Люси Гордон - И пусть цветет шиповник

Так вот почему он хотел остаться со мной наедине! Ее сердце затопила горечь.

— Пожалуйста, Полли! — повторил он.

— Все нормально. Я привезла их.

И тут, словно по команде, Руджеро нажал на педаль газа. Автомобиль резко тронулся с места.

Ладно, ничего особенного, собственно, не произошло. Ты хочешь, чтобы он моментально забыл о Фриде и радовался твоему возвращению? Будь реалисткой!

Она через силу улыбнулась и спросила:

— Надеюсь, пока меня не было, ты хорошо себя вел?

— Не волнуйся, на мотоцикле я не гонял.

— Верю, верю.

— И даже на работу не ходил. Заглянул только вчера на пару часов. Можешь мной гордиться.

— А как насчет таблеток?

— Все нормально, я выпил их вовремя. Мне уже намного лучше.

Когда Полли и Руджеро приехали на виллу, там уже собрались все члены семьи Ринуччи. Не было только Карло и Деллы, которые уехали в свадебное путешествие.

Сначала Полли старалась постоянно находиться рядом с Мэтью, чтобы он не пугался, но малыш быстро адаптировался в новом доме и скоро стал центром всеобщего внимания.

Руджеро всех поразил своим поведением. Он опустился на одно колено перед ребенком, заглянул в его карие глаза и произнес:

— Бонджорно.

— Бон… бон… — повторил малыш.

Руджеро улыбнулся и еще раз медленно проговорил слово.

Мэтью снова радостно залопотал:

— Бон, бон, бон!

Все присутствующие рассмеялись и захлопали.

— Первое слово по-итальянски, — сказала Сара. — Почему бы тебе не взять его на руки?

Руджеро сел на диван, и Сара посадила ребенка рядом с ним. Вскоре малыш осмелел и перебрался к своему отцу на колени.

— Может, все же не надо? — быстро проговорил Руджеро. — Я до сих пор чувствую себя не очень уверенно, боюсь его не удержать. — Хотя я-то знаю: это всего лишь отговорка.

Он вел себя достойно, смотрел на Мэтью с интересом, улыбался там, где требовалось, наблюдал, как малыша моют и одевают, а затем укладывают спать. Договорились, что ребенок пока будет ночевать в комнате Полли, в старой кроватке, которую принесли с мансарды.

— Только не говори, будто эта колыбель была моей, — улыбнулся Руджеро матери.

— Нет, это кроватка Карло, — заявила Сара. — Свою ты умудрился поджечь.

Все рассмеялись, включая Руджеро. Но Полли давно уже заметила, что он наблюдает за всем происходящим как бы со стороны, словно желая скрыть свои истинные чувства.

Пожалуй, Мэтью ему все-таки небезразличен.

Когда ребенок заснул, Руджеро спросил:

— Можете нас оставить на время?

Родственники понимающе закивали и вышли из комнаты. Осталась только Полли. Как только в коридоре затих звук шагов, Руджеро буквально набросился на нее:

— Где фотографии? Можно посмотреть?

— Конечно. Я уже их достала.

Она отдала ему два фотоальбома.

— Спасибо, — кратко поблагодарил он и ушел, не бросив даже взгляда в сторону кроватки.

Этой ночью Полли снова не сомкнула глаз. Она уверяла себя, будто опасается, что Мэтью проснется в незнакомой обстановке и испугается, но это был самообман. Скорее она беспокоилась о его отце. Из окон соседней комнаты на землю падал свет. Видимо, Руджеро тоже не спит, решила девушка.

Она могла себе представить, как он переворачивает страницы фотоальбомов, снова и снова переживая боль утраты.

А собственно, что меня удивляет? Ведь он любил Сапфиру, нравится мне это или нет.

Внезапно Полли вспомнила: в фотоальбоме есть свадебные фотографии Фриды. Она быстро набросила на себя халат и выбежала в коридор. Подойдя к комнате Руджеро, девушка негромко постучала в дверь.

— Входите, — прозвучало в ответ.

Он сидел на кровати, зажав руки между колен, рядом лежал фотоальбом, раскрытый на странице как раз с теми самыми фотографиями.

— Просто хотела проверить, все ли с тобой в порядке, — произнесла Полли.

— Да, да, все в порядке.

Она присела на краешек кровати.

— Нет, не в порядке, — мягко сказала она. — Я весь вечер за тобой следила. Твои нервы натянуты как струна, даже голос изменился.

— Как изменился?

— Он напряжен. Складывается впечатление, будто каждые пять минут ты спрашиваешь себя, сможешь ли выжить в следующие полчаса? Ты улыбаешься и пытаешься говорить банальные общепринятые фразы, но это дается тебе с огромным трудом.

— Неужели это всем так очевидно? — растерянно спросил Руджеро.

— Нет, я не думаю, что кто-нибудь еще это заметил.

— Ага, значит, это очевидно только для Суровой Медсестры с проницательным взглядом.

Или для женщины, для которой важен каждый жест и каждая интонация любимого мужчины, подумала Полли.

Он вздохнул и пожал ей руку.

— Нет, дело не только в профессиональной привычке. Ты просто видишь гораздо больше других. Как тебе это удается?

Она отчаянно боролась с собой, ей так хотелось его поцеловать!

— Нет, правда, это только благодаря моей профессии. Я так часто наблюдаю за людьми, что просто обязана видеть все детали, ускользающие от взгляда других. Я имею в виду не только симптомы болезней, но и душевное состояние пациентов.

— Расскажи подробней.

— Я вижу, если люди любят друг друга, вижу, если у них есть какие-то проблемы. Например, муж оставляет жену в больнице, и я сразу же могу сказать, будет ли он ей изменять в то время, пока она находится на лечении.

— Но как?

— Есть что-то в голосе, жестах. Если муж каждую минуту называет жену «дорогая», я знаю, что он, выйдя из больницы, сразу же позвонит своей любовнице. Те мужчины, которые направятся домой, как правило, немногословны.

— Так значит, мы все у тебя под надзором, да?

— Совершенно верно, — сказала Полли и рассмеялась. — Ни один мужчина никогда не мог меня заинтриговать. Все до ужаса предсказуемы.

Правда, однажды она ошиблась. Это был мужчина-военный, который привез свою жену в больницу и вел себя так, словно все должны ему подчиняться, он казался бодрым и веселым. Но после она видела его сидящим в коридоре. Он бессмысленно пялился в пространство.

Так что ее слова о том, что «все ужасно предсказуемы», были всего лишь шуткой.

— А Брайан знаком с твоей позицией?

— Ну, мы с ним на эту тему не говорили. Женщина должна держать некоторые вещи в секрете.

— От мужчины, которого любит?

— Особенно от него, — подтвердила Полли.

— И он даже не подозревает?

— Да.

— Держишь бедного дурачка в неведении, так? Полагаю, у вас это семейное.

Последнюю фразу Руджеро произнес так тихо, что девушка ее едва расслышала.

— Что за парень этот Брайан? — спросил он внезапно. — Будет ли он верным или станет изменять?

— Ну, я еще не разобралась.

— Но ведь вы же встречались целый год, или тебе все равно?

— Я просто не ставила под сомнение его верность, — ответила она.

— Потому, что боишься, или потому, что у него не хватает духу быть нечестным?