Энн Вулф - Так не бывает

– Ну да, к вам. Я хотела поговорить с вами о вашем муже, Робине. У меня есть кое-что, что наверняка вас заинтересует. – Брук говорила в своей обычной манере: торопливо, глотая слова.

– И что же? – стараясь сохранять хладнокровие, поинтересовался Робин.

– Мы с ним любовники. Уже довольно долго. Думаю, вам больно это слышать. Но, поверьте, мне не легче об этом говорить…

– Чего вы хотите от меня? – перебил ее Робин, начавший уже терять терпение.

– Разумеется, развода. – Брук опустила на ковер обе ноги и всем корпусом потянулась в сторону Робина. Она напоминала ему кобру, притаившуюся перед прыжком. И взгляд у нее был такой же, гипнотизирующий. – Дайте ему развод. Ведь это вы, Юта, мешаете ему уйти ко мне.

– Что за вздор! Я не держу его. Напротив, я даже готова с ним развестись. Это он не хочет оставлять семью…

– Все жены говорят одинаково, – усмехнулась Брук Ширстон. Этот довод показался ей не слишком убедительным. Еще бы! С таким богатым опытом, как у нее, впору было писать романы о неудавшихся попытках выйти замуж. – На самом деле они держат мужей, вцепляются им в загривок, как питбули…

– Это неправда! – вырвалось у Робина. Юта никогда не цеплялась за него. Он был абсолютно свободен и страшно одинок в этом огромном вакууме свободы, с которой он никогда не умел обращаться. Если бы Юта была хоть чуточку ревнивее, быть может, Брук Ширстон никогда бы не появилась в их доме… – Я не держу его. Пусть уходит!

– Что ж, если ты так спокойно распоряжаешься мной, я с удовольствием воспользуюсь твоим предложением, – раздался за его спиной холодный голос. – Почему бы мне и не уйти с Брук?

Робин обернулся. Перед ним открылась вселенная ненависти, распростертая в его же собственных глазах. Юта ненавидела его, это чувствовалось во взгляде, в словах, в движениях. Она стояла, прямая и холодная, как статуя, выточенная изо льда. Наверное, даже Брук удивилась, пришло в голову Робину. Ведь она никогда не видела его таким…

Но Юта же не сумасшедшая, верно? Она не уйдет от него к Брук Ширстон? Раньше он не замечал за женой лесбийских наклонностей, но теперь уже ни в чем не был уверен…

– Робин… – простонал он, изо всех сил пытаясь включиться в мелодраматический образ оставленной жены. – Прошу тебя, не делай глупостей…

В глазах Юты мелькнул мстительный огонек. Теперь она наслаждалась ситуацией. Пусть Робин сполна вкусит то унижение, которое предстояло ей. Пусть узнает, каково это – быть обманутым…

– Ты готова принять меня, Брук? – поинтересовалась она, посмотрев на свою соперницу взглядом рокового мужчины. – Ты готова принять меня таким, какой я есть? Жалким, инфантильным, толстым, нелепым бабником?

Брук опешила. Счастье падало ей в руки, но оно было каким-то странным. Робин Макаути казался совершенно другим человеком… Его взгляд был испытующим. Робин ждал ответа. А Брук привыкла бросаться в омут головой.

– Конечно, – закивала она, нервно теребя застежку на ярко-желтой блузке. – Конечно. Собирай вещи, и прямо сегодня переедешь ко мне.

– Отлично.

– Робин, опомнись! Что ты делаешь?! – практически взвыл Робин, теряя контроль над собой. – Ты соображаешь, что ты делаешь?!

– Лучше, чем когда-либо, – ответила Юта и повернулась к Брук. – Я возьму пару костюмов и зубную щетку. За остальными вещами вернусь потом.

Торопливо, словно боясь передумать, она пошла к лестнице. Робин схватился за голову. Ему до сих пор не верилось, что жена вот так может от него уйти. И к кому?! К его любовнице! Робину казалось, что он сходит с ума. Мир перевернулся с ног на голову, привычные схемы рушились одна за другой. Юта – воплощение прагматизма, враг всего иррационального – ломала все представления о женщинах, которые складывались у него годами.

– Видишь, что ты наделала! – выкрикнул он Брук Ширстон.

Но тут же понял, что обращался не к Брук. А к той неведомой силе, что заставила его жизнь так круто перевернуться…

Пит долго ворочался в постели, с нетерпением ожидая появления миссис Пирс. Она зайдет к нему, чтобы пожелать спокойной ночи, и он наконец сможет расспросить ее о книге.

Мысль о том, что книга не найдется, не давала ему покоя. Иногда ему казалось, что будет лучше во всем признаться родителям. Может быть, взрослые быстрее поймут, в чем дело? Но что-то подсказывало ему, что нужно подождать. Вдруг однажды случившееся чудо произойдет еще один раз?

Обнаружив пропажу книги, Пит был уверен, что она исчезла сама по себе, что никто из взрослых ее не трогал. Пит даже подозревал, что здесь не обошлось без заклинаний госпожи Эльвы. Он даже подумывал о том, чтобы вернуться в салон магии, покаяться в своих грехах и попросить могущественную госпожу вернуть его родителей в привычное состояние.

Но Колючка переубедила его, сказав, что этим он может навлечь еще больший гнев колдуньи. Что, если не она забрала книгу? Тогда госпожа Эльва рассердится на Питера и сделает что-нибудь из ряда вон выходящее… Это предположение охладило пыл Пита – ему совсем не хотелось превращаться в червяка или жабу. «Лучше расспроси своих домашних, – посоветовала ему Колючка, – может, это они спрятали книгу…»

Первым делом Пит подумал о миссис Пирс. Ведь именно она прибирается в его комнате. Вдруг она нашла книгу и переложила ее в другое место? Но он перерыл всю комнату, даже самые потаенные уголки. А книги нигде не было…

Размышления Питера прервал стук в дверь. Миссис Пирс, наконец-то!

– Открыто! – обрадованно крикнул он и приподнялся на подушке.

Миссис Пирс, как обычно, прихрамывая, подошла к его кровати.

– Как дела, деточка? – ласково спросила она, присаживаясь на край постели.

Деточками миссис Пирс называла всех: начиная с Пита, заканчивая Робином Макаути. Пит давно уже не считал себя «деточкой», но привык к этому обращению так же, как к школьному прозвищу Мышонок.

– Вроде ничего… – улыбнулся он и, зажмурив глаза, вдохнул запах миссис Пирс. Ему нравился ее запах. От нее всегда пахло корицей и шоколадом. Но сейчас ему было не до глупостей, и он поспешил перейти к волновавшему его вопросу: – Миссис Пирс, когда вы убирались в моей комнате… вы не нашли ничего… необычного?

На лбу миссис Пирс проступили волнообразные складки: она пыталась вспомнить. Пит терпеливо ждал ответа, все еще надеясь, что книга не вышла за пределы дома.

– Вроде бы ничего, деточка… Ты что-то ищешь?

Пит помедлил с ответом. Если миссис Пирс начнет его расспрашивать, будет плохо. Он был скверным вруном, а обмануть миссис Пирс было сложно. Однажды она обнаружила в буфете вскрытую банку с джемом, припасенным для ежевичного пирога. Пит не ел джема, но был уверен, что подумают на него. Миссис Пирс не подумала. Она притащила на кухню Робина и устроила тому допрос с пристрастием. И смущенный Робин признался в том, что приговорил банку. Справедливость восторжествовала, а Пит понял, что Вэнди Пирс не проведет и сам черт.