Дарья Чупрова - Книга взросления. В двух историях

Что здесь случилось? Она открывает глаза. Саша… Сашшша… Шшшшшумит в голове. Шшшумит. Что здесь произошло? Саша?

Саша!??

Шшшшшшшш…

Шумит вода. Ванна.

Странно, что она еще не утонула в этой горячей, пахнущей мятными травами воде. Склонившись так близко к прозрачной водной глади, она наблюдала, как ее темные волосы танцуют, напоминая затейливые черные кораллы. Вздох, и ее лицо уже внутри этого танца. Волосы смешались с ресницами. Бульк. Бульк…

Стоп. Бред. Она взмахнула головой и растерла остатки туши. Колючее полотенце еле держалось на ее мокром, усыпанном теплыми каплями теле. Александра! Возьми себя в руки. В самом деле, неужели это все пьяный бред?

Она пришла. Она попросила поддержки. Она получила пощечину. Она погасила свой гнев. Теперь она простила. Всех. Она все сделала правильно, и даже больше… Сейчас девушка чувствовала, словно что-то держало ее за руку и вело в нужном направлении. Но в тот момент, там, внутри ее неидеального тела, что-то произошло. Что-то страшное, не поддающееся объяснению. Ее сознание на миг расширилось, слилось с космосом, впустило в себя всю боль и ненависть мира, вывернуло наизнанку черные дыры, изрезало череп изнутри, заломило дыхание, выкинуло в небытие и выплюнуло обратно.... Ей стыдно за это, ведь подобные страдания неуместны в ее ситуации. Она не достойна таких чувств. И все же с ней что-то произошло, что-то страшное было рядом, было внутри – холодное желание мести, пугающее ощущение, что ты можешь убить. Может быть, оно все еще здесь, хочет коснуться ее плеча, и вот, еще чуть-чуть – и ледяные пальцы дотронутся до мягкой молодой кожи… или что-то похожее на пальцы....

Алкоголь как обезболивающее для тянущих мыслей. Скоро он выветрится, и бреда будет меньше. Скоро начнется новая жизнь. Она изменила себя, отреклась от мести, выдернула роскошную косу, уничтожила выразительность глаз. Теперь она ждет знака. Но какого? Нет, знак точно будет, она знает, чувствует, ощущает. Но вот как не пропустить его? Это она тоже знает, где-то на уровне интуиции, вот-вот что-то натолкнет ее на мысль, и она сможет придать этому точную форму… Все будет. Всему свое время. Ну а пока…

А пока – «пока». Всем. Всему. Спать.

Ей нужно спать…

Часть 2

Глава 1

Наталья Петровна

Наталья Петровна была абсолютно здоровой женщиной. Радость, мужество и бодрость духа – все это именно про маленькую, но бойкую женщину, живущую на первом этаже нового кирпичного дома.

Она переехала сюда год назад. Уютные клумбы, безвкусно усыпанные цветами и декоративной травой, грели ей душу. Наталья Петровна очень не любила старые дома с тяжелыми домофонными дверями, которые скрывали консервативные вторые двери из отжившего свое потрескавшегося дерева. Ее новая квартира тоже была за домофонной дверью, но здесь дело обстояло иначе. Это был чистый подъезд, в котором еще не осыпалась штукатурка, а хулиганы пока не успели нарисовать схематичных рисунков о своих примитивных фантазиях. Все здесь говорило о новой жизни, о чем-то прекрасном. И даже немножко о том, что Наталья Петровна помолодела.

Молодеть она начала еще в магазине мебели, выбирая умопомрачительный салатовый стол на кухню. Он идеально вписывался в интерьер ее фисташкового оттенка кухни. С каждой новой покупкой эта женщина расцветала, становилась свежее и мягче и даже перестала ворчать при виде бездомных кошек и выпивающей молодежи.

Сказывалась не только шопотерапия, но и местное окружение. Здесь, в этих красивых дворах и чистых подъездах, даже люди были немного добрее, и Наталье Петровне не хотелось выбиваться из общей атмосферы. Это тогда, живя в обшарпанной трешке, доставшейся ей по наследству от собственной матери, она продолжала традиции грозных женщин в цветастых халатах и косынках. Она так же орала с балкона на расшумевшихся подростков, гоняла пьяненького дядю Витю со второго этажа и даже принимала участие в уничтожении лавок, да и вообще, всех приспособлений, пригодных для расположения человека в сидячем положении. Во имя прогресса! Чтобы не допустить скопления шпаны и всяческого ужаса в родном дворе. Но теперь… Теперь все изменилось.

А сейчас, возвращаясь домой из магазина известной торговой сети, вдоволь закупившись продуктами по красной цене (экономить она, конечно, любила, считала своим неотъемлемым долгом взять три банки фасоли по сниженному ценнику, на всякий случай), она даже не посмотрела злобным взглядом на молодых людей, сидевших в середине ее нового двора. И да, в этом дворе еще были разрешены лавки. Чистенькие, поставленные совсем недавно, с высокими спинками. Вот именно на такой, теплой от утреннего летнего солнца лавке, и сидели двое. Они ели пирожные. Корзиночки с кремом, в виде грибочков. Такие маслянистые и странные. Пришедшие совсем из далеких воспоминаний. Они сидели и ели их. Парень и девушка. Двое современных молодых людей с выбритыми висками и усыпанные татуировками. Сидели и ели пирожные. На лавочке. В ее дворе.

Если бы Наталья Петровна пригляделась более внимательно, она бы заметила, что татуировками усыпаны лишь руки молодого человека, а еще на его левой ноге сидит цветной дракон, но его не видно под черными узкими джинсами. Девушка же плотно закутана в темную одежду, никаких рисунков на теле, но ее прическа смотрится немного странно по меркам шестидесятичетырехлетней женщины, и все же – вполне удобоваримо. Правда, с этого расстояния женщина (имея, кстати, прекрасное зрение для своих лет) не могла разглядеть одной маленькой детали. У девушки нет бровей.

Совсем.

Глава 2

Налево

Сначала тебе страшно. Потом ты понимаешь, что волен делать со своей внешностью все, что тебе заблагорассудится. И все же Александра была против слишком экстремальных вмешательств. А вот экспериментировать со своим волосяным покровом ей понравилось.

С короткими волосами было удобно. Легко и просто. Отсутствие бровей далось ей с большей сложностью, но она привыкла и даже начала получать удовольствие от недоуменных взглядов прохожих, которым порой просто не хватало времени, чтобы понять, что же с ней все-таки не так?

В мире женщин с нарисованными лицами она попыталась стереть свое полностью, тем самым став еще более заметной.

На улице было опасно. Каждая тропинка и закоулок непременно окрашены воспоминаниями – еще яркими, почти кислотными. Запахи преследуют, врезаясь в ноздри и проникая почти в подсознание. Дышать тяжело. Все вокруг кричит ей о том, кто же она на самом деле. Но слушать это уныло и почти невыносимо.

Зеркала и витрины становятся друзьями, и хоть отражение в них все еще далеко от идеала – оно ей нравится. Там новый человек, человек – чистый лист, – выдумывай все что хочешь. И она начинала, думала и улыбалась, представила и глупо хихикала. Это прекрасно – вновь ощутить, что можешь все. Последний раз с ней это было лет так в пятнадцать, когда ты еще вправе заполнять весь мир собой, когда любой сценарий твоего будущего еще реален, когда ты существуешь в прекрасном, волшебном состоянии того, что можешь все. Теперь, когда за плечами куча экзаменов, ЕГЭ и ГИА, собеседования, походы в МФЦ, – она потеряла что-то. Вырезала «это», поступая в институт, забыла «это», устроившись на подработку. Что-то щелкнуло, хрустнуло почти неслышно и испортилось… сломался ход волшебных часов. Теперь ей не стать рок-звездой или великим писателем, не быть актрисой и не забираться на Эверест. Все это, вроде, и может быть, но – нет. Ведь теперь она стала взрослой, обычной. А вот ее отражение вновь приобрело что-то из того времени, погрузило ее в ощущение себя как чего-то нового и вновь имеющего право не грезить, а мечтать.