Аисс Виал - В плену предрассудков

Это недовольство не ускользнуло от слегка опоздавшего компаньона мистера Сент-Джона, статного и далеко уже не молодого лорда Корнуолла:

– Адам, друг мой, не сверли ты так глазами молодого доктора, твоя подопечная настолько очаровательна, мила, наивна, что вскружит голову любому, – сконфузившись, что выдает и себя, лорд искусственно и громко откашлялся. – Позволь мне отвлечь, хоть ненадолго ее внимание от Уоррена. И, несмотря на то, что я давно не танцевал, готов встряхнуть стариной. Представь меня ей поскорей!

Адам был крайне удивлен поведением компаньона: до этого дня он знал его, как доброго, дельного, не проявляющего никакого интереса к женскому полу вдовца, имеющего три уже взрослые дочери. В том, что мисс Лурье будет окружена толпами кавалеров, он не сомневался. Но, что среди них окажутся вдовцы с кучей отпрысков, закоренелые холостяки и одной ногой стоящие в могиле старцы, этого он никак не ожидал.

С одной стороны, он был рад предложению лорда Корнуолла, которое, действительно, позволит охладить пыл молодого доктора, и, явно, оставит равнодушной мисс Лурье. С другой – к несчастью Сент-Джона, даст неоправданную надежду компаньону.

Решившись, на его взгляд, на менее рискованное предпринятие 1 1 устар. совершение , Сент-Джон, властно подхватив Анжелину за локоть, тем самым бесцеремонно отстраняя ее от доктора, спокойно представил лорда Корнуолла и холодно добавил только ей: – Буду признателен, если вы осчастливите танцами не только мистера Уоррена.

Щеки девушки заалели, она сделала реверанс лорду, покорно принимая приглашение. После слов опекуна, как ни старался ее развеселить достопочтенный и добродушный лорд Корнуолл, Анжелина была грустна. Она поняла, что своим поведением разгневала мистера Сент-Джона. И все же ее невинной душе было невдомек, почему их обоюдная дружеская симпатия с Уорреном, была так неприятна ему. Девушке стало не по себе, и она позволила лорду Корнуоллу проводить себя в сад подышать свежим воздухом. Проходя мимо танцующих, Анжелина увидела жизнерадостную и ослепительно-красивую Софи, она кружилась в паре с чертовски привлекательным молодым человеком, имени которого мисс Лурье не знала.

В саду лорд Корнуолл без умолку рассказывал о своих дочерях, которые в это время путешествовали по Европе в поисках новых впечатлений, женихов и приключений. Видно было, что он по ним скучал, а милое и доверчивое лицо Анжелины, признался он, напомнило ему о них. Он так много мисс Лурье о дочерях поведал, что ей казалось, что она их знает уже очень давно. Лорд пообещал при первой же возможности познакомить мисс Лурье де Сент-Джон с его крошками, как он их ласково называл.

Остаток вечера Анжелина пыталась избегать встреч с доктором Уорреном, как бы это было ей не прискорбно. Ей не хотелось портить отношения Уоррена с мистером Сент-Джоном, ведь она все равно скоро надолго отправиться в пансион, и, несомненно, о ней быстро забудут. Несмотря на охватившую ее неизъяснимую грусть, она, чтобы не досаждать своим подавленным настроением графа еще больше, старалась не пропустить ни один танец, тем самым невольно приобретая все больше поклонников и добрых знакомых, в лицах же женского пола, не подозревая, – ревнивых завистниц.

И все же избежать откровенного разговора наедине с Уорреном не удалось. Лишь погодя она узнает, что помочь в этом доктору согласилась взбалмошная Софи, которая в тот момент отвлекала очередными капризами и шалостями мистера Сент-Джона и свою негодующую мать.

– Вы избегаете меня, мисс Лурье! – схватив нежно за руку, прошептал взволнованно Уоррен, стремительно увлекая ее на террасу, рискуя быть замеченными излишне любопытствующими. – Я чем-то обидел вас? – в недоумении задал он простодушный вопрос, когда они были уже одни, лишь на другом краю площадки виднелись силуэты таких же, ищущих укромного уединения.

– Доктор Уоррен… – медленно и неуверенно начала оправдываться Анжелина.

– Уильям, – мягко поправил он, – разве вы забыли? – с грустью спросил доктор, не отрывая от нее укоризненного взгляда. – Я знаю, что не вправе вам это говорить сейчас, – увидев неприкрытое беспокойство девушки и то, как она пытается тактично высвободить свою руку, он несколько ослабил свою хватку, поспешно продолжив: – Не бойтесь, я не скажу того, что вас может обидеть или оскорбить. Вы вольны мне ничего не отвечать, но я хочу, чтобы вы знали, что завладели моим сердцем, что мне необходимо вас видеть, слышать! Я понимаю ваше стесненное положение и знаю, что вас скоро увезут в этот злосчастный пансион, но это не навечно! Прошу вас, – с мольбой в голосе не останавливался возбужденный Уоррен, – дать мне позволение вам все это время писать, если вы ответите, хотя бы раз на мое письмо, знайте – вы сделаете меня самым счастливым человеком на свете! – он остановился, явно, взволнованный в робком ожидании ответа.

Сердце Анжелины гулко билось, ей казалось, что его учащенное биение слышно и замершему в тот миг Уильяму. Она не знала, что ответить и как себя повести. Его неумолимый и пылкий взгляд приводил ее и дальше в душевное смятение. Она импульсивно улыбнулась, невольно оглянулась и тихо прошептала:

– Я буду рада иметь такого друга, как вы! Пишите мне!

Она резко и по-детски поцеловала его в щеку и, не дав Уильяму опомниться, стремительно умчалась в бальный зал. Возможно, потом она и будет себя корить за необдуманность своего поступка. Но в то мгновение, она сияла, ей так необходимо было чувствовать себя любимой, кому-то нужной. К тому же Уильям был очень мягким, добрым, и таким славным! Оставшись в мире совсем одна, несмотря на неожиданное появление опекуна, который, понятное дело, будет беспокоиться о ее будущем (только как он считает нужным), она поняла, что ей необходима именно родственная душа. Сначала она думала, что найдет ее в Софи, но со временем убедилась, что девушка, в какой-то мере использует ее, и что та, со своим задорным, непостоянным и сильным характером не станет дорожить дружбой, как это делала б Анжелина.

Анжелина не обратила внимания на то, когда уставшие гости стали разъезжаться по домам, она так упорно избегала встретиться взглядами с Уильямом, стараясь держаться Луизы и Софи. Инстинктивно она не смотрела и на мистера Сент-Джона, боясь, выдать свои неизъяснимые новые чувства, вызванные беседой с Уорреном. На счастье, с ним оживленно поддерживал деловую беседу его компаньон, лорд Корнуолл.

Уильям не стал искушать судьбу и искать новых встреч, окрыленный ее положительным ответом, на прощанье он лишь тайком передал через Софи короткую записку с искренними словами благодарности.

Анжелина в последний раз неспешно прогуливалась по усадьбе Луизы Дени, сжимая в руке вчерашнюю благодарственную записку Уильяма. Она знала, что сегодня в полдень за ней заедет мистер Сент-Джон, чтобы отвести в пансион. Софи была наказана за неподобающее поведение на балу, и ей было запрещено выходить из своей комнаты. Только рано утром ей было милостиво позволено проститься с мисс Лурье. Анжелина чувствовала за собой вину, и, хотя знала, что для Софи это порядок жизни – без проказ она не может существовать – ей стало жаль девушку. Прощаясь, Софи обещала неоднократно навещать, с разрешения матушки, Анжелину в пансионе. А каникулы они будут проводить вместе, если позволит мистер Сент-Джон. Еще долго они обнимались, а под конец Софи в доказательство подлинной дружбы поклялась держать в тайне ее связь с Уильямом. Она даже сегодня пыталась под предлогом плохого самочувствия подстроить им встречу, но Луизу нелегко было провести.