Кейт Вудсток - Поцелуй на ночь

– А я тебя люблю! И ты всему научишься. А потом у нас родится мальчик, и твой папа нас простит.

– Девочка.

– Что?

– Я говорю, лучше пусть девочка родится. Потом уж можно и мальчика.

– Итан, ты лучше всех.

– М-да… а вот папе лучше позвонить.

– Но ты же все равно полетишь в Штаты?

– Ты просто не видела моего папу. Он начинал загонщиком на ранчо. Так вот, даже дикие кобылицы падали в обморок от его голоса, а потом стояли по стойке «смирно». Если он будет смотреть на меня с той стороны стола, все кончится как всегда.

– Это как?

– Я буду лепетать бессвязную чушь, а потом скажу «хорошо, папа» и поплетусь обратно в Англию.

– А твоя мама?

– Что мама! Мама – женщина хорошая, но куда ей против папы.

– А я ей понравлюсь?

– Рози! Мне лично кажется, что ты можешь не понравиться только слепоглухонемому, да и то, если он уже год, как умер, но родители – это родители. Потом я в какой-то книжке читал, что самые худшие снобы получаются из тех, кто начинал уборщиком в закусочной.

– А у меня дядя был граф…

– Это лучше. Нет, правда! Не скажу, что это решит все проблемы, но определенное подспорье… Короче, Роз, первым делом я объясняюсь с Дженной, а потом – с предками. Иди ко мне.

– Итан!..

Сразу покинуть Англию не получилось – Итан с изумлением узнал от управляющего, что сейчас самый конец месяца, и работа в банке прямо-таки бьет ключом. Такой довод просто не приходил молодому человеку в голову. Поразмыслив, Итан решил, что это все даже и к лучшему. Он поработает в поте лица, закроет этот… как его… квартальный отчет… и с чистой совестью предстанет перед Тонбриджем-старшим. Вот, мол, все дела доделал и сдаю по описи.

Таким образом, объяснение с Дженной Фарроуз откладывалось, и приободрившийся Итан Тонбридж с головой погрузился в бурный роман с Рози Макгиллем. Они ходили по театрам и концертам, посещали рестораны и пабы, катались на лодке по Темзе, и с каждым днем Итану казалось, что Рози все прекраснее и прекраснее, а Рози – что вся эта история кончится грандиозным скандалом.

Через две недели ажиотаж в банке поутих, Рози заказала Итану билет на авиарейс, и неумолимая развязка стала ближе еще на сутки.

Дженна открыла глаза и засмеялась. Солнечный зайчик полз по стене, подбираясь к трюмо в углу. Когда это случится, по всей комнате рассыплется сноп разноцветных искр.

В вазе на окне покачиваются ветки шиповника. Хит принес на рассвете. Так у них повелось за эту неделю. После совместной встречи рассвета на лугу.

Как странно думать, что прошла всего неделя! Дженне кажется, что на самом деле прошла целая жизнь. Исключительно счастливая, насыщенная, веселая, иногда немного смахивающая на сумасшедший дом, но зато настоящая.

Собаки обжились на новом месте, отпрыски Чикиты росли как на дрожжах, Малыш окреп и уже гораздо лучше передвигался по двору, так что подстилка его все чаще оставалась сухой. Великий Вождь Джеронимо проникся к Дженне великой же любовью и теперь только виновато вилял хвостом при виде Хита, ни на шаг не отходя от нового божества. Вот и сейчас это лохматое безобразие без задних ног дрыхнет у нее на постели. Предварительно они с Хитом его вымыли, это без вопросов, но лучше не думать, кого именно Джеронимо с таким ожесточением выкусывает из своего куцего хвоста по три раза за ночь.

Да, так вот. Хит теперь каждое утро приносил ей цветы. Обычный шиповник, какие-то желтенькие полевые, дикие мальвы – Дженна и не знала, что в Нью-Йорке можно такие найти.

К деловым вопросам они вернулись всего лишь раз – и все решили. Хит теперь занимался поисками своих коллег, нуждающихся в работе, а Дженна уже связалась со своим поверенным в банке и перевела необходимую сумму первого взноса на счет будущей ветеринарной лечебницы-приюта для бродячих собак.

Собственно, дел все равно хватало, но они как-то… не раздражали, что ли? Дженна успевала сделать все важные звонки с утра, когда Хит уходил в город, зато большая часть дня принадлежала только им.

Это был чудесный отпуск. Они жарили мясо на углях, ловили рыбу и запекали ее по вечерам в костре, смотрели в телескоп на звезды и до одури купались в бассейне. Хит учил Дженну приемам восточных единоборств, а она помогала ему ухаживать за собаками.

Да, а еще она познакомилась с Джимми Спенсером!

Это произошло в тот самый день, когда они встречали рассвет на лугу, празднуя прибавление семейства Чикиты и некоторых четвероногих джентльменов. После бессонной ночи и бурно проведенного утра настал жаркий, навевающий дремоту день, и Дженна часам к четырем окончательно спеклась. Хит Бартон насвистывал что-то из глубины конюшни, время от времени звеня чем-то железным, собаки разбрелись по прохладным уголкам сада, а Джеронимо и вовсе выкопал себе ямку в земле (плетистые розы из последних сил боролись за жизнь). Дженна махнула рукой на приличия, уволокла шезлонг к самому бассейну, приготовила себе большой кувшин сока, захватила содовую и ведерко со льдом, нарядилась в изумрудный купальник-бикини и с комфортом устроилась позагорать.

Дремота сморила ее почти сразу, зато и проснулась она молниеносно – потому что все собаки оглушительно и дружно загавкали. Через минуту из кустов высунулся Хит, вытирающий руки грязной тряпкой.

– Дженна, в дверь позвонили. Мне открыть, или ты сама?

– Ох, мне надо бы накинуть что-то…

– Мне тоже.

Она в изумлении посмотрела на Хита Бартона.

– Это еще что за стеснительная юная дева в образе отставного коммандос? Ты что, стесняешься? Я тут перед ним практически вообще без ничего…

– Я быстро.

И действительно удрал за майкой! Дженна покачала головой, улыбнулась, набросила на бедра тонкое парео и отправилась к калитке, на ходу шикая на собак.

На пороге стоял ослепительный во всех отношениях молодой человек. Несмотря на жару, на нем был шикарный черный костюм, галстук с искрой, черные лакированные туфли и ослепительная белая рубашка. Так в Нью-Йорке одеваются в основном похоронные агенты и риэлтеры, но поскольку услуги первых Дженне явно не требовались, а голова молодого человека пламенела на солнце, словно рыжий пожар, ответ нашелся сам собой: Джимми Спенсер, агент фирмы по продаже недвижимости. Тот самый, которого приставили следить за домом мисс Фарроуз и мистера Тонбриджа, и тот самый, который этот дом предоставил своему армейскому дружку Хиту Бартону.

При виде практически обнаженной дивы Джимми Спенсер заморгал и попытался отвести взгляд в сторону, но тут Дженна Фарроуз уперла стиснутые кулачки в безупречные бедра, прищурила изумрудные очи и прошипела:

– Ага! Вот и мистер Спенсер! Страшно, СТРАШНО рада вас видеть! А ну-ка… пройдемте!