Элизабет Харбисон - Как стать американкой

— Мама не вернется, это точно! — воскликнула Кэт. — Я знаю!

Над головой у них зачирикала птица, и все посмотрели наверх.

— Вот, — сказал Алекс с торжеством, — вот она прилетела. Отойди от птенца, Кэт, чтобы мама могла забрать его.

— Я не уйду! — упрямо заявила Кэт, не глядя ни на Мэгги, ни на Алекса. Мэгги догадалась, что на самом деле Кэт просто боится спорить с Алексом.

— Кэт, — голос Алекса сделался твердым, — пойдем, — он взглянул на часы.

В груди у Мэгги стало неприятно пусто. Птица, покружившись у них над головой, улетела.

Кэт поднялась и сжала кулачки.

— Ты ничего не понимаешь! — закричала она. — Тебе все равно! Ты ни о ком не заботишься!

— Как это я ни о ком не забочусь? — возразил Алекс. — Ты же знаешь, я забочусь о тебе.

— Да ты ведь ничего не любишь, кроме своей дурацкой работы! — завизжала Кэт и расплакалась. — Даже если кто-нибудь умрет, тебе будет все равно!

Алекс выглядел так, будто его ударили.

— Никто не собирается умирать… — заговорил он сдержанно и протянул к дочери руку, — пойдем. Тебе пора переодеваться к обеду.

Кэт отскочила:

— Нет!

Мэгги, которая все это время держала язык за зубами, зажмурилась, молясь о чуде. Сейчас мог наступить решающий момент в отношениях отца и дочери. Ей нельзя вмешиваться до тех пор, пока остается хоть какая-то надежда.

— Пойдем, — сказал Алекс твердо.

— Нет! Нет! Нет! — орала Кэт, топая ногами. — Я не пойду! Ты не можешь меня заставить!

Алекс вздрогнул, как от боли, потом, помолчав, тихо процедил:

— Кэт, опять твои истерики!

Так вот что они считают истериками! Алекс говорил, что многие няни уходили из-за истерик. Кого же он нанимал в няни, если они не могли сладить с такими вполне понятными вспышками? Кэт, конечно, сейчас ведет себя отвратительно, но все-таки типично для своего возраста. Совершенно не о чем беспокоиться.

Алекс снова взглянул на Мэгги — на этот раз умоляюще. Мэгги ничего не сказала, но незаметно кивнула ему, как бы подбадривая. Со вздохом, нахмурившись, Алекс повернулся к дочери и взял ее за руку. Кэт отдернула руку, но Алекс поймал ее запястье.

— Мама никогда не прилетит, пока мы тут стоим. Она нас боится, понимаешь? Пойдем.

— Кошки ее съедят, — придумала Кэт новую отговорку.

— Какие еще кошки?!

— Соседские! У них там миллион кошек!

— Никакие кошки сюда не придут, — Алекс мягко потянул ее за руку. — Ну, пойдем.

Кэт упиралась.

— Я не пойду без птички! Она тут умрет!

— Птичка не умрет, — мягко проговорил Алекс. — Мама прилетит и заберет ее в гнездо. — Он пожал плечами и отпустил ее запястье. — Мамы так всегда делают.

— Нет, они так не делают! — возразила Кэт твердо и спрятала руки за спину. — Мамы не возвращаются.

Сердце у Мэгги сжалось. Конечно, не возвращаются. Мэгги закусила губу, глотая слезы. Как же она не поняла раньше! Мамы не возвращаются! Комок стоял у нее в горле. Соблазн взять Кэт на руки и приласкать был очень силен, но нельзя этого делать. Отец должен сам разобраться со своей дочерью.

Однако, судя по всему, Алекс явно не понял причину истерики.

— Да забудь ты про эту птицу, все с ней будет в порядке! — сорвался он. — Пошли домой. Ты себя безобразно ведешь, прекрати!

— Я тебя ненавижу! — заорала девочка.

— Кэт! — На лице Алекса отразилась боль, но не удивление.

Слезы лились ручьем по детским щекам.

— Да! Ненавижу, ненавижу! Лучше бы я никогда сюда не приезжала! Если ты меня отошлешь, мне будет все равно! — Она с рыданием бросилась к птичке, которая по-прежнему пищала в траве.

Алекс издал что-то вроде сдавленного рыка.

— Алекс, — тихо произнесла Мэгги.

Он повернулся и уставился на нее.

— А, теперь ты заговорила! — Его сарказм был бы обиден, если бы не глубокое отчаяние в глазах.

Мэгги сильно покраснела. Ей так хотелось успокоить обоих!

— Кэт волнуется, что птичка-мама никогда не вернется.

— Я слышал это. Я же сказал, что она вернется.

Мэгги мягко покачала головой и, выразительно поглядев на него, почти прошептала:

— Малышка так расстроилась, потому что думает, будто все мамы бросают своих детей. И кроме того, она боится, что ты отошлешь ее за то, что она так говорит. Так же, как ее отослали из дома ее матери в твой.

Наконец в глазах его мелькнуло понимание. Мэгги слышала, как Алекс тяжело перевел дыхание. Медленно он взъерошил волосы, о чем-то сосредоточенно размышляя. Потом повернулся опять к Кэт, тихо приблизился и присел на корточки рядом с ней.

— Кэти, киска, — ласково заговорил он, — ты боишься, что мама-птичка не вернется, потому что твоя мама ушла от тебя?

— Да, как моя мама ушла… — всхлипнула Кэт.

Алекс покачал головой, и Мэгги могла поклясться, что его глаза заблестели так, будто он вот-вот заплачет.

— Нет, Кэти, она тебя не бросила. Мы же говорили об этом, она тебя не бросала.

— Но ведь она ушла, — Кэт не отводила глаз от пищавшего на земле создания, — ее нет. И она не вернется. И птичкина мама тоже. Улетела навсегда.

— Даже если так получается, кто-то другой будет заботиться о крошке. — Он поколебался. — Может быть, птичкин папа прилетит за ней, как я пришел за тобой.

Кэт всхлипнула.

— Ты не хотел меня брать.

— Нет, я хотел тебя взять. Я был бы счастлив, если бы твоя мама вообще не забирала тебя.

— Правда? — с сомнением спросила Кэт.

— Правда. Ты знаешь, что это твой первый дом?

— Нет, — девочка заинтересовалась.

— Да. Когда ты родилась, мы принесли тебя сюда, и у тебя была беленькая кроватка в той самой комнате, где сейчас твоя спальня, — голос Алекса задрожал.

И опять Мэгги показалось, что у него на глазах слезы.

Алекс потрепал девочке волосы:

— Вообще-то, может, ты и права с этой птичкой. Я слышал, люди иногда берут птенцов домой, кормят их чем-то там из пипетки, пока они не станут взрослыми и не улетят.

Кэт обратила к нему блестящие влажные глаза.

— А мы можем? — Она опять всхлипнула. — Можно, я буду заботиться о птичке, пока она не научится летать?

Алекс посмотрел на Мэгги.

— Как ты думаешь? Что там говорят твои бабки о птенцах?

Мэгги заулыбалась:

— Да что они знают, бабки! Я думаю, можно сделать гнездо в коробке из-под обуви. Положим туда сена. Я тоже слышала, что такое бывает.

— А чем мы будем ее кормить? — спросила Кэт Алекса.

— Кормить… — задумчиво повторил он, — ммм… Печеньем?

Кэт протестующе затрясла головой:

— Нет!

— Гамбургерами?

— Нет.

— Хмм, — Алекс нахмурился, — может быть, позвоним в зоомагазин или в какой-нибудь приют для животных и узнаем?

— А ты знаешь номер?

Алекс улыбнулся:

— Найдем.

Он поднялся и протянул Кэт руку, чтобы помочь встать.

— Я хочу ее взять.

— Лучше я, — Алекс снял пиджак и осторожно наклонился к птенцу.