Эллен Сандерс - Поцелуй под омелой

– Миссис Бойл, уверяю вас: я люблю Грейс больше всего на свете… – Александр осекся, потому что Камилла метнула в его сторону испепеляющий взгляд.

– Давай сделаем так. Проверим, сильны ли ваши чувства с Александром.

– Что ты имеешь в виду?

– Пройдут ли они проверку временем и расстоянием?

– Но я хочу остаться в Лондоне, – заупрямилась Грейс.

– И бросить учебу? – Камилла ласково улыбнулась и погладила дочь по голове. – Ты ведь столько сил потратила на университет. А как же твоя мечта стать выдающимся юристом? Неужели ты так легко откажешься от своих планов, надежд, замыслов? Не пожалеешь ли ты об этом через пару лет, когда страсть и пылкость первых мгновений остынет? Не обвинишь ли ты своего Александра – которого, как уверяешь, любишь больше всего на свете – в крушении своего будущего?

Грейс задумчиво покачала головой. В словах матери было рациональное зерно, но… Десятки и сотни «но» мешали ей согласиться и вернуться домой.

Посеяв в душе дочери сомнения, Камилла продолжила удобрять почву:

– Мы вернемся в Нью-Йорк. Я не стану возражать против твоих звонков и писем Александру. Вы получше узнаете друг друга. Он может даже приехать к нам в гости. Мы с тетей Джозефиной будем рады принять в нашем доме твоего друга. Ты окончишь университет. А потом, если по-прежнему будешь уверена в своих чувствах…

– Ты ведь в них не веришь, правда? – с вызовом спросила Грейс.

Камилла не подалась на провокацию. С ласковой улыбкой заботливой матери она ответила:

– Время покажет. По-моему, отличный способ убедить меня – это пройти проверку временем.

– Нет. Я не могу так долго ждать! – воскликнул Александр. – Грейс, неужели ты согласишься? А как же наша любовь?

– Молодой человек, если вы и в самом деле любите мою дочь и собираетесь провести с ней всю оставшуюся жизнь… – Камилла усмехнулась, – то что для вас значит какая-то пара лет? К тому же при современных средствах связи и транспорта вы вообще не заметите, как пролетит время.

– Вы издеваетесь?

– Это уже слишком, – поддержал сына Ричард. – Вы ведь не настолько наивны, миссис Бойл, чтобы не знать о таких вещах, как физическая любовь. Наши дети выросли и…

– Мистер Стоун, не стоит лишний раз демонстрировать мне аморальность ваших взглядов, – холодно отрезала Камилла. – Вы вправе позволять своему сыну распутство. Однако и я как мать вправе не позволять подобной вольности своей единственной дочери.

– Вы в каком веке живете? Или у вас так давно не было мужчин, что вы забыли, в чем отличие между мужчиной и женщиной?

Зло порождает зло. С добром этого уже сказать наверняка нельзя. Поскольку люди часто отвечает на добро злом. А вот с грубостью – проще некуда. Хамство влечет за собой лишь еще большее неуважение и оскорбление. Стоило Камилле опуститься до площадной брани, как и лондонский аристократ пустился во все тяжкие. Кто бы мог подумать, что из уст Ричарда Стоуна, председателя лондонской коллегии адвокатов, отпрыска древнего аристократического рода Англии, раздадутся столь изощренные и блистательно-циничные слова?

– Что за шум? Кто устроил в моем доме скандал? – На сцене появился новый персонаж.

Камилла оценивающе осмотрела появившуюся на пороге даму. Примерно ее ровесница. Возможно, немного старше. Высокая, хотя не настолько, чтобы отказаться от туфель на каблуках. Кстати, отличного качества и вкуса. Судя по пульсировавшей жилке на шее, дама принадлежала к тому нервическому типу людей, которые выходят из себя по малейшему поводу. Будь то случайно высунувшаяся из норки мышка или банкротство семьи.

Высокие скулы, прекрасно очерченный рот и раскосые глаза делали женщину довольно привлекательной. Без сомнения, в молодости она была красавицей. Впрочем, холодная красота, которая была ей присуща, редко вызывает симпатию. Ею можно восхищаться, но не любить.

– Элизабет, это Камилла Бойл. Мать Грейс.

– Мало нам было дочурки, так теперь на нашу голову свалилась и мамаша! – не стесняясь в выражениях, заметила она в ответ на пояснение мужа.

– Не беспокойтесь, – спокойно ответила Камилла, – мы с Грейс уже уходим. Надеюсь, нам удастся улететь в Нью-Йорк уже сегодня.

– Что так скоро? Даже чаю с нами не попьете? – с сарказмом спросила Элизабет.

– Боюсь, мы и так слишком злоупотребили вашим… гостеприимством.

Женщины скрестили взгляды. Почувствовав друг в друге достойных соперниц, они, как ни странно, прониклись одна к другой уважением и – смешно сказать – почти симпатией. Ненависть столь же благородное чувство, что и любовь. Ее достоин лишь равный соперник. Презрение вызывают слабые, ненависть же нужно заслужить. Камилла и Элизабет возненавидели друг друга с первого взгляда. Их взаимная ненависть оказалась настолько сильной, что трудно было поверить, что она возникла лишь минуту назад. Казалось, Элизабет и Камилла ненавидели друг друга долгие-долгие годы…

– Я бы на вашем месте все-таки повременила, – с ослепительной улыбкой светской львицы произнесла Элизабет Стоун.

Камилла удивленно подняла брови.

– На улице кошмарный ливень. Просто стихийное бедствие. Уличное движение парализовано. Вода по колено. Льет как из ведра. Я еле добралась до дома.

Только сейчас Камилла обратила внимание на то, что Элизабет оставила на паркете мокрые следы.

– Плащ и зонт я оставила в прихожей, – предугадала вопросы Элизабет. – Если не верите, посмотрите в окно. Если бы вы так не кричали друг на друга, то наверняка бы услышали, как дождь барабанит по стеклу. Боюсь, сегодня вам не удастся улететь. Ни один пилот не рискнет поднять самолет в воздух в такую погоду.

– Что же делать? – Грейс переводила взгляд с матери на Александра, затем на Ричарда и снова на мать.

Молчание затягивалось.

– Что ж… – Ричард в задумчивости потер переносицу. – Думаю, вам с матерью придется остаться у нас до завтрашнего утра.

– Исключено, – отрезала Камилла. – Я не желаю оставаться в вашем доме ни минуты.

– Предпочитаете промокнуть до нитки? – ехидно поинтересовалась Элизабет. – Если вы из-за меня, то, право, не стоит обижаться. Я, так и быть, потерплю Грейс и вас еще немного. Кстати, как вам это удалось?

– Что именно? – спросила Камилла, из последних сил сдерживая поток подступивших к горлу ругательств.

– Убедить Александра и Грейс в том, что они совершают огромную ошибку. Что я только не делала… – Элизабет всплеснула руками. – Все напрасно. Они как будто оглохли и ослепли. Ничего не желали слышать. Твердили в один голос: «любим друг друга», «жить не можем друг без друга» и тому подобную чепуху. Оставалось лишь поражаться, с какой легкостью ваша дочь окрутила Александра!

– Я тоже удивилась, как вам удалось заманить ее в свои сети, – парировала Камилла.