Кэндес Скулер - Опасная любовь

Взяв Андреа за руки, Джим притянул ее к груди. Попытавшись отпрянуть, она наткнулась на плиту.

— Осторожнее. — Он обнял ее за талию и отвел на безопасное расстояние. — Ты обожжешься.

Слишком поздно, мысленно отозвалась Энди. Огонь уже охватил ее изнутри. Но поддаваться ему было слишком опасно — особенно теперь, когда тревожные слова повисли между ними.

— Неудачная мысль. Нам не следует… — Энди вздохнула: Джим склонился и поцеловал ее в шею. — Нет, нет! — Она отдернула голову. — Не надо!

— Почему? — Он провел языком по ее шее до уха, с радостью чувствуя дрожь Энди. — Если я тебе нужен только для секса, ты должна ловить каждый удобный случай.

— Не только для секса, — нашла в себе силы признаться она и наклонила голову в другую сторону. Джим коснулся мочки ее уха. — Я… ты мне нравишься.

Он слегка отстранился.

— Нравлюсь? — недоуменно переспросил он.

— Да, — серьезно подтвердила Энди. — Очень нравишься. Вот почему я думаю, что нам не следует продолжать. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Я… не хочу пользоваться твоими чувствами.

— Постой, дай мне разобраться… — Золотистые искры в глазах Джима замерцали с внезапной насмешкой. — Ты не желаешь пользоваться своим преимуществом? — (Энди кивнула.) — И думаешь, что, если мы займемся сексом, именно это и произойдет? — (Энди обрадованно закивала.) — Но почему?

Он так ничего и не понял! Когда речь заходит о нюансах эмоций, все мужчины становятся туповатыми.

— Потому что ты лю… — Она не договорила. — Потому что ты относишься ко мне не так, как я к тебе, — терпеливо растолковала она. — Если сейчас мы займемся сексом, ты будешь считать, что я когда-нибудь разделю твои чувства. А этого никогда не произойдет!

Он ожидал болезненного укола, но не почувствовал никакой боли. Пусть Энди верит, что их связывает только секс, у него на этот счет свое мнение. Женщина не ложится в постель с мужчиной после восьми лет воздержания только потому, что он ей нравится. Она не станет таять от каждого прикосновения. Должно быть, Энди пугали собственные чувства — и настолько, что она предпочла делать вид, будто их не существует.

И Джим поклялся действовать осторожнее, сбавить скорость, помочь Энди признать то, что происходит между ними.

— Я рад слышать, что ты беспокоишься о моих чувствах, но это ни к чему. Я взрослый человек и могу сам о себе позаботиться.

— Просто мне бы не хотелось вводить тебя в заблуждение…

— Как же ты можешь ввести меня в заблуждение, если была абсолютно откровенна со мной? — Энди попыталась что-то возразить, но Джим не дал сказать ни слова, легко проведя ладонями по ее телу от талии до груди, вызвав у нее мелкую дрожь. — За мои чувства отвечаю я, а не ты.

— Но…

Джим притянул Энди к себе, заставляя ощутить степень своего возбуждения.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она должна попросить его уйти — ради них обоих! Это был бы правильный поступок.

Найдя соски Энди сквозь тонкую ткань платья, Джим сжал их, требуя ответа. Энди ахнула.

— Нет, — выдохнула она, проклиная себя за слабость. — Нет, не хочу.

— Вот и хорошо, — произнес он, — потому что я все равно не собирался уходить.

Он склонился к ее губам прежде, чем Энди успела запротестовать. Она ответила на поцелуй мгновенно и страстно, обняв его, сжимая ладонями мускулистую спину, запрокидывая голову.

Они целовались, словно в первый раз — или в последний: жадно, открыв рты, слившись в объятиях, будто между ними еще никогда не было близости. Энди чувствовала, как край кухонного стола уперся ей в спину, а к животу прижалось упругое тело Джима. Она приподнялась на цыпочки, стараясь теснее прижаться к нему, и провела ладонями по длинным гладким мышцам его спины, нащупала шрам возле талии и спустилась еще ниже.

Он целовал ее с возрастающей силой, обнимал все крепче, словно пытаясь заклеймить ее своим вкусом и запахом, оставить отпечаток своего тела. Он уже знал, как заставить эту женщину стонать и вздрагивать. Посадив Энди на кухонный стол, Джим безжалостно применил свои познания. Ей нравились легкие укусы, поэтому он принялся покрывать ими ее губы, мочки ушей, чувствительное местечко у основания шеи, изгиб плеча. Она возбуждалась, когда он осторожно сжимал ее соски — так он и сделал, поначалу кончиками пальцев, а затем зубами, пока соски не превратились в твердые, заостренные бугорки. Она обожала, когда он прижимался к ее лобку. Он встал между ее ног, поднял юбку и потерся животом о ее живот — сначала очень медленно, а затем все сильнее.

Ему вновь хотелось признаться в любви, без конца шептать об этом, но он знал, что окончательно напугает Энди. Сначала она должна привыкнуть — к его ласкам и вкусу его губ, и только после этого она поверит словам.

В ослепительной вспышке прозрения Джим вдруг понял, что избрал неверный путь. Нельзя доказать любовь, овладев Энди на кухонном столе или на полу. Чтобы чувствовать себя любимой, женщине нужна нежность, забота и романтика. Она должна убедиться, что ею восхищаются. А он пытался ошеломить ее страстью и своим опытом, подтверждая, что их связывает только секс! Разве Энди могла считать иначе, если каждый раз, оказываясь рядом, он превращался в сексуального маньяка? Он уже доказал свое желание, теперь пришло время доказать любовь. И заставить Энди поверить в нее!

Он убрал руку, и Энди протестующе забормотала, потянувшись следом за ним. Джим взял ее за руки, положил их себе на плечи. Энди охотно подвинулась ближе к краю стола, чтобы обвить его талию ногами и впустить его в себя. Но вместо этого Джим подхватил ее под колени, поцеловал в висок и снял со стола. Энди вновь издала протестующий возглас неудовлетворенного желания.

— Нет, — Джим сжал ее в объятиях, как любимого избалованного ребенка, и снова поцеловал в висок. — Нет, детка, подожди, — бормотал он.

Неожиданно Энди успокоилась, обвила руками его шею и положила голову на плечо, молча соглашаясь со всеми его действиями. Всему свое время.

Она изнемогла от независимости и самостоятельности, устала быть сильной и решительной Энди Вагнер. Сегодня она вновь станет Андреа, позволит другому человеку принимать решения, вести ее за собой. Завтра утром все пойдет своим чередом.

А пока ее нес по лестнице в спальню единственный мужчина, к которому она испытала влечение с тех пор, как получила развод. Ей повезло: Джим способен не только получать удовольствие, но и дарить его, не разбираясь, кто кому и что должен. Рядом с ним Энди не боялась показаться неженственной или недостаточно сексуальной. Она могла позволить себе быть слишком агрессивной, умной и требовательной — его это не оскорбляло. Он был достаточно сильным и уверенным в себе, чтобы уступить ей пальму первенства в их любви. Теперь пришло время отдать долг. Если он хочет, чтобы на сей раз она играла пассивную роль, была беспомощной девушкой, трепещущей перед сильным мужчиной-завоевателем, — что ж, пусть так и будет! Джим не должен принять ее временную капитуляцию за слабость.