Джулиан Хитч - Отныне и никогда

– Множество раз, – только не добавляет о том, что чаще всего это было далеко не в положительном смысле.

Они говорят о чём-то отстранённом, пытаясь не произносить ничего лишнего о личной жизни, а особенно – о прошлом. Не замечают, что на столе всё прибавляется и прибавляется пустых стаканов.– Кажется, мне хватит, – заявляет Илэйн. Пытаясь встать, почти падает, но Юан успевает поймать её.

– Я тебя отвезу домой.

– Выпивший? – она слегка трепыхается в его руках, но он жёстко удерживает её запястья в хватке.

– Если тебя это так волнует, то потрачусь и вызову такси, покатаемся в такую погоду по Нейпервиллу. Прям мечтаю об этом, – он подтаскивает её к себе.

Илэйн приникает к его груди. И Юану кажется, что она вдыхает его запах.

– Нет, я… я не хочу домой. Не сегодня…

Он понимает её чувства и страх остаться одной. По ней видно, что она даже сейчас не оправилась от раны, но скрывает это за добротой и улыбками. Юан же от мира ничего, кроме дерьма, и не ждал. Ясно понимал цену всему. Илэйн прикрывает глаза, пока он накидывает на плечи пальто и выходит на улицу вызвать такси. Илэйн обнимает его за талию под пальто. Он то ли этого не замечает, то ли не хочет снимать её руку с себя.

– Спасибо, ты меня спас… Каждый раз готова умереть… – шепчет она в его грудь, а он смотрит на часы – без двадцати минут одиннадцать. Именно в это время рухнул самолёт их родных, которые были для них всем. Именно в эту минуту пять лет назад жизнь перечеркнуло надписью «смерть», и они до сих пор не смогли оправиться от потери, от несправедливости.

***

Они оказываются в его номере спустя минут двадцать. Юан удивляется, что смог протащить Илэйн мимо администратора и избежать вопросов. Повезло. Отвлёкшись, тот не обратил внимания, что Юан ведёт в номер хрупкую блондинку.

– Эй, Илэйн! Ты как? – спрашивает он, усаживая её на кровать. Кажется, она выглядит уже лучше, но всё равно замедленные движения и мутный взгляд говорят сами за себя – она сильно набралась. – Вот, блять, на что я согласился? Сейчас воды дам.

Открывает холодильник, вытаскивает пластиковую бутылку и подаёт её Илэйн. Она выпивает треть и, вернув обратно, плюхается на кровать. На подбородке остаются капли. Юан ставит на тумбочку бутылку и не может отказать себе в том, чтобы стереть остатки воды с её разгоряченного лица. Пальцы задерживаются дольше, чем нужно, на пухлых губах. Илэйн приоткрывает рот и мягко дотрагивается языком до его пальца. Юан знает этот взгляд и то, что в нём достаточно алкоголя, чтобы забыть об обещании маме не трогать Илэйн. Афри понимала ещё тогда, что малышка не ровно к нему дышит, и то, что он разобьёт ей сердце, не оставив и шанса на его восстановление. Первая любовь оставляет самые глубокие раны. Хотя он даже не задумывался о том, что до неё можно дотрагиваться, что она может так легко облизать палец, обхватив его губами и намеренно соблазняя его.

– Илэйн, приди в себя, а? Я пойду сниму второй номер, а ты… ты поспи здесь, ладно? – Юан отстраняется, через силу выговаривая слова, смотря на рассыпанные по кровати волосы, горячий рот и розоватые от алкоголя щёки, которые дополняют образ. Он всего лишь мужчина и понимает, что Илэйн красива. Что ещё немного и он воспользуется ей, только почему-то он отговаривает себя от этого, заставляя отвернуться.

Делает пару шагов к выходу и чувствует неудовлетворение, с жалостью понимая, что предстоит получить разрядку по-другому. Его неожиданно обвивают руки на талии, останавливая от дальнейших действий. Он не поворачивается, но и не разнимает сцепленных пальцев, как будто Юану всё ещё нужна более веская причина, чтобы остаться.

– Илэйн, остановись: нам не следует этого делать! Я взрослый мужчина, а ты – ребёнок, – только сам он не уверен, что его больше пугает – её возраст или собственная реакция.

– Я давно уже не ребёнок, Юан, – она проводит рукой по прессу через рубашку, словно обводя каждый кубик, касается пряжки ремня, а потом сжимает через ширинку член.

– Даю тебе шанс отойти от меня самостоятельно и бросить свои неумелые попытки меня соблазнить. Ты об этом пожалеешь! – хрипит он, сдерживаясь, чтобы не вывернуть ей руку, привлекая внимание по-другому, пока она расстёгивает ширинку и сжимает яйца через ткань трусов. Заставляет всё больше и больше терять рассудок. Он не хочет делать ей больно, пока ещё не хочет. Потом он уже вряд ли остановится.

– Так покажи мне, о чём я должна жалеть, – она сжимает в своей маленькой руке его достоинство. Он резко разворачивается и сжимает её плечи. Илэйн смотрит ему в глаза уверенно и прямо. – Разве ты знаешь, что такое жалость и сострадание, Юан? Просто побудь собой ещё немного.

Илэйн почти выплёвывает эти слова, вырывая руки из хватки. На её белой коже остаются красные полосы от его пальцев. Только зря она начинает эти игры.

– Хочешь меня настоящего? Хорошо, ты получишь! Только не плачь потом, как ребёнок, и не говори, что тобой воспользовались, – он хватает её за запястье, подтаскивая к кровати, пока она упирается, и садится на измятое покрывало. Он зол, но пока хочет посмотреть, что она сама выкинет дальше. – Всё? Режим бляди выключился? Так и думал: я сегодня добрый, поэтому не буду трогать детей.

Юан привстаёт, чтобы уйти, но руки Илэйн уверенно толкают его в грудь, чтобы он сел обратно. Она встаёт между его ног и, наклонившись, целует в губы уверенно и твёрдо. Руки сминают рубашку в хватке, когда он приоткрывает рот и касается её языка своим. Вкус виски и табака смешивается со вкусом сладких коктейлей, создавая несовместимое сочетание, но расцепить их уже невозможно. Юан хватает её за ягодицы и притягивает к себе, жёстко сминая плоть. Кажется, Илэйн охает, и у него срывает голову от податливости её тела. Он всё ещё жадно целует её сухие губы, прикусывая, когда хватается за блузку и дергает её, не заботясь о пуговицах. Они, как ненужные осколки, прыгая, рассыпаются по полу и залетают под мебель. Его взгляду предстаёт светлая кожа, почти прозрачная с голубыми пульсирующими прожилками, в которые он впивается с одной лишь целью – проглотить всю без остатка.

Юан задирает юбку вверх, хватает за ягодицы и усаживает на себя. Он вдыхает запах, пока касается губами шеи и спускаясь всё ниже и ниже, резко отодвигает лиф вниз, оставляя царапины на коже. И, касаясь груди, слышит, как Илэйн легко содрогается в его руках, словно лист, и прижимается ещё сильнее. Её рука зарывается в длинные волосы на его макушке, а потом резко оттягивает голову назад. Всё ещё удерживая его на расстоянии от себя, Илэйн мягко слезает с него и только потом дотрагивается до пуговиц на его рубашке, расстёгивая их. Её губы мягко касаются ключицы, груди, проходясь языком по прессу, спускаясь к жёстким волосам на животе. Она приспускает штаны и боксеры вниз, устраиваясь на коленях. Илэйн касается сначала головки, а потом проводит языком по всей длине. Возвращаясь вверх, бёрет член в рот, посасывая и массируя яйца второй рукой. Юан нажимает на затылок и направляет в своём ритме, грубо наматывая волосы на кулак заставляя ускориться. Илэйн пытается отодвинуться, но он заставляет её заглотить до конца, и резко отдёргивает, пока та справляется с рвотным позывом.