Алекс Стрейн - Старая сказка

– Он совсем мальчишка!

Трудно было найти более неподходящую компанию, чем Дик. Мальчишка даже за себя постоять не сможет – вчера этому был прекрасный пример! Впрочем, любой из парней, работающих на ранчо, казался ему неподходящим. Кроме него, разумеется. Он снова мрачно посмотрел на Микаэлу.

– Да-да, понимаю… – тут же откликнулась она. Вот ведь болтушка! – Безопасность и все такое. Вообще у меня кое-что есть… для самозащиты.

– Да ну?.. – протянул Коул, ожидая, что Микаэла вытащит какую-нибудь игрушку из тех, что женщины обычно кладут в сумочку: специальную сирену, перцовый баллончик или на худой конец карманный электрошокер.

Но она извлекла огромный кольт, который он видел только один раз в жизни. В музее.

– Что это? – слегка севшим голосом поинтересовался Коул, все еще надеясь на милый розыгрыш, что этот огромный пистолет не что иное, как детская игрушка. На худой конец зажигалка.

– Кольт тысяча девятисотого года, – радостно подтвердила она самые мрачные его предположения.

– Неужели? – Голос его совсем охрип. Коул прикидывал, как с наименьшими потерями отнять у Микаэлы эту устрашающего вида штуковину. – Из какого музея ты его украла?

– И вовсе не из музея! – обиделась она. – Это семейная реликвия, она досталась мне по наследству.

– Да неужели? – Коул тут же успокоился. Семейная реликвия, надо же! Будь даже эта штуковина исправна, она даже поднять ее, чтобы прицелиться, не сможет, не то что выстрелить! – Неужели из него когда-то стреляли?

– Разумеется! – с воодушевлением откликнулась Микаэла и ослепительно улыбнулась. – И почему ты употребляешь глаголы в прошедшем времени? Эта, как ты изволил выразиться, штука и сейчас исправна.

– Что?!

– Глупо иметь неисправное оружие. К тому же я довольно прилично стреляю. Смотри…

Коул даже не успел ничего возразить, как Микаэла с видимой легкостью взяла это чудовище на изготовку и пальнула так, что у него уши заложило. Жестяную банку, висевшую на деревянном коле, как ураганом смело.

– Видишь? – Она улыбнулась еще ослепительнее и, довольная собой, начала запихивать кольт обратно.

Коул захлопнул рот и помотал головой.

– Отдай его мне, Микаэла, – очень задушевно произнес он, осторожно приближаясь к Микаэле.

– Зачем? – подозрительно спросила она.

– Во имя твоей же безопасности.

– Если хочешь знать, я в полной безопасности. Все абсолютно законно. И у меня есть на него разрешение!

– Ну конечно, разве у тебя не может быть разрешения, – сдаваясь, страдальчески произнес Коул.

– Чем ты опять недоволен?

Он был недоволен всем на свете. В том числе тем, что она владела раритетом и стреляла гораздо лучше него. Но это уже была зависть, и он промолчал.

– А где был ты?

– Дела. – Коул был лаконичен.

– Твой потрепанный рыдван разбудил меня утром, – с улыбкой сообщила Микаэла.

– Я прошу прощения от его имени. Наверное, ты сладко спала после вчерашнего…

– Ты имеешь в виду тот робкий поцелуй?

– Вообще-то их было два.

– Ай-ай-ай, как это я запамятовала… – Микаэла скорбно покачала головой.

– Чертовка, – пробормотал он. – Может, освежить твою память?

– Стоит ли?

– Думаю, да… – Коул ловко бросил поводья на изгородь, так что уздечка зацепилась за столбик, и повлек Микаэлу за собой.

Она испуганно огляделась. Коул определенно выглядел человеком, способным сейчас на безумства. Только она пока не готова!

– Ты так волнуешься из-за этого, что я поневоле стал сомневаться в твоих словах.

– В к-к-каких словах?

– Что ты забыла о моих поцелуях!

– Ну-ну… Что ты там себе навоображал?

– Судя по твоей забывчивости, для тебя это вполне заурядное событие. Обыденность. Наверное, ты так часто развлекаешься.

Этот ответ ошеломил Микаэлу.

– И что привело тебя к такому выводу? – осторожно осведомилась она.

– Непринужденность этого «жеста доброй воли», энтузиазм, – с готовностью пояснил Коул. – Опытность, в конце концов.

– Опытность?! – задохнулась Микаэла.

– Ну конечно, – не моргнув глазом солгал Коул. – Ты так… соответствовала, что мне грозило удушение дважды. Сначала, когда ты обхватила меня руками за шею, а потом когда целовала. И еще ты проявляла такую активность, что поневоле…

– Замолчи! – От возмущения Микаэла даже топнула ножкой, обутой в новенький ковбойский сапожок, – кое-чему ранчо все-таки успело ее научить! – Ты ничего не понимаешь… Еще никто… никогда…

– Я так и думал! – прервал ее Коул, и Микаэла оказалась в его железных руках.

Только сейчас она поняла, что натворила.

– Пусти, ты гнусный вымогатель! – Она дернулась так, что у любого другого, наверное, руки бы отвалились, а Коул и бровью не повел.

– Неужели? Разве я тянул тебя за твой хорошенький язычок?

– Ты нарочно меня подначивал!

– Разве это запрещено правилами?

– Какими еще правилами?

– Правилами, которые мы устанавливаем в этой игре. Ты меня целуешь – я тебя целую.

– Это не игра, Коул!

Он вздохнул.

– Я знаю, Микаэла… – нежно произнес он, и у него стало такое лицо, что она едва не разрыдалась.

У Микаэлы было чувство, что она вплотную приблизилась к бушующему лесному пожару. Огонь был совсем близко, она чувствовала его жаркое дыхание и видела жадные алые языки, тянущиеся к ней и желающие подпалить ее нежную шкурку. Вот-вот огонь кольцом охватит ее и тогда спасения уже не будет!

– Я привез тебе подарок, – чмокнув ее в кончик носа, сказал Коул и повлек Микаэлу в дом.

В гостиной он вручил ей нарядную коробку, в которой Микаэла обнаружила толстенную поваренную книгу, фартук и набор прихваток. Она рассмеялась.

– Большое спасибо. Но на самом деле я умею готовить.

– Неужели? – прищурился Коул.

– Напрашиваешься на ужин?

– Да!

– Хорошо. Только заруби себе хорошенько на носу: я делаю это только из милосердия.

– Конечно, почему же еще.

Микаэла улыбнулась, а Коул, уже добравшийся до дверей, вдруг вернулся и, к изумлению Микаэлы, обнял ее и привлек к себе.

– Я ужасно скучал, – хрипло прошептал он.

Голова у нее моментально закружилась, но Коул уже исчез.

После ухода Коула Микаэла помрачнела. Романтический ужин – это прекрасно, но вечером приедет Мэри-Энн, придет Дик… Какой уж тут романтический ужин! Не говоря уж о том, что сладкая парочка вообще может не захотеть преломить с Коулом хлеб. Но, к удивлению Микаэлы, Мэри-Энн так и не появилась на ранчо, да и Дик куда-то подевался. Микаэла принялась названивать подруге.

– Алло? – отозвалась Мэри-Энн. В трубке фоном звучала медленная музыка.

– Дорогая, это я. У тебя изменились планы?

– В общем… Извини, Майки, но я не очень хорошо себя чувствую и…

– Романтический ужин? – прервала ее Микаэла, и трубке тут же повисло сконфуженное молчание.