Джулия Джеймс - Воспоминания о счастье

Никос наконец заметил Софи, стоящую в дальнем конце двора возле лавочки. Она не видела его, будучи поглощенной разговором – или собеседованием? – с женщиной, явно из персонала больницы. И в тот миг, когда медсестра кивнула, отвернулась и направилась прочь, Софи заметила Никоса.

У нее подкосились ноги.

Как он нашел ее? Софи не думала, что сможет сегодня забежать в госпиталь, но, поскольку в службе занятости ей смогли предложить лишь вечернюю работу, она ухватилась за неожиданную возможность зайти сюда.

Должно быть, Никос следил за ней – это единственное объяснение.

Софи потрясенно смотрела, как он приближается к ней.

– Собеседование закончилось? – вежливо поинтересовался Никос. Взгляд его был задумчивым, как будто он прятал свой истинный интерес под некой маской.

Софи отрешенно взглянула на него, будучи не в состоянии что-либо ответить.

«Я больше не могу это выносить, – отрешенно подумала она. – Просто не могу».

Эмоциональное истощение наконец взяло свое. Пристальный взгляд Никоса буравил ее насквозь и обжигал, словно огненные искры. А она мечтала просто закрыть глаза, отгородиться от всего, но не могла. Почему он преследует ее? Почему?

– Никос... – очень тихо произнесла Софи. – Я так больше не могу...

Софи хотела вычеркнуть его из своей жизни, потому что видеть его было нестерпимо.

Никос проигнорировал ее слова. Он лишь окинул взором больничный двор, отметив каждую деталь.

– Ты действительно хочешь здесь работать? – поинтересовался он.

Софи открыла было рот для ответа, но внезапно что-то привлекло ее внимание. Никос проследил за ее взглядом. Кто-то направлялся к ним. И по мере приближения лицо Никоса становилось все бледнее и бледнее.

Боже мой...

Он мгновенно узнал этого человека, что привело его в шоковое состояние.

– Здравствуй, папа, – сказала Софи.

Словно завороженный, Никос смотрел на сгорбленную фигуру человека в инвалидном кресле, которым управляла медсестра. Пожилой мужчина с трудом поднял голову, взглядом пытаясь отыскать Софи. Она наклонилась и нежно поцеловала его в щеку.

– У меня выдался свободный день, – мягко произнесла она. – Поэтому я решила навестить тебя. Как ты себя чувствуешь сегодня?

За Эдварда Грантона ответила медсестра – та самая, с которой разговаривала Софи до прихода Никоса.

– Уже лучше, потому что вы пришли, правда? – обратилась женщина к своему пациенту, и Никос видел, как тот медленно кивнул. Он разомкнул губы и медленно, с неимоверным усилием произнес одно слово:

– Софи.

И в этом единственном слове сосредоточилась вся отцовская любовь.

Софи села на лавочку возле инвалидной коляски и взяла руку отца в свою.

Медсестра взглянула на Никоса.

– У вас сегодня еще один посетитель, мистер Грантон, – произнесла она наигранным веселым тоном. И Никос знал почему. Каждый сотрудник, занимающийся такими сложными пациентами, должен всегда быть в приподнятом настроении – иначе они просто не смогут работать.

Отец Софи с трудом поднял глаза. Никос почувствовал необычайную напряженность.

– Рад видеть вас снова, – произнес он. Это была ложь, но Никос сумел выдавить ее из себя.

В глазах отца Софи не отразилось ни намека на узнавание, и Никос заметил удивление во взгляде пожилого человека, как будто тот отчаянно пытался вспомнить, кем является его гость. Но Никосу не хотелось называть свое имя. Последнее, что ему сейчас было нужно, – это напомнить Эдварду Грантону о своей корпорации.

– Все хорошо, папочка, – ласково произнесла Софи.

Воспоминания нахлынули на Никоса: то, что Софи называла отца «папочкой» когда-то, одновременно и умиляло его, и заставляло вспомнить о том, какой юной она была. Взгляд Никоса ожесточился. Теперь Софи Грантон казалась, наоборот, старше своих лет.

Боже правый... Что же все-таки произошло? Что могло так ударить по Эдварду Грантону?

Софи разговаривала со своим отцом, что-то шептала ему на ухо, по-прежнему ласково держа его руку, словно отгородившись от остального мира. Никос взглянул на медсестру:

– Вы можете сказать мне, чем вызвано такое состояние пациента?

– Ударом, – с профессиональной выдержкой ответила та. – Учитывая все обстоятельства, он еще неплохо держится. У мистера Грантона были и другие проблемы со здоровьем. Два сердечных приступа сильно ослабили его. Когда с ним случился удар, никто не ожидал, что он выживет, но его дочь проявила чудеса стойкости и помогла ему выкарабкаться. Как вы видите, он очень слаб и хрупок, но его состояние сейчас гораздо лучше, чем было вначале.

Никос сглотнул:

– И... как давно случился этот удар?

– Больше года назад, – отозвалась медсестра. – Разумеется, просто превосходно, что его смогли поместить сюда после выписки из госпиталя. Ведь это клиника высшего класса для подобных больных, и, как мне кажется, состояние мистера Грантона здесь значительно улучшилось. Поэтому, – доверчиво продолжала медсестра, – будет ужасно, если ему придется покинуть нашу больницу.

– Покинуть? – переспросил Никос.

– К сожалению, это частная клиника и вполне понятно, что далеко не все люди могут позволить себе долговременное пребывание здесь. Но я очень надеюсь, что у мистера Грантона будет возможность остаться здесь.

Никос заметил, что медсестра окидывает его заинтересованным взглядом, но сейчас это его не беспокоило. Его мысли уже унеслись очень далеко.

Он был не здесь, не в этом саду, где сиделки катали по дорожкам коляски с больными, а в такси, вспоминая лицо Софи Грантон с потекшей тушью, когда она прошипела: «Мне нужны деньги...»

Последний кусочек мозаики встал на свое место.

Все теперь обрело смысл, который потряс Никоса до глубины души. Он взглянул на Софи, такую хрупкую, но в то же время несущую на своих плечах бремя, сломившее бы любого, не говоря уже о богатой избалованной девчонке, которой всегда потакал отец. Но в один миг и заботливый отец, и финансовая стабильность были отняты у нее, и Софи пришлось жить самостоятельно.

Как она сделала это?

Она просто делала то, что должна была.

Не важно, что требовалось для этого – бросить музыку, жить в трущобах, работать в эскорте...

Вот почему Софи занялась подобной деятельностью! Взгляд Никоса прошелся по ухоженному саду, чистому зданию клиники. Никос знал, сколько могло стоить пребывание в подобном учреждении.

А я-то думал, что она задолжала по кредитным картам и не хотела, чтобы отец узнал об этом...

Злость на себя самого захлестнула Никоса. На миг его взгляд задержался на Софи, которая все еще сидела со своим отцом, держа его руку, разговаривала с ним, хотя было очевидно, что ответы даются ему очень непросто. Отец и дочь были поглощены друг другом. Никос повернулся к медсестре.