Дженис Мейнард - Палатка для двоих

От изумления она не смогла даже выдавить из себя улыбку. Ник же был благодарен Рэйчел за то, что она сразу не захлопнула перед ним дверь.

– Можно войти? – спросил он.

– Если эта пицца с колбасой и дополнительной порцией сыра, то добро пожаловать!

– Я заранее собрал нужную информацию. Ты не будешь разочарована.

Ответ прозвучал недвусмысленно, но Рэйчел вдруг подумала, что его можно истолковать по-разному. Она покраснела, опустила голову и посторонилась, чтобы Ник смог войти.

Кевин и Хизер с любопытством разглядывали незнакомца, который положил на журнальный стол большую пиццу.

– Дети, это мой друг. Его зовут Ник.

Кевин хмуро посмотрел на Рэйчел:

– Мама не разрешает няням приводить в дом своих друзей.

Рэйчел поспешно отвернулась, чтобы спрятать улыбку, а Ник, чтобы не рассмеяться, нарочито закашлялся.

– Твои мама и папа знакомы с мистером Фаррингтоном. Я не думаю, что они стали бы возражать против его присутствия.

Рэйчел многозначительно посмотрела на Ника, которого явно забавляло происходящее.

– Ник, – сказала она подчеркнуто спокойным голосом, – почему бы тебе не почитать Хизер книжку, пока я принесу что-нибудь к пицце.

Хизер доверчиво залезла к Нику на колени. Кевин примостился на другом краю софы на некотором отдалении, но так, чтобы все слышать.

Когда Рэйчел вернулась через несколько минут с тарелками, салфетками и напитками на подносе, она застала такую картину: Хизер и Кевин сидели на коленях Ника. Он рассказывал им об оленихе и двух оленятах, которых встретил в лесу, а дети неотрывно смотрели ему в лицо.

Рэйчел накрыла импровизированный ужин на журнальном столике, затем нашла на полке с игрушками детский конструктор. Когда Ник закончил свое повествование, она предложила Кевину и Хизер построить разноцветный красивый домик. Дети занялись игрой, а Рэйчел и Ник сели за стол.

Когда пиццу доели, Рэйчел понесла посуду на кухню, а дети предложили поиграть в лошадки, причем лошадкой был Ник.

Когда дети устали играть, Рэйчел повела их наверх в ванную.

– Включи телевизор, если хочешь, – предложила она Нику. – Я недолго.

Но тут Кевин закапризничал:

– Пусть меня Ник помоет.

Ник взбежал вверх по лестнице:

– Нет проблем, старик. Только ты должен пообещать, что ляжешь в постель по первому слову Рэйчел.

Малыши с радостным визгом плескались в ванне. Рэйчел и Ник, стоя на коленях на твердом кафельном полу, вскоре были мокрые с головы до ног.

В какой-то момент Рэйчел повернулась к Нику и сняла с его подбородка прилипший клок пены.

– Ты уже не в том возрасте, чтобы принимать пенные ванны, не так ли?

– Не знаю, не знаю, – протянул Ник, хитро улыбаясь. – Я готов рассмотреть предложения.

По глазам Ника Рэйчел поняла, что он желает ее. Он, можно сказать, любил ее глазами, и тело Рэйчел отвечало на эту любовь.

– Все, дети, пора вылезать, – скомандовала Рэйчел немного севшим голосом.

Вскоре оба малыша спали, а Ник и Рэйчел на цыпочках вышли в слабо освещенный коридор. И тут Ник обнял ее и стал осыпать поцелуями. Так, целуясь, они спустились по лестнице вниз.

В гостиной Ник осторожно усадил Рэйчел на софу.

– Не двигайся, – приказал он. Затем зажег сложенные в камине дрова и погасил все лампы в комнате.

Рэйчел наблюдала за ним как во сне. Мысли мешались в голове, от чрезмерного возбуждения ей казалось, что сейчас она лишится чувств.

Когда Ник присел с ней рядом на мягкие подушки, Рэйчел, мысленно удивляясь своей несдержанности, бросилась в его объятия. Что это? Волшебство? Или колдовство? Сейчас уже не имело значения! Весь мир для нее заключался в ощущении обнимавших се сильных рук, в горячих поцелуях, словно обжигавших кожу.

Ник, одержимый страстью, был вне себя от счастья. Все его самые смелые мечты об этом моменте меркли в сравнении с действительностью. Рэйчел стала неотъемлемой частью его, без нее не было и его самого. Как невозможно представить лес без пробивающихся сквозь листву солнечных лучей, без теплого грибного дождика, без умиротворяющей тишины, так и жизнь Ника невозможна без любви к Рэйчел.

Ее руки ласкали его, по телу Ника пробежала дрожь и словно искрой воспламенила ответное желание в самой Рэйчел. Она слегка изогнулась, когда почувствовала его нежный укус. Ник губами ласкал ее обнаженную грудь. Рэйчел ощутила его прерывистое дыхание, которое еще больше воспламеняло ее. Движения сильных рук Ника стали более уверенными. На пол полетела сначала ее рубашка, потом его. Но мысль о том, что в спальнях наверху были дети, останавливала их.

Ник желал Рэйчел с бешеной, непреодолимой страстью, но для него важно было знать, что она отдается ему сознательно, а не в сиюминутном порыве.

В эти минуты Рэйчел была готова сделать все, что бы ни попросил Ник. Его возбужденные стоны и страстный шепот любви еще больше разжигали пламя желания. Она всегда считала себя невозмутимой и сдержанной, а то, что говорят о сексе, полагала слишком преувеличенным, но одно прикосновение Ника перевернуло все ее былые представления. Страсть Ника разбудила в ней женщину. Она была спящей красавицей, очнувшейся от поцелуя принца.

«Надо остановиться. Наверху дети», – подумал Ник, и эта мысль отрезвила его, как холодный душ. Издав тяжкий стон, он резко поднялся и сел на край софы.

– Ник?! – Рэйчел легко погладила его ладонью по сильной мускулистой спине.

Он вздрогнул от этого прикосновения и отодвинулся дальше, затем нагнулся за лежащими на полу рубашкой и бельем Рэйчел.

– Тебе лучше одеться. – Его голос звучал в темноте приглушенно и хрипло.

Рэйчел неловко поднялась с софы и на ощупь оделась. Ник сделал то же самое.

Рэйчел казалось, что молчание Ника длится вечно. Он присел перед камином и стал яростно ворошить угли, пока языки пламени не взметнулись, осветив его напряженное лицо.

Наконец он вернулся к софе и сел рядом с Рэйчел. Взяв ее за руку и глядя куда-то в темноту, сказал:

– Нам надо поговорить.

– Да, я догадалась, – вздохнув, ответила Рэйчел.

Ник старался подыскать нужные слова.

– Мне тридцать один год. У меня были женщины, – сухо начал он. – Сейчас не такое время, чтобы отношения между полами ограничивались только дружбой. Лишь дураки играют в эти игры. С некоторыми женщинами мне было хорошо, с другими очень хорошо, с одной я даже почти обручился. Но клянусь, ни с кем я не испытывал того, что с тобой. Я вижу, что тебя не устраивают наши отношения. Не знаю почему, но ты стараешься возвести между нами стену. Я не могу просто повернуться и уйти, для меня это слишком важно. Я верю, что между нами происходит что-то особенное, и ты не можешь не чувствовать этого.

Ник говорил без притворства, от чистого сердца. Рэйчел была тронута его взволнованной речью. Она не заслуживала такой откровенности, да и не ждала ее. Это откровенное признание пугало ее.