Люси Гордон - Невеста была в красном

— Так просто, да?

— Так просто. В споре логики и чувства последнее всегда проигрывает. Я уверена, что самка панды точно знает, когда и что ей делать.

— Тогда я рад, что я не панда, — так же лукаво ответил Ланг.

У выхода из зоопарка они посетили магазинчик сувениров, и Ланг преподнес Оливии маленькую мягкую панду.

— Девочка, — объявил он, вручая Оливии игрушку.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я хочу, чтобы она была девочкой, — сказал он, словно объясняя очевидное. — Ее зовут Минг Жи, что означает «мудрая». — Его глаза озорно блестели. — Это имя лучше всего ассоциируется с логикой и здравым смыслом.

— Тогда мы отлично с ней поладим, — заявила Оливия, прижавшись щекой к пушистому черно-белому меху.

— Да здравствует логика! — провозгласил Ланг.

— Всегда! — подхватила она.

— Ну что, поужинаем?

Они нашли маленький старомодный ресторанчик.

— Почему у тебя было плохое настроение, когда мы сегодня встретились? — спросил Ланг, когда они сели за столик. — Из-за меня?

— Нет, из-за родителей. Нора сказала, что они снова сошлись и ведут себя как в юности.

— Так это же здорово.

— Было бы здорово, если бы речь шла не о моих родителях.

— Может быть, в свое время они слишком поторопились создать семью, а сейчас для них как раз настал нужный момент?

Оливия выразительно посмотрела на него.

— А может, и нет, — поспешно добавил он.

— В конце концов все закончится как всегда — сначала ложь, потом разрыв. — Оливия вздохнула. — А последствия лжи всегда разрушительные. Стоит хоть раз узнать, что тебе солгали, как ты понимаешь, что в следующий раз… Давай-ка лучше поедим.

Сконцентрировавшись на палочках, Оливия не заметила сосредоточенно-смущенного выражения, которое приобрело лицо Ланга.

— Вкусно, — чуть погодя, пробормотала она. — Но не так, как в «Танцующем драконе».

Однако Ланг молчал. Казалось, он ушел в себя, и мысли его были невеселыми.

— Все хорошо? — поинтересовалась Оливия.

— Нет, — с усилием произнес он. — Есть кое-что, о чем я должен тебе рассказать.

Ее охватили дурные предчувствия.

— Должен также признаться, что я оттягивал этот момент, — неловко продолжил он. — Я боялся, что после этого твое отношение ко мне изменится не в лучшую сторону.

Оливия поняла: у него есть жена.

Нет. Если бы у него была жена, вряд ли Ланг пошел бы с ней в «Танцующий дракон», так как его родственники узнали бы об этом.

— Обещаешь выслушать меня до конца, прежде чем выносить приговор? — попросил он.

Случайно или не случайно, но Энди произнес примерно то же самое: «Если только ты позволишь, я объясню, что не так уж и виноват».

Холод подкрался к сердцу.

— Хорошо, давай. Скажи мне все.

Ланг сделал глубокий вдох, не решаясь начать.

— Дело в том… — Он запнулся, потом попробовал снова: — Когда мы встретились… — Опять молчание.

— Послушай, — не выдержала Оливия. — Почему бы нам не закрыть тему и разойтись по домам?

— Ты не хочешь знать, о чем я собираюсь рассказать?

— Наверное, я догадываюсь, о чем может пойти речь, — с невеселым смехом откликнулась Оливия.

— Ты догадалась? Не могу понять как.

— У меня нюх на кое-какие вещи, приобретенный опытным путем. Или называй это цинизмом.

— Не думаю, что ты настолько цинична, хотя изо всех сил заставляешь меня поверить в это.

Оливия потеряла терпение:

— А я не думаю, что ты хорошо меня знаешь!

— Ладно, — тут же отступил Ланг. — Ты права. Значит, я должен поверить, что ты цинична, бесчувственна, жестока…

— Беспощадна и не прощаю обид, — закончила Оливия. — Наконец-то ты это понял.

— Мне бы не хотелось слышать «не прощаю обид», — с горькой улыбкой заметил он.

— Но это именно так. Я никогда никому не даю второго шанса. Ну что ж, раз мы все выяснили, в чем ты хотел признаться? Похоже, дело как раз из разряда «не прощаю обид».

— Ты можешь расценить это именно так.

Беспокойство Оливии возросло.

— Ну ладно. Я слушаю тебя.

— Когда мы встретились в клинике… Обычно я веду прием в другом кабинете. Но мой друг, тоже врач, отравился и взял отгул. Персонала не хватало, поэтому меня попросили заменить его.

— А что в этом плохого? — спросила она.

— Представь, он вышел на работу на следующий день. Я пытался уговорить его отлежаться, но он решил проявить героизм и не прислушался к моему совету. — Ланг вздохнул и пробормотал: — Кошмар…

— О чем ты? — Девушка ничего не понимала.

— Когда пришел повидать тебя на следующий день, я уже был в отпуске, и, если быть откровенным до конца, ты даже не являлась моей пациенткой.

Оливия уставилась на него:

— Ты хочешь сказать…

— Да, я солгал тебе, — кивнул Ланг. — Я просто хотел снова увидеть тебя.

Их взгляды встретились, и у Оливии перехватило дыхание. Ланг смотрел на нее с невинным выражением лица, за которым скрывалось нечто далеко не невинное.

— По-моему, ты перебарщиваешь, — сухо бросила она.

— Ничуть! Использовав в качестве предлога свою профессию, я получил доступ к твоему телу.

— К моему телу? — недоверчиво переспросила она. — О боже… Ах да, теперь вспоминаю. Ты ведь осматривал мою руку. Безобразие!

— Больше, чем твою руку, — поправил он. — Если ты сообщишь об этом моему начальству, я даже не смогу оправдаться.

— А если я решу расквитаться с тобой сама?

— Это будет как раз то, что я заслужил, — ответил он.

— Тогда мы не скоро отсюда уйдем, — предупредила Оливия.

— Вот как? Пожалуйста, продолжай.

— Прежде всего, ты бесчестный и подлый негодяй… — Она пожаловалась: — В голову не приходят никакие ругательства.

— Я подожду, пока придут. В конце концов, мое поведение было далеко не безупречным.

— Я совсем другое имела в виду. Ведь ты заставил меня подумать, что… — Оливия замялась. — Что речь идет о чем-то более серьезном, нежели вполне невинный обман.

Оливия не могла объяснить ему, что предполагала наличие у Ланга другой женщины. Это было бы самым страшным для нее. Она постаралась совладать со своими эмоциями, чтобы он, не дай бог, об этом не догадался.

Но, похоже, Ланг уже все понял. Он не спускал с нее внимательных, настороженных глаз, словно пытался отыскать нечто, имеющее для него значение.

— Я хотел увидеть тебя снова, — просто сказал он. — И тот обман был единственным способом добиться этого.

Буря чувств потихоньку успокаивалась. Оливию переполняло облегчение, теперь ей хотелось смеяться. Мир снова стал прекрасным.

— Что тебе ответить? Я рада, что ты придумал такое.

Ланг взял ее за руку:

— А я-то как рад.

— Я тебя прощаю, но только временно.

— Пока мне больше ничего и не надо, — заверил ее Ланг.

— Если в тот день ты замещал своего друга, то каковы же твои непосредственные обязанности?