Элизабет Бартон - Ниагара в хрустальном бокале

– Минералку без газа, – ответила Джоанна, чем вызвала насмешливую улыбку на губах Деннехи.

Официант удалился выполнять заказ.

Джоанна не любила самолеты и, часто путешествуя в поездах, по опыту знала, что в вагонах-ресторанах обычно не приходится ждать своего заказа слишком долго. С другой стороны, быстрота обслуживания отражалась на качестве приготовленных блюд. Многие из них, главным образом мясные, просто невозможно было есть, но даже если вы попросите заменить эскалоп, через пять минут вам принесут его брата-близнеца. И новый эскалоп не будет уступать прежнему ни в жесткости, ни в великолепном привкусе резины. Перед пассажиром извинятся и даже подадут бесплатное вино или десерт, но от этого ничего не изменится: следующий посетитель ресторана получит абсолютно такой же кусок мяса. В эти минуты Джоанна сожалела, что купе не оборудованы микроволновками, где можно было бы самостоятельно разогревать замороженные полуфабрикаты.

Джоанна долго собиралась с духом, прежде чем, решительно вскинув подбородок, смело заговорила с мистером Деннехи.

– Приятного аппетита! – пожелала она дрогнувшим голосом.

Деннехи кашлянул и, не удостоив Джоанну взглядом, буркнул в тарелку неприязненное «спасибо».

Беседа завязана, обрадовалась Джоанна и, боясь, что он предпочтет недоесть, чем терпеть ее соседство, забормотала вновь:

– Я хотела извиниться за… за то, что…

– Да, я понял. – Он отложил вилку, и Джоанна заметила, как нервно задвигались желваки на его скулах. – Что-то еще?

– Мы не заметили вас в купе, а тот парень бежал и что-то кричал. Нас могли обвинить в присвоении. – Джоанна старательно подбирала слова, чтобы не выйти за рамки вежливости. – В кофре были дорогие вещи?

Деннехи вытер губы салфеткой и сердито швырнул ее на стол.

– Какого черта теперь вы об этом спрашиваете?

– Мне очень жаль, – поспешила ответить Джоанна, сжавшись в комок от грубого тона собеседника. – Если вы назовете сумму, я готова взять на себя расходы.

Он смерил Джоанну презрительным оценивающим взглядом:

– У меня нет обыкновения пускать женщин по миру.

– Что вы себе позволяете?! – Джоанна, исчерпав запасы терпения, встала из-за стола и метнула в грубияна уничижительный взгляд.

– Ваш ужин, мэм, – доложил официант.

– У меня пропал аппетит. Можете считать это рагу моим первым взносом в счет долга.

Джоанна взмахнула рукой и задела соусницу. Опрокинувшись, та залила белым соусом черные брюки Деннехи.

– Вы… Что вы наделали?! – заорал он, вскочив с места.

Когда он встал, соус, белым озером расползавшийся по черной ткани, разделился на две медлительные речки, и они потекли по брючинам. Щеки и лоб Деннехи побагровели, и, если бы на него не уставились два десятка пар глаз, он бы растерзал Джоанну на месте.

– Это немыслимо! Вы это нарочно, да?! Я чуть было не поверил, что вы раскаиваетесь!..

– Простите, – прошептала Джоанна, наивно веря, что извинениями можно все исправить.

– Это были единственные брюки! Остальные вещи в багаже!

Испуганный официант с дюжиной салфеток подоспел к разъяренному пассажиру и протянул руку, чтобы стереть соус с его брюк.

– Пошел вон! Убирайтесь со своими салфетками! – рявкнул Деннехи, и официант тотчас скрылся из виду.

– Если сразу застирать, то… – предприняла Джоанна еще одну попытку к примирению.

– Отойдите от меня, – зашипел Деннехи, но это шипение произвело на Джоанну гораздо больший эффект, чем крик, – и больше никогда не приближайтесь. Мне в жизни не приходилось видеть такую растяпу, как вы.

Скрип отодвинутого стула повис в воздухе. Скандал был исчерпан, и пассажиры возвращались к прерванной трапезе. Джоанна еще некоторое время стояла, упираясь рукой в стол. Очнувшись от потрясения, она обнаружила, что все так же смотрит на опрокинутую соусницу, вокруг которой натекла маленькая густая лужица из остатков соуса.

Поезд привез туристов в небольшой городок Ниагара-фолс поздно вечером. Их разместили в отеле и в отдельных бунгало, до утра предоставив влюбленных осевшему на город туману, а всех ищущих развлечений – ночным заведениям.

– Обслуживание. Вы дома, мистер Деннехи? – пропела горничная и, не дождавшись разрешения, деловито распахнула дверь в бунгало.

Не обратив внимания на постояльца, говорящего по телефону в гостиной, она с охапкой полотенец прошмыгнула в спальню, а оттуда в ванную.

– Ванесса, мы уже обо всем говорили. Что еще сказать? Что каждая из них своей молодостью напомнила мне тебя? – Увидев горничную, Деннехи перешел в другую комнату и, понизив голос, продолжил разговор: – Возможно, но лишь на мгновение. Просто минутное увлечение от одиночества. Может, я пытаюсь себя оправдать, хотя… – Он вынул из дорожной сумки рамку с фотографией вихрастого мальчика с задорной улыбкой и поставил ее на прикроватную тумбочку. – Только ты сама сможешь мне помочь вновь обрести ту девушку, какой ты была двенадцать лет назад, – сказал он в трубку. – Пусть все будет так же, как было, если ты хочешь заняться собой, а значит, и мной тоже.

– Извини, но я приеду только через неделю, – прожужжал в трубке женский голос. – У меня очень важный процесс.

– Важнее наших отношений? Важнее благополучия Шона?

Деннехи вскинул голову, обратившись глазами к окну и представляя, как из тумана вот-вот соткется знакомый образ Ванессы. До чего же Шон получился похожим на нее лицом и белыми кудряшками, подумал он. Как бы хотелось теперь напомнить об этом жене. Но ее тон уже давно был чужим и холодным, и сама она с годами отдалилась от семьи, в ней невозможно было узнать легкую тонконогую нимфу, от которой веяло теплом и светом, завладевшую сердцем перспективного студента медицинского университета Роджера Деннехи на долгих двенадцать лет.

– Кстати, с кем сейчас наш сын? – поинтересовался Деннехи.

– Он целыми днями пропадает у твоей матери. Бренчит на рояле, – ответила жена и повесила трубку.

В последнее время внешне благополучным супругам Роджеру и Ванессе Деннехи было совершенно не о чем поговорить. Они уже много лет не устраивали романтические сюрпризы друг для друга. А секс из удовольствия первой степени опустился на две ступени, уступив место игре в гольф и ставкам на бегах. Если обоим супругам жаль времени на коротенькое признание в любви после секса и каждый из них втайне рад неожиданному авралу на работе, чтобы ускользнуть из дому, не ханжество ли по-прежнему называть их супругами? Примерно так за месяц до поездки в Ниагара-фолс Роджер Деннехи объяснил жене свое желание развестись.

Они ехали к друзьям на уик-энд. Ванесса исподволь следила за губами сидящего за рулем мужа. Со стороны казалось, что он повторяет длинную торжественную речь, таким напряженным и серьезным было его лицо.