Наталия Великанова - Кухарка

Она смотрела на профиль, который знала так хорошо и одновременно – совсем не знала. Слушала голос – он вызывал болезненно-скомканные чувства – и теряла силы. Ещё немного и у неё не останется их, чтобы даже стоять. Она соскользнёт на пол и выпустит последний воздух из лёгких.

Медленно и бесшумно, как лебеди из тумана, выплыли и двинулись на Леську воспоминания. Тёплое море, едва заметное белёсое парение, поднимающееся от воды. Высокое тёмное небо, хмуро просвечивающее через изумрудно-чёрную листву, тишина летней ночи, гроза и шальной дождь. Безумная скорость и рёв двигателей, запах жжёной резины и удары крови в ушах. Запотевшие стёкла автомобиля, мерцающие вдалеке огни, влажная от росы трава и мрачная красота акаций. Что за наказание такое: встретиться лицом к лицу с самым большим своим грехом?

Взрывная радость и одновременно страх, большой и тупой, как усталость в конце бесполезно проведённого дня, парализовал Леськины конечности.

– Что. Она. Здесь. Делает? – Фёдор едва дышал, показывая на неё, Леську, пальцем и, кажется, стараясь овладеть собой, чтобы не напугать белокурую женщину, застывшую перед ним.

– Это повар, Федь. – Ксения, хоть поначалу и опешила, теперь пришла в себя. Её спина выпрямилась. – Познакомься, её зовут Леся.

У Леськи ноги стали ледяными от напряжения, но, наконец, она смогла вздохнуть – так болезненно и резко, что лицо исказилось.

– Леся? – он повернулся к ней. В глухих, рокочущих, словно двигатель самолёта, отзвуках голоса их глаза встретились. Холодный, злобный взгляд и испуганные бусины расширенных зрачков. Страх заморозил Леськины внутренности. – Теперь тебя так зовут?

Она хотела ответить, что её так всегда звали, но слова не шли с языка. Все воспоминания, все чувства – радость, щенячья любовь, надежда, унижение, страх – всё разом обрушилось на неё, увлекая в прошлое, как в воронку тонущего Титаника. Неужели он не забыл, как она выглядит, кто она такая?

Ведь они были знакомы меньше недели, от которой теперь их отделяло несколько долгих, мучительных лет. Тысячи часов, словно тонны тяжелой океанской воды, должны были отрезать прошлое от настоящего, утопить обиды, гнев, ошибки. Стереть воспоминания. Остудить чувства.

Она изменилась – даже сама Леська видела это в зеркале – не было больше тощей длинноногой девчонки, не было длинных тяжёлых кос, не было беззаботности и детской самоуверенности. Она давно превратилась в женщину: широкие бёдра, вечно занятые руки, напряжённый взгляд, как некогда у матери, сосредоточенность на деле, забота о хлебе насущном – оставили следы не только на судьбе, но и на манерах и лице.

И, тем не менее, он узнал её.

Она видела его несколько раз по телевизору. Звезда журналистики. Политолог, шеф редактор газеты “Завтра”, главный редактор группы финансовых журналов “Деловые вести”. Обладатель премии Правительства за популяризацию вопросов внешней политики и премии “Золотое перо России” за политическую публицистику. Острые комментарии и язвительные вопросы, жёсткие суждения и злободневные темы – это о нём.

– Вы знакомы? – Ксения удивлённо перевела взгляд с неё на человека, которого Леська хотела (безумно хотела!) и боялась видеть.

У Леськи затряслись кончики пальцев, потом ладони и, кажется, она вся превратилась в единый мелкий тремор. Её вдруг озарила одна ужасающая мысль, которая хоть раньше и приходила в голову, никогда не была настолько отчётливой и очевидной, как сейчас, когда она оказалась у него дома. Господи, он был женат!

Кто-то невидимый взял острый нож и полоснул по Леськиному сердцу. Кровь хлынула багряным потоком, унося её жизнь в небытие. Осталась бледная кожа и новое бессилие. Тень человека. Почему? Почему не она делила с ним судьбу? Почему именно эта прекрасная девушка с точёными чертами лица и безупречным воспитанием? Девушка, идущая по жизни королевой. Девушка, которая понравилась Леське с первого “здравствуйте”.

Он, наверняка, любил и, сто процентов, уважал её. Ту, которая была достойна уважения. А ещё восхищения; в каждом движении которой угадывалось превосходство, смелость, благородное происхождение. Таких прекрасных девушек Леська ещё не встречала. Таким подобало быть иконами современности, наставницами молодого поколения, вести за собой толпы непросвещённых и спокойным своим голосом ведать о вечных человеческих ценностях.

А она, Леська, не имела права ни претендовать, ни злиться, ни осуждать. Слишком (слишком!) далека сама она была от совершенства.

Его она тоже осуждать не могла. От такой девушки ни один мужчина бы не отказался, если он не полный идиот. Только такая безукоризненная красавица и была предназначена Фёдору. Ей не след винить их! Она, Леська, не должна завидовать и не должна сравнивать свою жизнь с чьей бы то ни было.

От этого стало ещё горше.

Она приоткрыла слипшиеся губы, пытаясь глотнуть немного воздуха. Мысли её блуждали вразброд. Женат… женат.. чего она хотела? Наверняка тогда он сразу помирился со своей девушкой. Она не могла его не простить. У них дочка? Сколько Ксения сказала? Три года?..

Леську по-настоящему замутило. Слабый запах пряностей полз от плиты, усиливая тошноту, и всё завертелось у неё перед глазами. На кухне всегда слишком жарко – таковы условия работы поваров. Ноги ослабели, и Леська ухватилась за столешницу. Ей надо уйти отсюда.

Фёдор шагнул к ней ближе – Леська чуть было не закричала от страха, растерянности и …ярости. Если бы сзади не подпирал гранит, она бы отскочила метра на три, отодвинулась как можно дальше, лишь бы не оказаться снова в магическом круге его влияния.

– Да, мы знакомы, – Фёдор навис над ней, как сокол нависает над запримеченной мышью.

Ей редко приходилось смотреть на мужчин снизу вверх, но с ним был как раз такой случай. Она уже и забыла, какой он высокий. Метр девяносто шесть. Его тёмные глаза сверкали, как очи демона. Она чувствовала исходящую от него энергию и ожесточение, которые передавались и ей. Леська не сомневалась, что кажется этому мужчине омерзительной. Будь это в его власти – он изничтожил бы её.

“Мне крышка, – пронеслось в голове. Сейчас он возьмёт её под белы рученьки и вышвырнет из дома так, что она упадёт прямо на асфальт. Расцарапанные колени и ладони – самая маленькая плата, которую он только и сможет потребовать. Тут же в голову пришла новая мысль: – Он ничего не сделает в присутствии жены. Бояться нечего”.

Но она боялась. Боялась того, что он унизит её, что расскажет Ксении о её прошлом. Если ещё не рассказал. Что её репутация, которую она создавала ежедневными, еженощными усилиями, будет испорчена. Все будут презирать её – и это ещё не самое страшное. Никто не захочет видеть её в собственном доме. Ни один человек в мире не отважиться отведать приготовленное её руками. Им с Маськой придётся убраться из этого города, начать всё заново. Сможет ли она восстановить своё доброе имя? Почему сейчас, сегодня, когда жизнь вроде бы стала налаживаться, она должна была встретить его?