Лора Мэрфи - Найди свое счастье

Тед подавил улыбку. Ее намерение пришлось ему по душе — именно это он сделал бы, если бы был в ее возрасте. Но сейчас-то он уже не мальчик и не должен позволять ей думать, что такое в порядке вещей, если даже этот дуралей Майк и заслуживает наказания.

— Может, все и произошло из-за этого негодника, но больше всех виновата ты сама, детка, раз уж делала то, что не полагается. И даже если на твою руку наложат гипс, тебе не следует дубасить им людей.

— Даже Майка?

Тут уж Тед не удержался от смеха — такое разочарование прозвучало в ее голосе.

— Да, Кэтти, даже Майка.

В ожидании медсестры Дорис стояла у окошка регистратуры и наблюдала за дочерью и Тедом. От одного их вида ей сделалось больно. Кэт прильнула к нему бочком, а он прижимал ее к себе и нежно поглаживал по волосам. Они выглядели так, как и положено любому отцу и его дочурке.

Как только Тед не догадывается? — в отчаянии думала она. Он вглядывается в лицо Кэт — вот так, как он делает как раз сейчас, — и не видит в ней себя. Как он может реагировать на нее так естественно и не чувствовать своего родства?

Они так страстно предавались любовным утехам, а ему и не придет в голову, что Кэт стала плодом именно того вечера, а не нескольких ночей, проведенных ею с Грегом месяц спустя.

Закончив с другим пациентом, медсестра взяла карту Кэтрин и подошла взглянуть на нее. Девочку провели в рентгеновский кабинет, затем снимок проявили и изучали, после чего доктор показал им перелом на снимке и отправил к специалисту для наложения шины. Кэт прошла через это с большим мужеством, чем мать. К тому времени, когда маленькую страдалицу наконец отпустили, уже Дорис нуждалась в опоре на плечо Теда.

К несчастью, — нет, не к несчастью, а очень даже к счастью, — оно было уже занято.

После посещения ортопеда в гражданской поликлинике города он еще раз взял Кэт на руки, чтобы донести до машины.

— Знаешь, я думаю, она вполне может дотопать сама. Сломана-то рука, а не нога, — ревниво заметила Дорис.

Над плечом Теда дочь состроила ей рожицу.

— Мам, у меня болят коленки, когда я сгибаю их, а ходить, не сгибая коленки, очень трудно. И вообще, меня никогда никто не носит. Ты считала, что я слишком тяжелая, когда мне было всего пять лет.

— Да, вес у тебя приличный, — поддразнил ее Тед.

Не так уж он и перенапрягается, подумала Дорис. Он все же очень сильный, а Кэт всего лишь маленькое костлявое существо. К тому же, почему бы и не побаловать ее немного? Первая помощь отца давала повод для утешения.

Они усадили ее на заднее сиденье, и Дорис уселась рядом с Тедом.

— Теперь куда? — спросил он, запуская двигатель.

— Обедать, — подала голос Кэт. — Я проголодалась.

И не мудрено, подумала Дорис. Эта неотложная помощь заняла почти три часа. Особенно медленно все было в госпитале.

— Давайте купим гамбургеры и поедем домой, — предложил Тед.

— Отличная идея, — быстро поддержала Дорис, прежде чем дочь успела возразить. Отличным, призналась она себе, была не еда, а другое — дом. Приятно думать о ее уютном маленьком домике как о домашнем очаге для них троих.

— Ладно, — нехотя согласилась Кэт. — Я хочу хот-дог и картофель. Но как только мне наложат гипс, потребуется настоящая пища. Ресторанная еда.

Девочка подсказала, как проехать к ближайшему кафе, где обслуживали прямо в машинах и где она могла получить свою "горячую собаку" и картофель. Тед заказал у подбежавшего официанта обед, отстегнул ремень и повернулся к Дорис лицом. Однако его взгляд автоматически перенесся на что-то сзади нее и посуровел.

Она поняла, что случилось. На другой стороне улицы находился Мемориал героев. Это был памятник тремстам сорока пяти военнослужащим, главным образом морским пехотинцам, погибшим в Корее и во Вьетнаме. Еще одно напоминание об искромсанных батальонах морской пехоты из Уэст-Пирса. Список имен сохранил память и о ребятах из батальона Грега и Теда.

— Ты когда-нибудь бывал здесь? — тихо спросила Дорис.

Он покачал головой.

— Красивый мемориал. В центре статуя морского пехотинца в окружении десятков кустов азалии, которая цветет весной. А в общем… грустно.

Наклонившись вперед, Кэт добавила:

— Каждый год здесь проводится богослужение в память о погибших, и мы приходим сюда. В своей комнате я храню копию списка с именем папы. Там написано: "Тейлор, Грегори В., МП". Мне всегда хочется здесь плакать…

Бедная девочка, подумала Дорис. Благослови, Господи, ее сердце, слишком она юна, чтобы грустить по людям, которых никогда не видела.

— Мы можем пойти туда после обеда, — предложила Кэт. — Я плакать не буду.

— Только не сегодня, девочка, — слабо улыбнулся Тед. — Как только поедим, тебе нужно вернуться домой и положить руку на что-то высокое, как сказал врач.

Кэт заерзала на заднем сиденье так, что машина заходила ходуном.

— Это был не врач, а фельдшер. Сэм уже четыре раза был в отделении скорой помощи и ни разу не видел там доктора. Он говорит, что врачей на самом деле и нет, с ними разговаривают по селектору, только чтобы надуть пациентов. А в действительности там есть только фельдшеры, медсестры и санитары.

— Ну уж Сэм-то разбирается в этом, — подтрунила над дочерью Дорис.

— Он был в скорой помощи четыре раза, мам, а он моложе меня, — с самым серьезным видом ответила Кэт.

К машине подошел официант, грациозно остановился и протянул поднос. Пока Тед принимал его, Кэт разглядывала еду засверкавшими глазами. Дорис подождала, когда дочь повернется к ней и, не дав ей открыть рот, отрезала:

— Никакого мороженого, Кэт!

— Но, мам…

— Тебе недостает теперь только ангины.

— Ну, с тобой скучно, — пробормотала девочка, отворачиваясь от матери.

— Такой обделенный ребенок, — заметил Тед, передавая Дорис заказ и помогая Кэт разложить на сиденье ее пакетик.

— А ты сегодня не обделен? — Она взглянула на него, развертывая свой гамбургер. — Не такого вечера ты ждал, когда пригласил нас пообедать, а?

— Не совсем такого, вот если бы не бедняжка Кэт…

Да и ей хотелось иного. Она-то вообразила, как они чудесно отобедают и вернутся домой. Кэт пошла бы поиграть или посмотреть телевизор и в конце концов отправилась бы спать, а ей досталось бы несколько часов вместе с Тедом. Это было бы все равно, что свидание — приятное, сладкое.

Но нет ничего приятнее, чем положиться на Теда, когда Кэт попала в беду.

Нет ничего трогательнее, чем видеть, как он утешает свою дочку — их дочку, — когда она плачет.

И все-таки оставалась какая-то надежда провести вместе остаток вечера. Даже уход за Кэт с помощью Теда принес бы девочке облегчение, а ей доставил бы радость и удовольствие.

Покончив с едой, они заказали Кэт молочный коктейль и наконец поехали домой. Девочка прохромала от машины до дома — нести себя она не позволила — вдруг кто-то из друзей увидит — и опустилась без сил на нижнюю ступеньку лестницы.