Мэй Сартон - Если это любовь

Слезы туманили глаза, а он шел по опустевшей улице к гостинице. От одного из зданий отделилась одинокая тень и медленно последовала за ним. Но, приблизившись к гостинице, человек в черном вновь нырнул между домов. Аманда узнала эту приметную фигуру с низко подвешенной кобурой на бедре.

Дон Лоусон! Надо было срочно что-то предпринимать…

Аманда увидела, как любимый ею человек исчезает в гостинице. Впервые в жизни она пожалела о том, что напечатала. Она вскрыла Клинта Мэтьюза, как улитку, и выставила его незащищенным напоказ целому городу. Девушка заставила его вспомнить прошлое, потому что сама цеплялась за него и хранила в своих сундуках, набитых реликвиями. Но для нее было полной неожиданностью то впечатление, которое произвела на него статья.

Взбежав по лестнице, Аманда прильнула к окну спальни, откуда вся гостиница была видна как на ладони. На подоконнике лежало бумажное сердце. Аманда задумалась. Неужели она не умеет разбираться в людях? Значит, она неправильно его поняла? Наверное, она действительно для него ничего не значит, а может, нет? Как могла она вести себя как последняя дурочка, стараясь для человека, который плевать на нее хотел!

В окнах второго этажа вспыхнул свет. Это мог быть только номер Клинта, так как практически все обитатели гостиницы, сбившись в коридоре, до хрипоты спорили о предстоящей встрече. Но Клинт не мог быть со всеми: по натуре одиночка, он, наверное, останется им навсегда. А Аманда, может быть, лучше, чем кто-либо другой в городе, знала, что такое быть одиноким…

Она смотрела на это единственное освещенное окно, когда черная тень начала двигаться по балконам второго этажа. У окна Клинта человек остановился и пригнулся, словно ожидая, когда свет погаснет.

Аманде вдруг стало нехорошо. Только теперь она поняла, что сейчас может произойти Человек без чести и совести, Лоусон собирался убить Клинта спящим. Утром будет множество разговоров и толков, возможно, найдутся и свидетели, но в городе нет шерифа, и убийство, без сомнения, останется нераскрытым.

Охваченная внезапной паникой, Аманда подбежала к старому сундуку, в котором хранились вещи отца, и вытащила оттуда брюки и рубашку. С тщательностью воина, собирающегося на битву, она надела приготовленную одежду, натянула сапоги, на плечи накинула куртку Клинта. Случайно обернувшись к зеркалу, девушка поразилась своему сходству с мужчиной. Впервые в жизни она ощутила, что высокий рост тоже может быть весьма полезен.

Заколов волосы и упрятав их под широкополую шляпу, Аманда взяла в руки старый револьвер системы «патерсон». На какое-то мгновение она задумалась, стоит ли ей лезть в пекло, если она толком не знает, как заряжать револьвер, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него, но самое главное — нуждается ли Клинт в ее помощи?..

Но машинально посмотрев на бумажное сердце, она призналась себе, что в тот уже достаточно далекий вечер этот бродяга вынул из вазы ее настоящее, а не бумажное сердце. Аманда оставалась в городке единственной женщиной, которую никто не рискнул полюбить, и только Клинт позволил себе это. А иначе как можно расценить его действия, когда он, рискуя собой, спас ей жизнь? Какое еще доказательство чувств ей нужно?

Руки Аманды тряслись, когда она пристегивала перевязь с кобурой.

— Вы тоже не фунт изюма, Клинт Мэтьюз, — пробормотала девушка. — Но я знаю, вы любите меня, и позабочусь, чтобы вы прожили достаточно долго, чтобы осознать это.

Она вышла из конторы и бесшумно зашагала по улице. Через пару минут Аманда уже взбиралась по запасной лестнице гостиницы. Потом она перелезла на балкон, точь-в-точь как совсем недавно Лоусон…

Клинт залпом выпил тройную дозу снотворного, надеясь заснуть, хотя и понимал, что сделать это ему будет очень трудно. Загасив лампу, он попытался расслабиться. Пуля Лоусона, разворотившая грудь, не шла ни в какое сравнение с болью, которую причинила газетная статья Аманды. Он даже пожалел, что старик Ллойд спас его от смерти.

Пристроившись на подушках, Клинт закрыл глаза и попытался припомнить хотя бы один эпизод в своей жизни, наполненный красотой и радостью. К удивлению, единственное, что пришло в голову, — утро, когда он разбудил Аманду. Мысли под воздействием лекарства начинали путаться, и вдруг Клинт понял, что взращенный войной, он так и не сумел остановиться и прекратить это чисто мужское занятие. Молодой человек видел, как другие отправляются домой, оставляя войну за плечами, но всякая попытка с его стороны отстегнуть кобуру и повесить револьвер на крюк неизменно заканчивалась тем, что через короткое время он снимал его снова.

Легкий сквозняк раздувал занавески открытого окна, а Клинт медленно погружался в сон. Он поймал себя на мысли, что хочет положить конец этой войне и мечтает каждую ночь засыпать рядом с Амандой, крепко держа ее в своих объятиях.

— Мэтьюз! — вторгся в сон Клинта чей-то голос. — Мэтьюз, протри глаза!!

Клинту снилось, что он пробирается через поле высоченной пшеницы, растущей выше его головы. Но он узнал того, кто окликнул его, правда, никак не мог определить, откуда слышится голос.

Без каких-либо предупреждений дуло револьвера уткнулось в его висок, и Клинт моментально стряхнул сон. В мгновение ока скатившись с кровати, он потянулся за кольтом, но револьвера на месте не было, а руки его оказались скованными холодной сталью.

— А ты думал, я оставлю твою пушку тебе под рукой, Мэтьюз? — Даже в сумеречном свете комнаты не составило труда узнать коренастую фигуру Дона Лоусона. — Да, я всегда знал, что железные браслеты из запасов покойного шерифа когда-нибудь мне пригодятся.

Клинт выпрямился. Он не боялся человека перед собой, но на всякий случай попытался развести руки как можно дальше, не обращая внимания на впивающийся в кожу металл.

— Мэтьюз, ты стал для меня бельмом на глазу с того момента, когда объявился в городке, — заговорил головорез. — Я уже подготовил прелестную заварушку, и тогда, когда она должна была начаться, появляешься ты и путаешь мне все карты.

Клинт, спокойно оглядывая комнату в поисках хоть какого-то оружия, равнодушно заметил:

— А что тебе до этого городишки, Лоусон? У тебя здесь ни родни, ни земли, ни самого вшивого угла?

— Правильно. Зато все это у меня появилось бы, как скоро все эти фермеры и владельцы ранчо начали убивать друг друга. — Лоусон рассмеялся, представляя, как они дерутся ему во благо. — Я много лет выискивал такой городишко, в котором можно было бы спокойно осесть. Местечко, где я со своей сотней долларов мог бы почувствовать себя королем. Копаться в земле и самому строить дом — это не для меня. Мне хотелось прийти, увидеть, победить, а проще говоря, отобрать чье-нибудь ранчо, например полковника. Кстати, он был бы уже мертвецом, да тут прискакал ты.