Элизабет Бартон - Ниагара в хрустальном бокале

– Вам звонят, – сказал он.

Маленькая белая трубочка, исторгая звуки ламбады, скрылась в ладони Линды. Но отвечать на настойчивую трель Линда не торопилась. Она взглянула на дисплей, где высветилось имя звонившего, закатила глаза и бросила трубку обратно в сумочку.

– Это мой новый поклонник, – небрежно сообщила Линда.

– Вы уж точно не станете бросаться в пучину за телефоном, – иронично отметил Роджер.

– Я не стану. Но Джо – другое дело. Она очень привязывается к вещам. – Линда разлила по бокалам холодный апельсиновый сок и предложила гостю. – Этот телефон подарил ее друг Стив. Они работают вместе в оркестре, он тоже музыкант. Играет на саксофоне. На мой взгляд, полное ничтожество и бездарь.

Роджер пригубил сок и, устроившись в плетеном кресле, спросил:

– А на чем играет ваша подруга?

– Она пианистка. Это была ее детская мечта. Теперь она получает сущие гроши. – Линда развела руками, как бы признавая несправедливое устройство мира. – В детстве мы еще не знаем, как будем выживать, если наши мечты исполнятся. Не так ли?

Роджер усмехнулся.

– Вы слишком умны, чтобы быть блондинкой.

– Это мой единственный недостаток, – кокетливо улыбнулась Линда. – А вот Джо называет меня безрассудной.

– Из-за ваших отношений с этим пожилым господином? – Роджер щелкнул пальцами, припоминая. – Кажется, его фамилия Салливан?

– Да. Он обладает своеобразным обаянием, вы не находите? – спросила Линда, хотя ее абсолютно не интересовало его мнение.

– Может, и так, но вам-то он зачем?

Линда открыла дверь в комнату, где лежала Джоанна, заглянула туда и снова тихо притворила ее.

– Билл сказочно богат, – понизив голос, сказала она, – а я не хочу растрачивать молодость, сначала корпеть над книгами, потом с утра до вечера задыхаться в душном офисе. Поэтому я не понимаю феминисток, у которых пятки дымятся от желания обставить мужчин. Женщине совсем необязательно делать карьеру, нужно всего лишь найти богатого мужчину, у которого все уже есть. И можно смело гордиться своим достижением.

До этого разговора Роджер видел Линду не более двух раз и особо не заострял внимания на ее персоне. Линда была яркой, привлекательной блондинкой с длинными стройными ногами и плоской грудью. Ему всегда было немного жаль девушек, одаренных от природы болезненной худобой и высоким ростом. А если к тому же девушка имела золотые волосы, судьба фактически не оставляла ей выбора, обрекая на бессодержательную череду развлечений в будущем. О какой бы профессии она ни мечтала в школе, все вокруг будут твердить, что у нее модельная внешность и пренебрегать выпавшим ей шансом бессмысленно. Во всем мире мужчины в один голос умиляются глупости красивых блондинок, трепещут перед их холодностью и восхищаются стервозным нравом. В конце концов женщина становится такой, какой ее хотят видеть мужчины.

Линда подстроилась под общественное мнение и, подключив свой ум и обаяние, превратилась в приспособленку, красивый нарост на кошельке удачливого бизнесмена. Роджер легко уяснил это уже после первых оброненных Линдой фраз, сопоставив ее представления о жизни с поступками. Она была далеко не так проста, как хотела казаться окружающим, и это – Роджер не понимал почему – настораживало его.

– Чем дольше вас слушаю, тем более утверждаюсь в мысли, что был несправедлив к блондинкам. Я мог бы влюбиться в вас, Линда, если бы, конечно, вы были менее придирчивы в выборе, а я не был бы… – Он огорченно замолчал, понурив голову, и сделал несколько глотков из бокала.

– Не были бы? – загорелась любопытством Линда. – Что вы хотели сказать?

– Ну, если бы я имел миллион-другой, как у Салливана, – солгал Роджер и, не выдержав паузу, выдал себя улыбкой.

– А мне кажется, вы хотели сказать совсем другое.

– Мы с вами совсем заболтались. Мне пора проведать вашу подругу.

Он поставил бокал на столик и вошел к Джоанне.

В комнате Джоанны сильно пахло валерианой. Лишь пройдя в комнату, Роджер вспомнил, что забыл постучать. Джоанна сидела на кровати вполоборота и вопросительно смотрела на него замутненными снотворным глазами. Итак, Роджеру удалось вырвать у Джоанны первую улыбку, она согласилась на ужин. Встреча была назначена у входа в ресторан.

– Я забыл постучать, – виновато улыбнулся Роджер. – Можно мне присесть?

– Если хотите.

Роджер устроился на стуле возле кровати.

– Удар был сильным, у вас рана. Я наложил вам повязку на голову. Зачем вы ее сняли?

– Уже не болит. Вы врач?

Он кивнул.

– Со мной столько хлопот, – сказала Джоанна. – Зачем вы бросились спасать меня, ведь я причинила вам столько неприятностей? Нет, что я такое говорю? Мне следует благодарить вас. Я могла бы уже кормить рыб.

– Я думаю, сам Господь обратил на меня свой взор, нарочно послав в ваше купе. – Роджер не отрывал глаз от лица Джоанны, словно пытался зарисовать его в своей памяти.

Джоанна удивилась, наклонившись к нему:

– Вы не злитесь на меня за то, что я выбросила ваши вещи и залила брюки соусом?

– Злился, пока не понял, что… – Он замолчал.

– Что же вы поняли? – Джоанну разбирало любопытство.

Роджер улыбнулся.

– Вы помните наш вчерашний разговор в этой самой комнате?

– Не помню. А что мы делали вчера в этой комнате? – упавшим голосом спросила Джоанна, предположив самое ужасное и потому лихорадочно вспоминая, в чем проснулась сегодня утром.

– Ничего такого, отчего вам бы следовало сейчас краснеть, – усмехнулся он. – Мы только говорили, и, чтобы вы больше не мучались сомнениями, я перескажу вам все до последнего слова.

– Боже мой, я к этому не готова… – Джоанна покраснела до кончиков ушей и не знала, куда спрятать глаза.

Роджер, памятуя о приглашении присесть, покинул стул и опустился на кровать рядом с Джоанной. Чудесным образом – они оба не заметили, как это произошло, – ее рука легла в его большую твердую ладонь.

– Шампанское обессилило вас настолько, что вы не могли идти, и я проводил вас до постели.

– Я что-нибудь говорила вам? – Она отодвинулась от него, поджала ноги и устремила прямой настойчивый взгляд в его смеющиеся глаза.

– Вы говорили: бедный мистер Деннехи, я так виновата перед ним, если бы я могла загладить свою вину… – Заметив, что ее щеки вновь заливает краска, он осекся. – И дальше в том же духе.

– Я и впрямь мучилась этим весь вечер.

Она немного успокоилась, но ровно до того момента, пока он не продолжил рассказ.

– Да, но когда мы очутились в вашей комнате, вы сказали…

Джоанна зажмурилась, словно это могло укрыть ее от его пронзительных глаз.

– …сказали: как бы я хотела, чтобы он меня поцеловал.

– Нет! Нет! Я не могла так сказать! Вы лжете? Нет, вы не похожи на лгуна. А сейчас вы скажете, что…