Эйлин Колдер - Самая желанная

Этот вопрос мучил ее особенно сильно. Возможно, Патрик лгал ей о том, что никогда не строил никаких планов в отношении Айрин. В конце концов, разве не лгал он ей с самого начала? Так какая ему разница, одной ложью больше, одной меньше... Может, он всегда серьезно относился к Айрин и всего лишь позволил себе маленькое развлечение с Вивьен, а его старания были щедро вознаграждены ее же отцом.

Как же она ошибалась в этом бесстрастном обольстителе!

— Вивьен, ты уверена, что не будешь продавать номер тридцать? — прервал ее размышления Генри.

— Что?

— Не хочешь все-таки продать номер тридцать? — терпеливо повторил он. — Я нашел покупателя, который готов заплатить любую цену.

— Номер тридцать... — Вивьен пробежала глазами каталог. — Это какая?

— Твоя последняя работа, «Осень на ферме».

Вивьен почувствовала, как участилось сердцебиение, и до боли закусила губу, чтобы не заплакать. Ей не хотелось расставаться с картиной, ведь это последняя ниточка, соединяющая ее с Патриком и с детьми.

— Кто бы он ни был, Генри, извинись и скажи, что картина не продается.

Генри явно огорчился, но поделать ничего не мог — Вивьен вольна распоряжаться своими картинами, как ей угодно.

— Веселее, детка! Ты завоевала настоящий успех, значит, не зря ты упорно к этому стремилась!

— Я знаю, — сказала Вивьен бесцветным голосом.

— Вы с отцом выяснили отношения?

Она покачала головой.

— Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь говорить с ним!

Пару дней назад у нее состоялся разговор с отцом. Вивьен позвонила ему, высказала все, что думала, и была поражена ответной реакцией.

— Значит, вы с Патриком все-таки сошлись? — спросил Макс беззаботно. — Я так и думал! Это здорово, но сейчас, милая, мне некогда. Так что поговорим в другой раз.

Жизнь дочери в руинах, а ему некогда! Что за бездушие!

Генри обеспокоенно посмотрел на Вивьен. На ней было длинное, до пят, ярко-красное платье, в котором и без того хрупкая Вивьен выглядела совсем как статуэтка. Проведя две недели на ферме, на свежем воздухе, она тем не менее сильно исхудала и утратила привычную веселость, а под глазами залегли глубокие тени.

— Слушай, а не пойти ли нам в ресторан после того, как все закончится? — внезапно предложил он.

Вивьен не успела ответить — ее глаза неожиданно встретились с глазами Патрика. Генри заметил, как она внезапно побледнела, и нахмурился.

— Вивьен, что с тобой?

Она посмотрела ему в лицо полными страха глазами и беспомощно простонала:

— Что ему здесь надо?.. Генри, я не желаю видеть этого человека. Я не хочу с ним говорить.

Генри оглянулся и увидел высокого широкоплечего красавца, протискивающего к ним через толпу.

— Думаю, тебе придется его выслушать, — прошептал Генри. — Вид у него чересчур решительный. Кстати, это он хотел купить картину...

Вивьен совершенно неожиданно обнаружила, что внутри нее все по-прежнему кипит и клокочет от злости. Патрик не имел права приходить к ней. Он обманул ее и, даже если купит картину и отвесит ей парочку комплиментов, все равно не вернет ее благосклонность.

— Генри, положи руку мне на талию, — приказала она сквозь зубы. — Помоги от него избавиться!

— Вивьен, ты уверена? Может, вам надо поговорить наедине? Я дам ключи от своего ка...

— Ты с ума сошел? Не отходи от меня ни под каким видом!

Ответить Генри не успел, так как Патрик оказался рядом с ними.

— Здравствуй, Вивьен! — ласково проговорил он, не в силах оторвать от нее восхищенного взгляда. — Прими мои поздравления: выставка удалась на славу!

Вивьен молчала. Повисла неловкая тишина. Трескотня чужих голосов показалась им оглушающей.

— Я спрашивал Вивьен по поводу картины, которая вам понравилась, — заговорил Генри, как бы невзначай кладя руку на ее талию. — Боюсь, она...

— Она продана, — перебила Вивьен. Ей не хотелось показывать Патрику свою сентиментальность.

Патрик с огорчением заметил уверенно обнимающую Вивьен руку Генри и подозрительно переспросил:

— Продана? Но на ней нет красного ярлычка.

— Что ты здесь делаешь, Патрик? — враждебно спросила Вивьен.

— Незаконченное дело, — ответил он, глядя ей прямо в глаза.

От этого пристального взгляда Вивьен стало трудно дышать, она опасалась быть вновь ввергнутой в пучину желания.

— У меня дела, Патрик, некогда мне выслушивать твои байки. — И добавила с оскорбительной холодностью: — А теперь извини, я должна курсировать среди гостей.

Патрик не позволил ей уйти, поймав ее руку.

— Извини, придется задержаться. — Он смерил взглядом Генри. — Наедине.

Генри колебался, оказавшись между двух огней. С одной стороны решительно настроенный Патрик, с другой — Вивьен, которую он взялся опекать. Вспомнив, какой печальной была в последнее время его подруга, Генри решительно сказал:

— Слушайте, а почему бы вам не обсудить все с глазу на глаз? Вот ключи, идите в мой кабинет...

— Генри! — зашипела Вивьен. — Я не собираюсь...

— Спасибо, дружище, — поблагодарил Патрик, беря ключи, и решительно повел Вивьен в направлении, указанном Генри.

— Ну и наглость! — возмутилась Вивьен, оказавшись с Патриком один на один. — Все, что хотела, я уже сказала. А теперь убирайся прочь и не лезь в мою жизнь!

Патрик замер у двери, скрестив на груди руки.

— Может, ты и все сказала, но я — нет.

Вивьен нетерпеливо топнула ножкой и стала осматривать комнату в поисках какой-нибудь лазейки для побега. Как назло, окно находилось высоко и было слишком узким, чтобы через него можно было убежать.

— Во-первых, я хочу извиниться.

Вивьен не удостоила Патрика даже взглядом.

— Это я уже слышала.

— Веришь или нет, но я действительно сожалею о своем поведении. Твой отец буквально умолял меня помочь. Мне стало жаль старика...

Вивьен молчала и продолжала смотреть мимо Патрика с полнейшим безразличием.

— Вивьен, он признался, что очень болен. Ты понимаешь, что твой отец, возможно, умирает?!! Как я мог отказать тяжело больному человеку?

Вивьен зло рассмеялась.

— Опять все те же сказки!

— Что? — удивился Патрик.

Он долго боролся с собой, не зная, стоит ли расстраивать ничего не подозревающую Вивьен. Ему казалось, услышав эту новость, она будет потрясена не меньше, чем он сам. В действительности же она проявила чудовищную черствость.

— Ничего плохого с моим отцом не случится. Ничего такого, с чем не справился бы скальпель хирурга.

— Откуда ты знаешь?

— А он всегда заводит эту песню, когда ему что-нибудь от кого-нибудь сильно надо. Мой милый папочка умирает уже лет пятнадцать... Он и тебе сказал, что скоро преставится?

— Ну... — замялся Патрик, — он сказал, что неважно себя чувствует...

— Дай угадаю, что дальше, — перебила Вивьен. — Наверное, как обычно: «Боюсь, я долго не протяну...»