя прийти не могу, – и я рассказал ей о своем ночном приключении, предполагая как ее это заинтригует. Но слушала она меня с каким-то явно скучающим видом, и напротив ожидания, когда я закончил, только махнула рукой, как от надоедливой мухи.

– Ой, да это просто сонный паралич, со мной такое лет с четырнадцати было, – и замолчала.

Мало сказать, что я был разочарован. Мне так хотелось хоть как-то удивить свою сестру, хоть чем-то ее заинтересовать. Но она как всегда была на шаг впереди.

– Поэтому ты спала со светом всегда? – помолчав, спросил я. – Поэтому ко мне бегала ночами?

– Угу.

– И все что ты мне скажешь? Что его вызывает, сонный паралич этот?

– Как тебе сказать, – собираясь с силами, как перед забегом, после недолгого молчания начала Матильда, – официально ученые это объясняют следующим образом: когда мы засыпаем, наш мозг парализует тело, чтобы если тебе снится, что ты бежишь, на деле ты не бежал. Иногда у человека с нарушением сна бывает, что он просыпается, а тело еще парализовано, вот и возникает такое ощущение. Паника и ужас – это всего лишь ответ мозга на невозможность двигаться.

– А тень, как это объясняют ученые? – у меня возникло подозрение, что придется вытаскивать информацию клещами.

– Обычные галлюцинации, как и звуки, – пожала плечами сестра.

– Но это было слишком явно, понимаешь, я чувствовал тяжесть на себе! – не контролируя эмоции, буквально взорвался я.

– Тихо, ты чего, – Матильда обернулась по сторонам, – я знаю, я через это проходила много раз.

– Ладно, и что мне делать, чтобы такого не повторилось?

– Не засыпать на спине, соблюдать режим, беречь нервную систему, – начала перечислять сестра, но я ее перебил:

– А что ты мне скажешь на это все? Не ученые, а ты сама!

– А что я скажу, – вздохнула Мила, – мне перечисленные способы не помогают. Просто проанализируй и пойми, что именно тебя тревожило в тот день, о чем ты думал перед сном. И не допускай этого больше.

– Хм, да ни о чем таком я и не думал, в общем-то, – прикинул я. – Как ты с этим справляешься?

– Я для себя поняла, что вызывает эти приступы, и стараюсь придерживаться определенных мыслей перед сном, вот и все.

– Мышь, я же не отстану от тебя, выкладывай.

Матильда пронзительно посмотрела на меня, нахмурила брови и плотно сжала губы.

– Я не думаю, что тебе будет это интересно.

– Мышь! – я понимал, что это ее проверка на стойкость. Надо просто не отводить взгляда от этих стальных серых глаз, которые в параллельной вселенной могли бы, наверное, и убить. Но я тоже не лыком сшитый, слишком хорошо знаю ее.

Наше противостояние длилось около трех минут. Она смотрела на меня в упор, а я, склонив голову на бок, так же не отводил глаз. Но вскоре взор ее потеплел, и она едва заметно улыбнулась.

– Ты – кот-обормот!

– Я жду ответа! – четко проговаривая каждое слово, потребовал я.

– Для меня это секс, – Матильда опять пожала плечами, как будто говорила о чем-то обыденном и замолчала. В ее тоне и взгляде не осталось и следа от противостояния двух железных характеров.

– Погоди, как это? Что значит секс? – я растерялся.

– Раньше, я о нем часто думала. А теперь перестала и сплю спокойно, – но видя мои вздернутые брови, попыталась объяснить. – Неудовлетворенность моей сексуальной жизнью сводила меня с ума. А теперь я просто от этого отказалась. Теперь вся энергия направлена на творчество.