Ольга Калашян - С ногами на подоконнике. Повести

Ты живешь совсем рядом, в пяти минутах, через два дома. Но я вышла намного раньше. Не могла находиться дома. Там он, тоска и наши с ним ошибки в тяжелых чемоданах. Бегу сквозь моросящий дождь, треща подошвами об асфальт, бегу так быстро, что задыхаюсь. Поднимаюсь на второй этаж. Еще шесть ступенек вверх – и буду на месте. Но пока остановилась у окна. Забралась с ногами на подоконник, прижала к груди коленки. Неужели я тебе все расскажу?

Достаю из внутреннего кармана пальто заначку в виде сигареты. Я не курю, но эта – на случай апокалипсиса. Моя курительная палочка немного поломалась, но это не беда. Зажимаю пальцами трещину, прикуриваю. Длинные затяжки, как перед прыжком в бездну.

Сижу так полчаса, не решаясь подняться к тебе. Слышу, как наверху открывается дверь. Шаги немного вниз. Остановка. Щелчок зажигалки гулко разлетается по пустым лестничным клеткам. Я ЗНАЮ, что это ты. Тебе тоже тревожно, и это придает мне смелости. Терпеливо жду, когда ты докуришь. Скрип двери. Мне пора.

– Привет, – говоришь ты, стоя в дверях. Без бороды вовсе, только легкая щетина. Серый свитер на молнии слегка расстегнут и помят. Потертые широкие джинсы, задний карман оттопырен пачкой сигарет.

– Привет. – Слова тихо выкарабкиваются из моих губ.

– Ну проходи же.

Вхожу в комнату. Совсем все по-другому. Другая мебель, шторы, все не как в моих снах. Даже странно.

– Нальешь мне выпить?

Я улыбаюсь и дрожу.

– Конечно. Что будешь? Виски, вино? К сожалению, это все.

– Виски. Вино – несерьезно. – Смотрю, как ты споласкиваешь пыльный стакан из шкафчика. Либо у тебя давно не было гостей, либо они все непьющие.

Я сижу на твоем мягком коричневом диване, маленькая и несчастная. От волнения мне хочется громко реветь, оглушая тебя. Подошел ко мне тихо – большой, реальный, забитые татуировками руки беспомощно висят вдоль тела.

– Ну как ты? – Красиво искривил бровь в знак вопроса.

– Я… Я дерьмово.

– Надо же. – Ты порядком удивлен.

– Хотя что я хотел услышать. То, что ты пришла ко мне, свидетельствует о том, что либо больше некуда, либо…

– Антон! – резко перебиваю тебя, – Антон. Мне плохо. Без тебя. Понимаешь?

– Это что? Розыгрыш такой?

– Пожалуй, мне лучше уйти…

Я быстро хватаю свою сумку и направляюсь к двери. Ты следуешь за мной. Смотришь, как я нервно натягиваю пальто и не могу попасть в правый рукав.

– Катя… Катя, подожди. Ну прости.

Но я ничего уже не слышу. Справившись с одеждой, я хватаюсь за холодную ручку входной двери.

– Катя!

Не могу пошевелиться.

– Прости. Я просто дурак. Удивленный и ошарашенный. Ничего не понимаю… Мы ведь расстались три года назад. Это как в другой жизни было. Ты вышла замуж. Выглядела такой благополучной… В общем… Раздевайся давай и проходи на кухню. Я буду кормить тебя вкусной… да хоть бы пастой. Я помню, что, когда ты ешь, ты успокаиваешься. Я помню это. Поедим и попробуем поговорить еще раз.

Послушно повесила пальто на крючок. Села снова на диван. Обхватила ноги руками, уткнула нос в коленки. Молчим. Ты начинаешь неуклюже готовить ужин. Встаю, чтобы помочь тебе и чем-то заняться, куда-то деть себя. На твоей маленькой кухне сложно развернуться двоим, поэтому мы невольно задеваем друг друга плечами, я сквозь тонкий свитер чувствую твое тепло. Волнует ли меня это? Не понимаю.

– Почему ты ушла от меня?

Этот вопрос – словно топор, брошенный в дерево. Глухим звуком в спину мне.

– Разве это имеет значение сейчас?

– Черт возьми, ты в своем репертуаре… Ты возникаешь внезапно на пороге со своими мыслями, рассуждениями, выводами. Но не хочешь мне позволить сделать свои! – Ты начинаешь понемногу заводиться. – Почему. Ты. Ушла.

– Антон, я не знаю, правда. Я так часто сама задавалась этим вопросом. Ну прости… У меня нет ответа.

Комкаю в кармане желтый листик, я не забыла его. Он со мной сегодня.

– Когда-то давно был ответ. Я даже написала тебе письмо. Помню, как бежала утром в минус двадцать, просунула конверт в узкий рот почтового ящика и тотчас пожалела об этом. Думала: ну зачем? К чему размазывать все это?

– И… – Ты плотно сжимаешь губы, боясь выпустить оттуда слова. Но я чувствую, что они нетерпеливо столпились и вот-вот вывалятся мне на ладони.

– Я сломала ящик и забрала его обратно… Ну да, струсила.

– Если бы я тогда услышал хоть что-то от тебя, это значило бы неравнодушие… Это значило бы много. Я сражался бы… Почему так скоро вышла замуж?

– Я не знаю. Мне хотелось этого. – Я тихонько смотрю на тебя снизу, боясь, что мой ответ разозлит тебя еще больше, но ты только запихнул руки поглубже в карманы, отвернулся и пошел в спальню. Потом вернулся.

– Кать, скажи, ты что, маленькая девочка? Ты что, дурочка?! Ты просто так берешь и калечишь людей! Меня, себя, мужа своего. Ломаешь, давишь, разбиваешь вдребезги. И главное: вы посмотрите – у нее нет ответов, нет причины, просто захотелось! Так вот, прежде чем что-то делать – надо знать точно, зачем и почему! Знать.

Твои слова пробивают в воздухе дырки, они пахнут металлом и зимой.

– Я так чувствовала, этого мало?

Ты смотришь молча на меня, потом закрываешь глаза и качаешь головой.

– Дима знает, что ты здесь?

– Нет, мы расстались. Мне хотелось быть честной с ним.

Ты смотришь на меня как на сумасшедшую.

– Хороша честность. Он любит тебя, ты хоть это понимаешь?

Это все начинает мне надоедать, не так я представляла нашу встречу и наш разговор.

– Так… Все. Это тебя не касается. Я не хочу, чтобы ты лез в это. Это осталось у меня дома за двумя дверьми.

– Я сам решу, что касается меня, а что нет. И это ты спустя три года пришла ко мне. Ты можешь спокойно жить, как все? Не разрушать все вокруг? – Ты нависаешь надо мной, и я чувствую, как пахнет твое тело: немного мылом и сигаретами. Раньше оно пахло по-другому. Новая жизнь впитала новые запахи. Я стараюсь не смотреть тебе в глаза, как учат не смотреть в глаза дикому зверю, и не касаться тебя. Пытаюсь услышать, что ты говоришь. Но во мне настойчиво зреет желание, от которого я не могу отделаться, желание, которое перекрывает все вокруг: я хочу знать, что я чувствую к тебе – реальному и настоящему, не к тому, кто снится мне каждую ночь, кого я тихо преследую, а к тому, кто стоит рядом. Желание влезть в твою шкуру, перебрать все складки, рассмотреть хорошенько каждую, принюхаться, пощупать. Я трясу головой, чтобы немного прийти в себя.

– Антон, ванна на прежнем месте?

– Кажется, да…

В ванной я склоняюсь над раковиной и тру лицо холодной водой, словно стараясь смыть все мысли и усталость. Поднимаю голову, протягиваю руку за махровым полотенцем, прикладываю его к лицу и… чувствую твое присутствие сзади. Ты прижимаешься лбом к моему затылку и вдыхаешь запах моих волос. Пять минут, десять.