Карла Неггерс - Опьяненные зноем

— Прошлой ночью?

— Шаги. Вы пробирались снова тайком в библиотеку? Потому что если это были вы…

Дункан нахмурился и перебил ее.

— Шарлотта, — сухо сказал он, — я провел ночь в гостинице "Зачарованный луг".

— Тогда кто же… — Она замолчала и откинулась на спинку стула. — Может быть, мне это почудилось?

— Вы скучали без меня, моя дорогая? — тепло спросил Дункан, подумав о том, что сам он едва выдержал без нее три дня.

— Я скучала по своему привидению, — ответила Шарлотта, чувствуя, что злость ее проходит. Из-за чего она, собственно, злится? Из-за того, что ей ночью померещились шаги? Она вздохнула и пожала плечами. — Может быть, это настоящий генерал приходил, чтобы попугать меня.

— Ага. Значит, привидение из библиотеки Толливер-хауса возвращается! — Дункан уже улыбался во всю ширь.

По спине у Шарлотты побежали мурашки, но она улыбнулась и сказала:

— Наверное. Кто-то ходил по библиотеке — минуты две, не больше. Правда, тот, кто там был, не хохотал.

— Значит, вы поняли, что это не я?

— Я задремала, — ответила Шарлотта. — Потом начался дождь, и мне пришлось встать — глициния разбила окно в гостиной.

— Наверное, это сделало ваше привидение.

Шарлотте принесли кофе, она сразу же отпила большой глоток, чуть не обожгла небо и разволновалась еще сильнее. Дункан дразнил ее и явно ни во что не верил. Ну что ж, может быть, он и прав. У нее действительно слишком живое воображение. Она насупилась.

— С глицинией я воевала до того, как услышала шаги.

— Понимаю.

— Ветка глицинии стучала в окно… в общем, было немного страшновато.

— Не сомневаюсь, — сухо ответил Дункан. — Как вы можете ночевать одна в этом доме?

— А я и не ночевала там одна, разве вы не знаете? Только две последние ночи. Вначале там были вы, а сегодня… кто-то.

— А этот ваш "кто-то" мог слышать, как вы сражаетесь с глицинией?

— Ну, не знаю…

Шарлотте принесли сандвич, но Дункан, казалось, не обратил на это никакого внимания.

— Ну и что? — спросил он.

Шарлотта взяла свой сандвич, только сейчас сообразив, что есть его в присутствии мужчины, одетого в безупречный костюм-тройку, неприлично. Стараясь казаться беспечной, она ответила:

— Я вскрикнула раза два.

Дункан с насмешкой посмотрел на нее.

— Неужели? Женщина, целившаяся в призрак бригадного генерала из револьвера, кричит, испугавшись глицинии?

— Я не кричала. Я вскрикивала.

— Существенное различие, вне сомнения.

— И испугалась я вовсе не глицинии. Я же не поняла, что это были за звуки. Я подумала… я звала вас. Решила, что вы опять захотели попутать меня в шутку. Глупо, да?

Дункан, чуть наклонившись к Шарлотте, поджал уголки губ, чтобы скрыть улыбку, и наблюдал, как она борется со смущением и с гигантским сандвичем.

— Солнышко, — ласково произнес он, — клянусь, если бы я пришел тогда, то защитил бы вас от глицинии.

Шарлотта взглянула на него, а затем пошире открыла рот и откусила большой кусок ржаного хлеба, начиненного грудинкой с квашеной капустой и намазанного сверху горчицей. Дункан заметил, что на ее верхней губе осталось немного горчицы. Он бы с радостью слизнул эту горчицу, но сейчас ему пришлось лишь наблюдать, как Шарлотта справляется с этим без его помощи. Улыбнувшись и показав ряд ровных белых зубов, она предложила ему половину сандвича.

— Вы маленькая проказница, Шарлотта Баттерфилд, а я, честно говоря, ужасно без вас скучал. Пускай Барнаби думает, что хочет, а о старушке Тельме мы еще успеем позаботиться. Поужинаем вместе, а?

Справившись с остатками сандвича, Шарлотта взяла бумажную салфетку и поочередно вытерла пальцы. Одной салфетки оказалось недостаточно. Дункан, зловредно ухмыляясь, протянул ей свою.

— Но мы так ничего и не выяснили насчет прошлой ночи, — заметила Шарлотта.

— Солнышко, прошедшие три дня были для меня сущей пыткой. Я тоже ужасно скучал без вас. Вы напрасно извиняетесь…

— Что значит "извиняетесь"?! Дункан Толливер! Кто-то ночью ходил по дому. Вы можете, в конце концов, выслушать меня?

— Разумеется.

— Мог ли кто-нибудь незаметно для меня пробраться наверх?

— Я же пробирался, правда?

— Вы хотите сказать, что сделать это не слишком сложно?

— Это очень легко.

— О! — Шарлотта с трудом уняла дрожь. — Я никак не могу понять, — продолжала она, — почему за двадцать лет дом ни разу не ограбили? Тельма и Руби надежно спрятали все картины, ковры и безделушки, но мебель они только прикрыли. Практически все, что есть в доме, представляет собой определенную ценность, и если залезть туда так легко…

— Так было не всегда, — ответил Дункан. — До того, как вы переехали, работала сигнализация, выведенная на полицейский участок. Если бы кто-то проник в дом, полиция тут же получила бы сигнал. Тельма платила за это из своих весьма скромных доходов. А перед тем, как вы въехали, я размонтировал систему.

— Что?!

— Мне надо было беспрепятственно попадать в дом. Для этого я всего-навсего объяснил людям из охраны, что я Толливер и собираюсь поставить новую систему сигнализации. Это было совсем не сложно.

— Ничего удивительного, что Тельма придерживается вполне определенного мнения о Дунканах Толливерах.

— Эта дама настроила вас против меня.

— Но не окончательно…

Дункан ничего не ответил и с минуту молча наблюдал за Шарлоттой. Глаза ее сверкали, на щеках выступил румянец — она явно считала, что ночью в дом проник вор. И, черт возьми, она, кажется, вовсе не была этим напугана! Но разве ее брат не предупреждал его? ''Шерл у нас не без странностей, — говорил он. — Уж если ей что-то втемяшится — это конец. Она очень напористая, и ей неважно, за чем охотиться — за забытым рецептом пирога с пекановым орехом или за неизвестным историческим фактом". Сейчас она, вероятно, охотилась за своим "привидением" — или, может быть, за ним, Дунканом?

— Так, наверное, кто-то узнал о том, что мы достали вещи из чуланов? — предположила Шарлотта. — Не исключено, что это был вор.

Дункан почувствовал, что теряет терпение.

— Или привидение. Шарлотта, прошу вас!

— Вы мне не верите…

— Не верю, но рад любому предлогу, чтобы вас увидеть.

— Прекратите!

— Вы напрасно смущаетесь… — Дункан вздохнул и ласково улыбнулся. — Шарлотта, через полчаса я должен быть на очень важной встрече. Мы еще увидимся…

— Я вас не задерживаю! — Схватив со стола счет, она встала, подумав, что никогда еще в жизни не встречала более несносного человека. Она точно знала, что у него на уме, и ей это совершенно не нравилось. — До свидания, мистер Толливер.

— Шарлотта!

Понимая, что здесь, в ресторане, Дункан не станет поднимать шума, Шарлотта, не обращая на него внимания, прошагала мимо столиков к выходу. Ее брат Ричард, собиравший грязную посуду, приветствовал ее, но она не остановилась и, обозвав его предателем, прошла мимо. На улице она почему-то спряталась за дерево. Через пять секунд Дункан Толливер уже стоял на тротуаре, озираясь по сторонам. Потом он лягнул телефонную будку и, к счастью, направился не туда, где она оставила свой "фольксваген".