Алекс Вуд - Когда ты рядом

Нежелание Брайана видеть Энн проливало бальзам на душевную рану Кэтрин. Наконец-то эта девица будет изгнана из их жизни! Кэтрин предпочитала не думать о том, чем вызвано столь странное поведение Брайана. Враг повержен – только это и имело значение…

А Брайан ужасно мучился от сознания собственной никчемности. Ведь он уже видел себя на пьедестале почета, слышал звуки национального гимна, ощущал холод медали на груди.

Видел глаза Энн, смотрящие на него с любовью и восторгом. Он должен был стать первым для нее и только для нее. Все свои победы он хотел сложить к ее ногам, чтобы показать ей, насколько велика его любовь.

Теперь все мечты безжалостно разрушены.

А ведь он чувствовал в себе такую невероятную силу. Никогда он не катался так хорошо. Любовь к Энн наполнила его вдохновением, в каждое движение он вкладывал себя. И зрители не могли не оценить этого – Брайан прекрасно умел ощущать настроение зала. Они были покорены им, его выразительностью, скоростью, мастерством. Он же делал все это для одной-единственной женщины.

Как он теперь посмотрит ей в глаза?

Конечно, Брайан знал, что Энн ни словом, ни взглядом не упрекнет его. Оставьте это для Кэтрин. Когда ему станет лучше, она обязательно устроит ему хорошую головомойку, как бывало не раз. Энн же будет вести себя иначе. Заботиться, переживать, глядеть на него своими огромными сочувствующими глазищами и размышлять про себя. Кто скажет, о чем она будет думать? О том, что он хвастун, опозоривший себя на всю планету? О том, что он – бедненький Брайан, достойный жалости?

Нет, все, что угодно, только не это унижающее отношение. Лучше прогнать ее, оторвать ее от себя, не видеть и не слышать ее. Вычеркнуть ее из своей жизни. По крайней мере, на какое-то время. Брайан не задумывался о том, что будет потом. Он жил сегодняшним моментом, наполненным болью и стыдом. И сейчас в его сердце не было места для Энн.

Прошло три месяца. Брайан постепенно шел на поправку. Его нога медленно заживала, и врачи надеялись, что им удалось избежать самого худшего. Брайан не разделял их оптимизма.

Для него самое ужасное уже произошло – он никогда не сможет кататься так, как раньше. Все остальное больше не имело для него значения.

– Ты мог бы остаться калекой, – безжалостно напоминала ему Кэтрин, чтобы вывести его из состояния черной меланхолии.

Брайан молчал. Что для него, привыкшего летать по льду, способность ходить?

О чемпионате они с Кэтрин никогда не разговаривали. Брайан не интересовался тем, кому он уступил свою победу. Он не смотрел телевизор, не читал газет, не слушал радио. Он намеренно отрезал себя от всего мира. Кэтрин стало тревожить его состояние. С каждым днем он все сильнее замыкался в себе и с Кэтрин порой вел себя так, словно она была его злейшим врагом.

Брайан никогда не упоминал об Энн. Он часто и охотно общался с Дженнифер, даже шутил, вспоминая их былые проказы, но Кэтрин чувствовала, что ее дочь глубоко безразлична ему.

В ее присутствии он не боялся показаться беспомощным. Ему было все равно, что она подумает о нем сейчас. Но глупышка Джен ничего не понимала, она была уверена, что их отношения возрождаются. Она так и не смогла забыть Брайана и отчаянно радовалась тому, что он проводит с ней много времени. Но Кэтрин догадывалась о том, что это временно, и когда-нибудь зреющий в душе Брайана нарыв прорвется. Больная нога, крушение всех надежд, отдаление от любимой женщины – все это было слишком для одного человека…

Нечаянная находка Дженнифер только укрепила догадки Кэтрин. В книге Брайана она нашла маленькую фотографию смеющейся девушки. Энн Дойчерс. Дженнифер была до слез обижена. Она-то полагала, что между ней и Брайаном все идет на лад, а он бережно хранит фотографию другой женщины!

Кэтрин вертела в руках потрепанный кусочек картона. Лицо девушки на фотографии было лицом счастливого человека. Смеялись не только ее губы – глаза тоже радостно сияли, улыбаясь тому, кто фотографировал ее. Наверняка это был Брайан…

В голову Кэтрин пришла крамольная мысль.

Правильно ли он поступает, отталкивая от себя Энн? Правильно ли поступает она, помогая ему в этом? Брайан упорно погружает сам себя в беспросветный мрак, и она, Кэтрин, ничего не может с этим поделать. В то время как одного присутствия Энн было бы достаточно, чтобы Брайан вновь стал радоваться жизни.

Однако тут подала голос неизбежная ревность.

Признать свою вину и допустить эту нахальную девчонку к Брайану? Ни за что. Тем более что у нее есть превосходный предлог – он упрямо твердит о том, что не желает видеть Энн. Кэтрин всего лишь выполняет его распоряжение. Брайан сам решает, что для него лучше.

Для Энн эти три месяца слились в единое кошмарное бодрствование. С помощью Ларри она исправно получала информацию о состоянии здоровья Брайана. Он шел на поправку – в этом заключалось единственное утешение для Энн. Его упорное нежелание видеть ее причиняло ей страшную боль.

Ларри как мог поддерживал ее. Будучи человеком действия, он предпочитал не разговаривать, а делать. И он развернул кипучую деятельность, не позволяя Энн чересчур погружаться в печальные мысли. Он повсюду возил ее с собой – они вместе беседовали с режиссером и актерами, она присутствовала на кастингах, давала интервью, разрабатывала рекламные кампании. Неожиданно для себя Энн окунулась в увлекательный мир кинематографа. Они переехали в Лос-Анджелес, Холодный Солт-Лейк-Сити и его окраины были покинуты – солнечная Калифорния распахнула для Энн свои объятия. Единственное, что связывало ее теперь с домом, – это длительные телефонные переговоры с персоналом больницы и иногда Эндрю Геллаком.

С Кэтрин Энн принципиально не общалась.

Жизнь ее разделилась на две части. В одной она была активна, улыбчива, приветлива, охотно позировала перед камерами и постепенно начинала ощущать себя знаменитостью. В другой, о которой знал один Ларри Данн, Энн превращалась в сгусток боли. Она замирала у телефона, каждый раз отчаянно надеясь, что она сможет поговорить с Брайаном, что он позовет ее.

Несмотря на то, что ее новая жизнь очень нравилась Энн, Ларри знал, что она сорвется с места и без сожаления со всем расстанется, если Экерсли скажет хоть слово.

Но Брайан упорно молчал.

Поначалу Ларри рассчитывал на то, что полная смена обстановки поможет Энн постепенно забыть Брайана. Боль потихоньку утихнет, и Энн утешится. Ведь она в Голливуде, фабрике грез, где так легко отрешиться от всех былых привязанностей!

Данн приложил массу усилий, чтобы создать Энн славу. Он везде появлялся только с ней.

Вокруг его нового фильма была раздута невероятная шумиха. В срочном порядке начинались съемки, вскоре должна была выйти ее книга.