Кристина Хемлетт - Сердцеед

— А я думала, что мы действуем вместе, — напомнила ему Виктория. — Во всяком случае, минувшей ночью у меня создалось впечатление, что ты наконец-то готов доверять мне…

— Прошу тебя, Виктория, — с мольбой в голосе сказал он, — не надо вмешивать события минувшей ночи в то, что я должен сделать здесь и сейчас!

— Но…

— Этой проблемой должен заниматься я, и я намерен довести дело до конца!

Мрачное выражение лица Хантера вынудило ее умолкнуть, но подчинить себе Викторию Хантер не смог. Она собралась с силами, чтобы сказать:

— Ты же знаешь, кто это, правда?.. Ты знаешь, кто убил миссис Мэджин.

Хантер собрался ответить ей, но вынужден был обратиться к третьему человеку, который только что появился, запыхавшись, в дверях.

— Черт подери, ружья нигде нет! — сообщил ему Син Майкл. — Я тщательно осмотрел это проклятое место.

— О чем он? — спросила Хантера Виктория. Но он уже все свое внимание сосредоточил на кузене:

— А она умеет им пользоваться?

Темные глаза Сина Майкла засверкали.

— Если она близко подберется к любому из нас, — сказал он, — то думаю, что это уже не будет иметь большого значения…

Виктория была уверена, что они говорят о Деборе. Но они все-таки преувеличивали опасность, которую та собой представляла. Почему, например, спросила себя Виктория, Дебора захотела бы напасть на Сина Майкла — человека, которого она любила?

— Несколько минут назад она разговаривала с моей матерью в нашей спальне, — решилась высказаться Виктория, тревога которой все возрастала.

— Кто? — в один голос спросили оба мужчины.

— Дебора. Разве вы не о ней говорили?

Син Майкл и Хантер обменялись взглядами, будто молча советуясь, насколько безопасно открыть ей, о ком шла речь.

— Мы ищем не Дебору, — сказал наконец Хантер. — Нас интересует Пэгги.

Ей до боли захотелось подойти и прикоснуться к нему. Но вместе с тем она знала, что он может сказать только то, что считает нужным, и ее нежность и любовь не смеют отвлекать его. Син Майкл по просьбе Хантера ушел разыскивать Мэрсайн.

— Он рассказал мне о письме, — мрачно начал Хантер, повторив уже известные Виктории факты. — Пэгги не подчинилась требованиям Сина Майкла, сказавшего ей, чтобы она прекратила писать письма с угрозами. Это еще больше усилило и без того большой разлад между братом и сестрой. Син Майкл по крайней мере понимает, — заметил Хантер, — где его интерес.

— Ты с самого начала знал, что письма — дело ее рук? — спросила Виктория. Она вспомнила: Хантер сказал ей, что письма пишет кто-то из обитателей замка.

— Я подозревал то одного, то другого, — ответил Хантер, — хотя какое-то время мне казалось, что автором была миссис Мэджин.

По-видимому, Син Майкл предъявил Пэгги последнее письмо и предупредил ее, что если она не прекратит заниматься этим, то он сообщит о ее фокусах мне. Как он мне передал, она вырвала письмо из его рук, а дальше, и это уже всем известно, оно оказалось в кармане домоправительницы.

— Но как оно попало туда?

— Вероятно, — предположил Хантер, — тем же путем, что и оказавшаяся под моей кроватью трость: Пэгги подсунула его туда.

— Но тогда это означает…

— Да, — кивнул Хантер. — Именно так.

— Я рассчитывала провести День благодарения совсем не так, — объявила Мэрсайн.

— Но ты можешь переехать в гостиницу, как посоветовал Хантер, — напомнила ей Виктория.

Мэрсайн, однако, не хотела об этом и слышать.

— Ты не единственная упрямица в семье Кэмерон. Если ты так уж твердо хочешь остаться здесь, рядом с этим умопомрачительным мужчиной, то у меня нет иного выбора, как остаться с тобой. — Актриса гордо выложила игральные карты на постель. — Партия сдана! — объявила она.

— Я хотела бы знать, что вообще здесь происходит, — произнесла Виктория, бросив взгляд на запертую на замок дверь своей спальни.

— А я хотела бы знать хотя бы половину того, что здесь происходило! — парировала Мэрсайн. — Ты же ни разу не закончила свой рассказ.

Виктория покачала головой.

— Даже не знаю, с чего и начать, мама.

— Я всегда считала и сейчас считаю, что важно начинать с первого хода. Так ты хочешь начать с этого расклада или сдашь снова, и я тогда смогу бить твои карты?

Виктория откинулась на подушки.

— Мир кино не всегда только черно-белый. Правда, мама?

— Пожалуй, да. Если только люди в нем не коровы. Или, может быть, полосатые скунсы. А что скажешь о зебрах?

— Ну а что ты скажешь насчет реальной жизни?

— Она, дорогая, преимущественно серая. Я бы даже сказала, что такой она бывает почти всегда.

— Правильно. Тогда расскажи мне о ней.

— Нет, дорогая! — сказала Мэрсайн и взяла из рук Виктории колоду карт. — Почему бы тебе не рассказать мне о ней? Речь ведь идет о Хантере?

Виктория кивнула.

— Да, о Хантере. И о Сине Майкле. И о том, как можно, не зная всей правды, кого-то долго ненавидеть.

Мэрсайн подобрала ноги под себя: ей удобнее всего было слушать, приняв такую позу.

— Я уже как-то говорила тебе о несчастье, — освежила память матери Виктория, — которое произошло в Ирландии несколько лет назад.

— Да-да, — вспомнила Мэрсайн. — Ты говоришь о трагедии с той несчастной юной девушкой Мэри?

— Не понимаю, как может Хантер жить под одной крышей с человеком, на совести которого лежит эта трагедия?! Ведь одним своим присутствием он постоянно напоминает Хантеру об аварии!

— Может быть, — предположила Мэрсайн, — Хантеру свойственно всепрощение…

Виктория покачала головой.

— Нет, мама, это совсем не так. — Она замолчала.

Мэрсайн ждала, когда Виктория продолжит рассказ.

— Ты помнишь свой телефонный звонок в Англию? — спросила Виктория. — В офис Тэппинга.

— И…

— Совершенно очевидно, что у стен были уши. Или, если точнее, уши были на одном из концов провода.

Мэрсайн поджала губы.

— Раз уж ты заговорила об этом, то скажу, что и у меня возникло тогда подозрение, что кто-то подслушивает, — заметила она. — Но в тот момент я отнесла шумы на счет плохого контакта. — Тут Мэрсайн насупила брови. — Это и создало проблему?

Виктория дипломатично ушла от ответа. Вполне возможно, что не будь того звонка, события не приняли бы столь опасный оборот.

— Ты была права, предполагая, что Тэппинг — актер, — не ответив на прямой вопрос, сказала Виктория и поделилась с матерью тем, что рассказал ей Хантер вечером вчерашнего дня в «Бенедиктинском подворье». — Хантер, — завершила она, — сам вызвал его сюда, чтобы тот сблизился с Пэгги.

— Судя по всему, — бесстрастно отметила Мэрсайн, — малый честно отрабатывает свой гонорар. Порой, может быть, и сверхурочно.

— Как мне разъяснил Хантер, — продолжила Виктория, — расчет был построен на том, что девица из семейства Гливи всегда положит глаз на привлекательного, к тому же состоятельного молодого мужчину. А милая жена и будущий ребенок должны были лишь раздразнить ее, придать пикантность роману.