Мэй Сартон - Если это любовь

— Не по зубам добыча, — бросил Клинт, медленно двигаясь в сторону умывальника.

Лоусон засмеялся.

— Кто меня остановит после смерти полковника? Старик Ллойд и эта настырная газетчица — вот два единственных столпа порядка и нравственности в этой дыре.

Клинт продолжил свое незаметное продвижение в сторону умывальника, на ходу прикидывая изложенный авантюристом план.

— Проще говоря, начинается война, и в неразберихе никто не успевает заметить трех пуль, которые случайно попадают в полковника, Ллойда и Аманду.

Лоусон покачал головой.

— Нет, убивать женщину — это жестоко. Другое дело — запугать до смерти и заставить бежать куда глаза глядят. Это же так просто: несколько загадочных взломов, пара невинных угроз и…

— И тут появляюсь я. — Клинт был уже в двух шагах от умывальника со стоящим на нем кувшином с водой. Пару раз пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать усыпляющий эффект тройной дозы лекарства.

— Да, и тут появляешься ты, — подтвердил Лоусон.

Едва Клинт дотянулся до кувшина, как Лоусон, описав в воздухе рукой с револьвером дугу, обрушил его на уже побитое лицо Клинта. Брызнула кровь, и Клинт, потеряв равновесие, упал на пол.

— Не валяй дурака, Мэтьюз, а то мне придется пристрелить тебя прямо здесь, в гостинице, не вывозя на дорогу, а это не входило в мои планы, — ухмыльнулся Лоусон. — Хотя и в том и в другом случае нам никто не помешает.

— Ошибаетесь, — раздался дрожащий голос Аманды.

Двое мужчин ошарашенно взирали, как она влезает в окно, держа Лоусона на мушке револьвера.

— Бросьте пистолет, Лоусон, — приказала она. — Я отличаюсь повышенной нервозностью, и эта старая пушка может невзначай продырявить вас насквозь.

Клинт, увидев колебание в глазах соперника, обеими руками изо всех сил нанес удар в висок Лоусону, бандит неожиданно выстрелил. Секундой позже мужчины катались по полу, пытаясь завладеть оружием. В последний момент Клинт вырвал револьвер из рук Лоусона и одним движением перебросил его в другой конец комнаты, где подоспевшая Аманда подобрала его в свободную руку.

В комнату ворвались люди, минуту назад спорившие до хрипоты в коридоре гостиницы. Радуясь, как дети, они схватили Лоусона, обыскали его и обнаружили ключ от наручников. Сняв их с рук Клинта, они немедленно защелкнули их на запястьях бандита. Кто-то закричал, чтобы бандита тащили в тюрьму, и толпа повалила из комнаты. В суматохе никто не заметил Аманду, стоявшую в темном углу.

Клинт медленно поднялся с пола и подошел к умывальнику.

— Можно убрать это артиллерийское орудие, которое вы совершенно точно назвали пушкой.

Только сейчас сообразив, что она все еще держит револьвер в руке, Аманда медленно, как во сне, убрала его в кобуру.

Клинт подхватил полотенце и вытер кровь со скулы, после чего он повернулся к Амаиде.

— Откуда вам стало известно, что он здесь? — Его голос был необыкновенно нежен, и он с трудом сдерживал улыбку, глядя на нее. — Или вы просто решили вломиться в мой номер в отместку за свой сломанный засов?

— Я увидела из окна, как он пробрался на балкон, и ждал, пока вы заснете. Мне оставалось только последовать его примеру.

— Почему же вы ждали так долго, прежде чем войти? — спросил он, не отводя от нее глаз.

Аманда сдвинула на затылок шляпу, и каштановые локоны упали на плечи.

— Мне было важно выслушать все его замыслы, но когда он вас ударил…

Она взглянула на Клинта. Рваная линия пробегала от глаза к щеке, но крови не было. Не говоря ни слова, он раскрыл свои объятия, и Аманда бросилась к нему, как ребенок летит навстречу матери.

Он крепко прижал девушку, наслаждаясь ее близостью. Все его раны заживут, если только он сможет всегда так обнимать ее.

— Вы бы действительно в него выстрелили, Аманда? — прошептал он, забираясь руками под кожаную куртку, чтобы еще теснее прижать к себе.

— Да, — ответила она. — Если бы, конечно, я знала, как вложить пулю в этот старый пистолет.

Клинт ласково поцеловал ее в щеку. С улицы донеслись возбужденные голоса: толпа, отведя смутьяна в тюрьму, возвращалась в гостиницу, чтобы обсудить происшедшее событие. Время свидания вышло.

— Вам лучше вернуться в дом тем же путем, как вы пришли.

Аманда не хотела уходить.

— Не думаю, чтобы кто-то узнал меня.

— Тогда — да, но когда они войдут с расспросами ко мне, вам уже не спрятаться в темном углу. И если вас обнаружат в комнате мужчины, то, пожалуй, мисс Пич никогда больше не назовет мисс Гамильтон прелестной женщиной.

Он страстно прижался к ее губам, обещая нечто большее, но потом… когда придет к ней.

Когда по лестнице послышались шаги десятка ног, Аманда оборвала поцелуй и стремительно подошла к окну. Соскочив с балкона и спустившись по запасной лестнице, девушка побежала по улице, не видя, как он молча наблюдает за ней.

Ворвавшись в спальню, Аманда лихорадочно стащила с себя отцовские тряпки. Она была уверена, что как только Клинт закончит свои «переговоры», он обязательно будет здесь. Впервые в жизни Аманда желала только одного: поскорее оказаться в его объятиях. Все проблемы решаемы, все преодолимо, если он будет обнимать ее в эту ночь.

Но время медленно шло, а Клинт все не приходил. Она ждала, возбужденная, радостная, нетерпеливо-страстная, но его так и не было. К рассвету Аманда решила, что больше она никогда не позволит ему издеваться над собой. Все кончено. Она оделась, зашнуровала корсет, натянула платье — пора было идти на собрание. Она глубоко спрятала свои чувства, где до них никто не мог добраться, а значит — и ранить их.

Захватив свой блокнот и куртку Клинта, Аманда вышла из комнаты, полная решимости никому не показывать, как она страдает.

К приходу мисс Гамильтон народ уже заполнил гостиную заведения мисс Пич. Клинт стоял рядом с полковником и поднял голову при ее появлении, но Аманда не посмотрела в его сторону. Зачем? О чем говорить? Ведь он даже не поблагодарил ее за то, что она спасла его жизнь.

Но тут девушка вспомнила, что держит под мышкой его куртку и решительно направилась к нему. Не дав парню сказать и слова, она бросила, уставившись на воротник его рубашки:

— Благодарю вас за куртку.

— Не за что, — медленно сказал он, и ей почудилось, что за этими пустыми словами стояли сотни невысказанных признаний.

Собрание началось, и Аманда получила возможность избежать продолжения разговора. Она устроилась в глубине гостиной, пытаясь записывать все, что говорили участники переговоров, постоянно чувствуя на себе неотрывный взгляд Клинта. Слова, сказанные им в доме Пэта Ллойда, кажется, приобретали смысл. Понятное дело, она ранила его своей безрассудной статьей, но неужели эта боль переросла в ненависть?