Хелен Майерс - Любовь и предательство

— Пожалуйста... — задыхаясь, взмолилась она.

— Сколько пожелаешь, — пробормотал он, не отрываясь от нее. — И так долго, сколько позволишь мне быть рядом.

Тейлор по-прежнему била дрожь даже после того, как Хью принес ее из ванной и опустил на кровать.

Сам он вытянулся рядом с ней, его мощное тело было тоже влажным и излучало такой жар, что казалось, будто они все еще стоят под горячей струей душа.

— Как ты?

Голос его был столь же нежным, как и прикосновение пальца, ласкавшего ее влажную щеку. Он не упускал возможности коснуться ее, но, казалось, в то же время не спешил к пику близости.

В ответ последовал быстрый поворот головы и поцелуй в ладонь.

— Будет все в порядке, когда ты снова войдешь в меня.

В глазах его зажегся огонь, а реакция тела отнюдь не свидетельствовала о безграничной сдержанности.

— Скоро. Позволь мне сначала насмотреться на тебя. Ты хоть представляешь, какое это наслаждение?

— Тебе прекрасно удается убедить меня.

— Ты просто прекрасна. И мое сердце разбивается при мысли, что ты позволила себе забыть об этом.

Желая отвлечь его от всего грустного, она потянулась к нему, чтобы поцеловать синяк на щеке.

— Даже не знаю, кто из нас сейчас подошел бы больше для обложки хоккейного журнала.

— Я знаю, за кого бы я проголосовал, — ответил он, окидывая взглядом ее обнаженное тело. — При условии, что только я получил бы единственный экземпляр.

Это был Хью Томас Блэкстоун, научивший ее любви, сделавший женщиной. Рослый ковбой с соколиным взором заставил ее почувствовать себя

Мисс Америкой, подругой детства и ангелом в одно и то же время. Как сказать ему о том, что в минувшие годы бывали прекрасные мгновения, чаще всего связанные с Кайлом, которые она не променяла бы ни на что на свете, и все-таки ее мир опустел без Хью?!

Наверное, он прочел это в ее глазах. Он прищурился.

— Что-то не так?

— Ничего, — она улыбнулась, подталкивая его и укладывая на спину, затем приподнялась над ним.

Ей хотелось помочь ему вернуть себя. Конечно, невозможно возместить ему каждый день изоляции, потерянный для солнца и смеха, его долю объятий, в которой ему было отказано, навсегда утраченные священные мгновения жизни. Она опоздала облегчить боль от ран, которые видела на его теле воина, и увечий, скрытых от людских глаз. Но хотела показать ему, что беда и разлука не изменили ее отношения к нему — так же, как он только что показал ей.

Ему всегда нравилось ощущать прикосновение ее рук к своему телу. Ласковыми ладонями она принялась заново знакомиться с телом, которое когда-то знала так же хорошо, как и свое собственное. Зрелость и сила сделали его еще более прекрасным. К тому же он обладал удивительной способностью пробуждать ее чувственность. Даже шрамы, скрывавшие тайну своего происхождения, были его неотъемлемой частью и бесспорным достоинством. Ее руки заскользили от плеч к груди, от ребер к плоскому животу.

Но рук оказалось недостаточно. Она начала все снова с помощью губ.

— Тейлор...

Она помедлила у его сосков, наслаждаясь переменой, происшедшей в его дыхании, тем, как он принялся ласкать ее волосы, а затем ощутила потребность сделать нечто большее. Его бросило в жар, когда она заскользила по дорожке волос, ведущих к его болезненно напрягшейся плоти.

Даже простое дуновение воздуха от ее дыхания заставило Хью тихо застонать. Когда же она приникла к его плоти поцелуем, он едва удержался от крика, исполненного муки.

— Нет, любимая... нет...

— Но я хочу.

Он крепко сжал ее, снова останавливая.

— Черт побери... Мне не удержаться. — Мысленно он добавил: «Я разочарую тебя».

И она услышала это.

Нежная улыбка в ее глазах заставила его отпустить ее.

— Что ты сказал мне? «Сколько пожелаешь, сколько позволишь мне быть рядом»? — прошептала она. — Неужели ты думаешь, что для меня может быть по-другому?

И его обжигающий взгляд ответил: «Тогда возьми меня. Люби меня. И никогда не оставляй».

Ее имя прерывистым звуком вырвалось из его груди, когда губы ее воспользовались этим приглашением. Ни один дюйм тела не остался в состоянии покоя, его пронизывала дрожь от подавленного сильного желания, и вскоре дыхание превратилось в сладкие стоны.

Тейлор никогда в жизни не чувствовала себя настолько сильной и в то же время такой защищенной. Когда ей не хватало опыта, она просто ласкала его до тех пор, пока он не терял самообладания от ее любящего служения. Затем, когда он наконец успокоился и дыхание его несколько выровнялось, она приподнялась над ним и принялась снова возбуждать его всем своим телом.

Его необыкновенно ярко блестевшие глаза удерживали ее взгляд, пока они наслаждались сладострастным чувством взаимного проникновения. И как только она увидела, что его кадык, сглатывая, задвигался, она медленно, очень медленно начала древний танец, затягивавший его все глубже и глубже.

Хью поощрял ее множеством способов — взглядом своих обожающих глаз, руками, ласкающими ее бедра, пальцами, проникающими в самые отзывчивые места, его мозолистые ладони бережно гладили ее уже напрягшиеся груди до тех пор, пока соски не запульсировали от сильного желания.

Нагнувшись, она прошептала:

— Поцелуй меня...

Со стоном он впился в ее губы нежно и одновременно требовательно, в то время как тела их сотрясались, словно в неумолимом прибое.

К тому времени, когда она молила об облегчении, его тело хотело того же. Почти в унисон ее движения и его ответные толчки стали неистовыми. Наконец она ощутила взрыв. Легкое потрясение, вызванное извержением его семени, пролившимся в ее плоть, ускорило ее собственные спазмы, и, содрогаясь, она позволила Хью заключить себя в крепкие, как тиски, объятия.

Хью смотрел в потолок. Оба молчали, отчасти потому, что их последний оргазм, помимо всех прочих переживаний сегодняшнего дня, совершенно их опустошил. Но он понимал, что она ждет словесного подтверждения всему, что они сейчас испытали.

— Я люблю тебя, — произнес он, и голос его прозвучал словно заржавленный.

Она повернулась на бок и приподнялась на локте. Взгляд ее был нежным, но без улыбки.

— Я тоже люблю тебя. Но, мне кажется, произносить эти слова, да и слышать их, все еще для тебя проблема. Можешь мне объяснить — почему?

— Неужели нужно спрашивать? Нам предстоит очень много незаконченных дел.

— Мы справимся.

— Думаешь?

Хью сожалел, что не мог разделить ее уверенность. Но если бы даже им это удалось, они оказались бы у той черты, откуда большинство пар только начинает.

Будто прочитав его мысли, Тейлор погладила волосы у него на груди, и на ее губах заиграла чуть заметная улыбка.

— Я дала тебе сына и, может, уже ношу второго... или дочь, а ты все еще не собираешься сделать из меня честную женщину?