Люси Гордон - Невеста была в красном

— Довольно часто, — призналась она.

— Тогда он действительно умен. Надеюсь как-нибудь с ним встретиться.

— Нора, пожалуйста! Ты слишком торопишь события. Мы с Лангом познакомились недавно, Я не хочу серьезных отношений. Мы наслаждаемся обществом друг друга, а затем я возвращаюсь к себе. К тому же…

— Только не начинай сначала: «К тому же я довольна своей жизнью и меня все устраивает». Не упускай случай.

— Ну ладно. Это я могу обещать, — поспешно согласилась Оливия, так как ей почудилась в голосе Норы какая-то грусть.

— Проводи с Лангом столько времени, сколько возможно. Судя по твоим словам, он славный молодой человек. Он привлекательный?

— Да.

— В самом деле?

— Как тебе сказать…

— Оцени по десятибалльной шкале.

— Семь. Ну ладно. Восемь.

— Похоже, он красавчик, — с воодушевлением констатировала Нора. — Тогда ты просто обязана пойти и купить какое-нибудь красивое платье. Чтобы сразить его наповал, поняла меня?

— Так точно, — покорно сказала Оливия, и они засмеялись.

Быстро позавтракав, Оливия отправилась по магазинам в поисках платья, собираясь приобрести наряд европейского покроя, что в Пекине не являлось проблемой. Но почти в первом же бутике взгляд ее упал на чеонгсам — традиционное платье, которое прекрасно смотрится на женщинах с хорошей фигурой. Стоячий воротник слегка закрывал шею, на груди был скромный вырез. Оно изумительно подчеркнуло бы тонкую талию, изящные бедра и высокие округлые груди, не оставляя сомнений в совершенстве ее тела.

Платье было сшито из шелка высочайшего качества и украшено богатой вышивкой. Высокая цена заставила Оливию ненадолго задуматься, но как только она примерила его и взглянула в зеркало, цена была позабыта. Когда девушка надела туфли с каблуками, высоту которых считала предельной для себя, эффект был просто потрясающий.

Что скажет Ланг, увидев ее? Может, он даже сделает ей комплимент?

Ланг не сказал ничего. Он появился ровно в шесть и помог Оливии сесть в машину, не проронив ни слова по поводу ее внешнего вида. Однако она заметила, что его взгляд упал на ее грудь и задержался на ней. Выражение лица мужчины говорило о многом.

Оливию охватило радостное возбуждение, когда она поняла, что Ланг везет ее в хутонги. Ее всегда влекли к себе старинные кварталы, окружавшие Запретный город в течение сотен лет. Они возводились там, где имелось достаточное количество воды, поэтому здесь всегда было оживленно и многолюдно. Лавки, торгующие мясом, выпечкой, рыбой и любой хозяйственной утварью, росли как грибы после дождя. Большой Пекин мог идти в ногу со временем, но здесь время словно бы остановилось.

Оливия иногда приходила на эти улицы за покупками, но сегодня она впервые увидит жизнь, кипящую не снаружи, а изнутри.

Хутонги представляли собой закрытые дворы, четырьмя стенами которых являлись одноэтажные здания. В каждом жила большая семья. Соседями, как правило, являлись родственники.

Пока они ехали, Ланг рассказал о своей китайской родне:

— Северный дом принадлежит дедушке Тао. Вокруг него устроилась вся семья. Мейуи приходилась ему младшей сестрой. Дедушка утверждает, что я напоминаю ему о ней, хотя ничуть на нее не похож. Вместе с ним живет дядя Джинг с женой и четверыми детьми. Во втором доме живут дядя Хаи, его жена и двое младших детей. В доме напротив — два их старших сына с женами. В южном доме живет Вей. Он тоже является сыном Джинга и собирается жениться.

— Вей собирается жениться? — удивилась Оливия. — Но он еще очень молод.

— Ему двадцать, однако, он безумно влюблен в Сюин — девушку, которая пела тогда в ресторане, и, кажется, она готова простить ему все его недостатки. Детишкам Джинга от пяти до двенадцати лет. Они замечательные. Настоящие сорванцы.

— Самые замечательные ребятишки как раз сорванцы и непоседы.

— Точно, — с улыбкой согласился Ланг.

— И со сколькими людьми мне предстоит сегодня встретиться? — слегка занервничала Оливия.

— С восемнадцатью или около того.

— Сколько?! Мне уже становится страшно.

— Неужели леди-дракон боится? А кто должен быть смелым авантюристом, готовым к любым поворотам судьбы?

— Спасибо на добром слове, но восемнадцать человек… — Она передернула плечами.

— Не так уж и много, если учесть, что остальные родственники — не меньше дюжины — разбросаны по разным уголкам страны, а кое о ком я и сам ничего не знаю, но намерен со всеми познакомиться.

— В ближайшем будущем?

— Просто в будущем. Давай поговорим об этом позже. Хочу сначала предупредить, что тебе придется столкнуться с маленькой внутрисемейной войной, разгоревшейся между дядей Джингом и дядей Хаи, чья жена, Бийю, готовит тебе клецки. А дядя Джинг считает, что привилегия угостить тебя клецками принадлежит его семье, так как помимо продажи рыбы он занимается организацией свадеб.

— Я что-то об этом слышала, — заявила пораженная Оливия. — Так как в китайском языке слова «рыба» и «процветание» очень похожи, на свадьбах бывает много рыбных блюд, тем самым молодым желают богатства и счастья. По этой причине рыботорговцы часто занимаются свадьбами.

— Совершенно верно. Хаи процветает, организуя свадьбы, на которых он, естественно, продает тоннами свою рыбу. Загвоздка состоит в том, что, по его мнению, любые мероприятия не должны проходить без его непосредственного участия. Он очень разозлился из-за клецок.

Торжественно-мрачный тон, с каким Ланг все это произнес, заставил Оливию рассмеяться.

— Обещаю быть тактичной.

— Я говорил тебе, как ты красива сегодня?

— Ни слова.

— Боюсь, если я скажу, что этот глубокий синий цвет бесподобно оттеняет твои глаза, ты сочтешь меня банальным и скучным.

— Да, я могла бы, — задумчиво произнесла Оливия. — Но после этого я непременно подумала и решила бы тебя простить.

— Спасибо, леди, но я все же уверен, что, кроме этого, ты добавишь, что я безнадежно отстал от века, пытаясь завоевать женщину романтическим трепом.

— Неправда, — смеясь, запротестовала она. — Вслух я бы такое не сказала.

— Вот и я о том же, — кивнул Ланг. — Ты, несомненно, подумала бы так, а это даже хуже. Я больше всего страшусь твоих невысказанных мыслей.

— Как ты можешь бояться невысказанных мыслей, если не знаешь, о чем они?

— Ты заблуждаешься. Я начинаю понимать, как работает твоя логика.

— Так это я должна опасаться! — воскликнула Оливия. — Тревожный знак.

— Для кого именно, интересно?

— Для меня, конечно, — не колеблясь, бросила она.

— А чего ты больше боишься: того, что я отгадаю твои мысли, или моей ошибки?

Девушка задумалась:

— Наверное, что ты можешь догадаться. А вот если ошибешься, мне только лучше.