Джоанна Брендон - Верный ход

Пэппа с трудом дождалась субботы. В прошедшую неделю она с головой окунулась в работу, понимая, что это будет чем-то вроде трудотерапии для ее потрепанных нервов. Напряженная работа и раньше помогала ей, да и в будущем она тоже надеялась на это средство.

Она задумчиво смотрела на кружку с остывающим какао, когда услышала стук в дверь. Приближалась полночь, и Пэппа собиралась идти спать. Но, как и в предыдущие ночи, сон не шел, поэтому она и приготовила себе горячее какао, надеясь, что оно поможет ей расслабиться.

Никаких звуков снаружи вроде бы больше не раздавалось, и она решила, что поздний гость ушел восвояси. Соседи уважали ее уединенность и без крайней нужды не обращались к ней.

Все-таки решив, что ее помощь может потребоваться, Пэппа, не теряя времени, подошла к двери. Не успела она открыть замок, как началась вторая серия стуков. Смущенная, она остановилась.

— Кто там?

— Кристофер.

После стольких дней, проведенных в раздумьях, придет он или не придет, после стольких бессонных ночей, когда она молилась, чтобы только услышать его голос, и уверяла себя, что он по-прежнему любит ее, Пэппа не ощутила особой потребности видеть его. Вместо этого она испытывала нерешительность. Здравый смысл подсказывал ей, что ее поведение нерационально, но в этот момент она больше прислушивалась к своим эмоциям.

— Я понимаю, что сейчас поздно, но очень хотел бы видеть тебя.

Рука ее поднялась и отодвинула задвижку. Дверь открылась. Он стоял и смотрел на нее, и ей показалось, что в глазах его промелькнуло счастье и даже желание, но все так быстро исчезло, что Пэппа решила, уж не померещилось ли ей. Она жестом пригласила его войти и, отстранясь, пропустила.

Кристофер неожиданно почувствовал себя неловко. Пэппа держалась несколько отчужденно, и ему показалось, что он не такой желанный гость, каким надеялся быть. Но она и не отказала ему в гостеприимстве.

Черная рубашка и темные джинсы придавали ему мрачный вид. Наконец, подняв на него глаза, она увидела, что ему не сладко было без нее. Линии его лица были очерчены острее, от уголков глаз протянулись небольшие морщинки, резче выделялись скулы.

Кристофер затаил дыхание. Она была еще прекраснее, чем прежде. И ему страшно захотелось протянуть руки и крепко прижать ее к себе, лишь отстраненное выражение ее лица сдерживало его.

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже. — «Боже! Это должно было произойти совсем не так!» — Садись, пожалуйста, — пригласила она.

— Спасибо, но я за последние дни так наездился, что надоело сидеть, поэтому лучше постою. — Чтобы успокоить дрожащие от желания прикоснуться к ней руки, он отвел их за спину и сжал в кулаки. Он стоял, широко расставив ноги, словно стараясь удержать равновесие, и спокойно ожидал от нее первого шага.

— Выпить хочешь? — «Кажется, я говорила такие же слова целую вечность назад», — подумала она, подходя к бару.

— Не откажусь от бокала вина.

Пэппа моргнула ресницами, закрыла глаза, а когда вновь открыла их, они блестели от слез. Да что с ними такое, в конце концов? Они любят друг друга, не так ли? В знак своей любви он подарил ей кольцо, разве это не правда? Дрожащими руками она открыла дверцу бара и, достав вино, стала наполнять бокалы.

— Давай помогу, — предложил он, когда заметил, что она не столько наливает, сколько разливает. Наполнив бокалы, он стал объяснять, почему оставил работу в прокуратуре и перешел к кузену.

— Терпеть я больше не мог. Эскобар поручал мне работу, но не доверял, и это мне не нравилось. — Он протянул ей бокал и повернулся, чтобы посмотреть фотографии на стене. И, рассматривая их, он говорил и говорил, изредка останавливаясь, чтобы получше разглядеть ту или иную фотографию.

— У Пэрри завал, поэтому он сразу же нагрузил меня работой. Вот почему я и не смог приехать в город до сегодняшнего дня. — Он посмотрел на бокал, потом перевел взгляд на нее и заметил, что кольца на пальце нет.

Пэппа заметила его взгляд и объяснила:

— Я не чувствовала, что имею право носить кольцо, Кристофер. — Чудесное обручальное кольцо так и лежало в ее шкатулке для драгоценностей, завернутое в черный бархат.

— Понятно. — Он взял бокал и покрутил его пальцами, делая так, что вино накатывало на стенки.

Пэппа внимательно смотрела на него, представляя, как он вот сейчас скажет, что хочет взять ее с собой. Затаив дыхание, она ждала. Не такой она представляла их встречу.

— Я люблю тебя, Крис.

Она произнесла это так мягко, так тихо, что он не сразу осознал значение этих слов. А когда понял, словно тяжелый камень свалился с плеч.

— Повтори, пожалуйста.

— Я люблю тебя, Крис.

Он бросился к ней, расплескивая вино в своем бокале, взял бокал из ее рук и почти одним движением поставил оба бокала на стол перед диваном. Он обнял ее за талию и прижался к ней всем телом.

— Ты не представляешь, какие страдания испытывал я, думая, что ты больше не любишь меня, — с облегчением прошептал он. И так горячо поцеловал, что Пэппа почти потеряла сознание. Колени ее задрожали, и она сникла в его объятиях.

— Останься со мной, — прошептала она, когда он нашел ее губы. — Мне нужно…

— То же, что и мне, — закончил он за нее и прижался к ней всем телом, больше не говоря ни слова.

Затем он слегка наклонился и, подняв ее на руки, прижал прямо к сердцу. А потом уверенными и медленными шагами направился в спальню.

Шторы были раздвинуты, и дорожка лунного света падала прямо на кровать. Одной рукой откинув покрывало, он опустился на колени, все еще нежно прижимая свое сокровище.

Заботливо он положил ее на середину кровати. Она услышала, как упали его ботинки, и увидела, как он обнажает свое великолепное тело.

— Какой бесстыдник, — пошутил он хрипловатым голосом, подойдя к ней и начиная раздевать ее.

Руки, губы, глаза ласкали каждый сантиметр обнаженного тела.

— Ты стала еще красивее с тех пор, как я видел тебя в последний раз, — шептал он, поглаживая ее. — Боюсь, что на этот раз я не могу ждать, любовь моя, — прошептал он, покрывая ее страстными поцелуями.

Она обвила его шею руками и притянула к себе, приоткрывая рот и подчиняя свое тело его мужской силе.

Позже, когда они счастливые и пресыщенные, крепко обнявшись, лежали рядом, Кристофер стал объяснять ей, почему так долго молчал.

— Я звонил, детка, — поклялся он, — по два, по три раза в день оставляя послания на автоответчике. Я оставил тебе дюжину телефонов, по которым ты могла разыскать меня, а когда не дождался… — Он пожал плечами.

До нее как-то туманно стало доходить, что Пи Джи жаловался, будто автоответчик проглатывает послания.

— Думаю, с ним что-то не в порядке, — ответила она, крепче прижимаясь к его плечу. — А я думала, что ты меня больше не любишь. — И призналась: — Я уже начала понемногу ненавидеть тебя.