Люси Дейн - На исходе лета

А потом случилось то, что низвергло Кристин с вершин блаженства.

Они стояли у колонны, и Тино говорил о том, как счастлив, что Кристин находится сейчас с ним. И вдруг, едва успев договорить фразу, он замер с устремленным куда-то мимо Кристин взглядом. Она машинально обернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и неожиданно увидела Орнеллу Фрасконе.

Та находилась в обществе человека средних лет и выглядела умопомрачительно. Ее хрупкую фигуру облегало алое платье, плечи и руки были обнажены. На груди и в ушах сверкали брильянты. Словом, Орнелла была ослепительна, и многие мужчины останавливали на ней взгляд.

А Кристин так вообще была поражена. Но не внешностью Орнеллы, а тем обстоятельством, что между той и Тино, стоило им увидеть друг друга, словно вспыхнула молния. В этот момент Кристин поняла: что бы ни происходило между этими двумя, их отношения еще далеко не исчерпаны.

В следующую минуту Орнелла перевела взгляд на Кристин. Быстро и оценивающе осмотрела ее с головы до ног и обратно, особенно задержавшись на тех участках, где обычно находятся драгоценности… которых в данном случае не было. Губы Орнеллы едва заметно искривились в презрительной усмешке.

Чувство унижения, испытанное Кристин в тот момент, по своей силе было сравнимо, пожалуй, с ощущениями какого-нибудь средневекового еретика в ходе аутодафе. Из всех охвативших ее эмоций преобладало чувство собственной мизерности.

К счастью, продолжалось это недолго. Орнелла насмешливо кивнула Тино и удалилась об руку со своим спутником.

Кристин готова была провалиться сквозь землю. Ей казалось, что все присутствующие осознают происходящее и втихомолку посмеиваются.

Почти оглохнув от возникшего в ушах шума, не глядя на Тино, Кристин пробормотала:

– Извини, я возвращаюсь домой. – После чего повернулась и быстро пошла к выходу.

Тино догнал ее в холле.

– Постой! Что случилось? Это из-за Орнеллы?

Кристин остановилась.

– Мы с тобой не пара. Я не твоего круга, поэтому между нами не может быть ничего серьезного. А сейчас я ухожу, прости.

– Чушь какая-то… Но позволь хотя бы отвезти тебя домой!

– Нет, – быстро произнесла Кристин. – Пожалуйста, оставь меня. Я доберусь сама. – С этими словами она двинулась к дверям и через минуту уже была на улице. Поймать такси не составило большого труда.

Больше всего Кристин боялась, что Тино примется звонить, уговаривать ее, просить о встрече…

Этого не произошло. С того вечера они не виделись.

Значит, так тому и быть, думала Кристин. Пусть возвращается к Орнелле, а мне нужно решить, как жить дальше.

Последнее представляло собой большую проблему, так как Кристин окончательно убедилась, что влюблена в Тино. Теперь ей предстояло выработать тактику постепенного изгнания этого чувства из своего сердца…

Через неделю к Кристин заехал Бен Гилбот, персональный секретарь Тино. Единственной целью его визита было передать диктофон.

– Благодарю, – сдержанно произнесла Кристин, приняв свою вещь обратно.

Ей показалось, что Бен хочет что-то сказать, но в конечном итоге этого не произошло. Сама она тоже ничего не стала говорить. Так они и расстались.

Дальше были слезы, душевные терзания, период мрачного уныния… Кристин считала дни до того момента, когда кончится отпуск и можно будет выйти на работу. Ее больше не волновало, что она скажет коллегам по поводу неудавшейся попытки взять интервью у Тино Парлатти. И ей было безразлично, что те о ней подумают. Собственно, пусть думают что хотят, для нее это больше не имеет значения.

За день до окончания отпуска в доме Кристин зазвонил телефон.

Она долго думала, стоит ли отвечать, но в конце концов сняла трубку. Ведь это не обязательно должен быть Тино, верно?

Это был не он.

– Мисс Янг? – раздался в трубке мужской голос. – Это Бен Гилбот.

Все-таки близко к Тино.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила Кристин.

И тут ее собеседник заговорил быстро, горячо и порой сбивчиво:

– Я… прошу вас, поезжайте к нему, он в очень плохом состоянии, похож на безумца. Не ест, не пьет… Вернее, поначалу пару раз напился, но, к счастью, ему это не нравится. У него пропал сон, нервы взвинчены до предела… Видели бы вы его сейчас – глаза красные, лицо осунувшееся, взгляд затравленного зверя… А ему через неделю выступать, предстоит сразу несколько концертов! Но он не сможет петь в таком душевном состоянии. Я даже врача для него вызывал… все бесполезно. Ему нужны только вы… Поэтому, умоляю, приезжайте к нему прямо сейчас, я впущу вас в дом, а сам уйду, не стану мешать… – Последовала пауза, потом Бен Гилбот тихо спросил: – Приедете?

– Да, – слетело с сухих губ Кристин.

Первым, что она услышала, когда Бен подвел ее к двери домашней студии Тино, был разговор двух людей. И еще звучала негромкая музыка, показавшаяся ей знакомой. Как, впрочем, и голоса.

Поощрительно кивнув, Бен двинулся прочь из дома. Кристин же осталась перед дверью, за которой находился Тино.

Она не знала, сколько простояла там. Периодически из-за двери слышались шаги, шорохи, но музыка не умолкала, а голоса то доносились, то стихали.

– …Что вы имеете в виду? – Это жен-ский голос.

Музыка и сквозь нее фразы мужчины:

– Только то, что вы похожи на человека, который умеет и любит танцевать. В ваших движениях ощущается особая пластика, а очертания тела таковы, что…

Снова музыка, затем женщина произнесла:

– Прошу вас, давайте оставим очертания моего тела в покое…

И снова мужчина:

– Это не так-то легко сделать…

Кристин слушала, слушала, а потом вдруг поняла, что это такое.

– Ты оставил себе запись! – воскликнула она, распахивая дверь студии.

Тино стоял, сгорбившись и упершись кулаками в стол. Услышав сзади голос, он обернулся.

– Кристин… – Казалось, он не верит собственным глазам. – Кристин?! Это ты?!

Он действительно выглядел неважно – впалые щеки, трехдневная щетина, темные круги под глазами, в которых сквозит лихорадочное выражение. Мало кто узнал бы сейчас в этом человеке ослепительного Тино Парлатти, которого все привыкли видеть на сцене.

– Конечно, я, кто же еще, – тихо произнесла Кристин. – Ты не ответил на мой вопрос. Ведь это та самая запись, что была на моем диктофоне? Впрочем, и так ясно, я узнала наши голоса. Но зачем ты переписал ее себе?

– Потому что люблю тебя… Мне хотелось, чтобы осталась хоть какая-то память…

Кристин замерла. Это было что-то новое.

– Любишь? – прошептала она. – Ты никогда этого не говорил…

Тино слегка пожал плечами.

– Ты не оставила мне шанса. После бала я собирался сделать тебе официальное предложение руки и сердца. И тогда же сказал бы о любви. Но ты ушла, и я… не знал, что делать… – Он вздохнул. – Не знаю и сейчас…