Розали Эш - Хрупкий брак

— Это все было так унизительно. Я даже не помню его имени. Что-то вроде… Претенциозное. Или странное? Типа Фарисей, или Фараон, или…

— Феникс.

— Ах, да. Кажется, он был актер?

— Или пытался им стать. — Джош натянуто улыбнулся. — В Калифорнии их полным-полно.

— Ну, как бы то ни было, он, насколько я помню, носил одну серьгу в ухе, другую в носу, красил волосы перекисью и литрами использовал крем для фальшивого загара. И, похоже, он считал себя просто подарком для женщин. Уж можешь мне поверить, Камилла должна радоваться, что избавилась от него. Любой мужчина, который сначала клянется в вечной верности, а стоит отвернуться, старается затащить в постель другую, был бы не самым лучшим мужем…

— Значит, когда я увидел его вылезающим из окна твоей спальни?.. — Тон Джоша был начисто лишен каких-либо эмоций.

Глаза Энни вспыхнули искрами негодования.

— Можешь быть уверен, что я вовсе не планировала его ночное посещение, в котором ты меня обвинял тогда. Он чуть не испугал меня до смерти. Я проснулась, а он уже успел залезть ко мне в постель…

— Ты хочешь сказать, что он изнасиловал тебя? — Губы Джоша сжались в тонкую полоску, и его лицо помрачнело.

— Ну… — Энни вздохнула и потрясла головой. — Теоретически, наверно, именно это он и пытался сделать. Но практически он вел себя как испорченный мальчишка. Мне показалось, что он принял что-то или нанюхался. — Энни рассмеялась. — Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.

— Кокаин, — холодно сказал Джош.

— Что?

— Он принимал кокаин.

Энни смотрела на Джоша со все более возрастающим недоумением.

— Но почему же ты тогда был так расстроен из-за его разрыва с твоей сестрой? Вот уж кошмарная перспектива для замужества!..

— Напротив, я был очень рад, когда она с ним рассталась. Мой отец и старшая сестра на самом деле были в ужасе от их отношений. Даже мама сомневалась.

— Тогда зачем же тебе понадобилось изображать из себя оскорбленного старшего брата? — поинтересовалась Энни. — Ты знал, что он собой представляет, хотел, чтобы он убрался, но тем не менее накинулся на меня в тот день так, словно я была коварной интриганкой, которая увела у твоей сестры прекрасного жениха!..

Джош молча смотрел на нее несколько мгновений, и его долгий прищуренный взгляд медленно превращался в волнующее сапфировое сияние.

— Похоже, ты совсем не отличаешься догадливостью, Энни? — пробормотал он наконец.

— Похоже, что нет! — бросила она в ответ, с трудом подавляя раздражение. — Все, что я знаю, так это то, что из-за тебя я чувствовала себя дешевой и… и грязной! Благодаря сначала Фениксу, а потом и тебе то лето выдалось для меня весьма познавательным. Я многое узнала о мужчинах!

Его глаза потемнели. Энни посмотрела на него поверх свечи и заметила, как темный румянец заливает его щеки.

— Я признаю, что вел себя отвратительно, — хрипло сказал он. — Но проще признаться, что моя злость была вызвана не оскорбленными братскими чувствами и тем более не гнусным поведением Феникса.

Энни застыла, чувствуя, что ее сердце вдруг начало биться быстрее. Что именно пытается сказать Джош? Внезапно в памяти всплыли слова Лив на вчерашнем свадебном приеме. Ее слова о манере поведения Джоша по отношению к ней, Энни. Кажется, она назвала эту манеру покровительственной и… собственнической?

Неужели возможно, что за те три недели он действительно начал что-то чувствовать по отношению к ней, а затем был оскорблен и разочарован, когда решил, что она предпочла прыгнуть в постель к мужчине вроде Феникса?

Он ревновал? Она снова и снова обдумывала эту возможность. Чтобы скрыть растерянность, Энни принялась оживленно болтать:

— Я была так огорчена за Камиллу, что не устроила никакого скандала на следующий день, хотя мне, наверно, и следовало бы. Именно поэтому я отправилась домой, в Англию, раньше, чем собиралась…

— И он последовал за тобой. Не так ли?

— Он появился в аэропорту и взял билет на мой рейс до Афин, — сказала Энни. — А в Афинах, поскольку он был уже довольно далеко от Камиллы и больше не являлся гостем на вашей вилле, я почувствовала, что теперь имею полное право сказать ему все, что о нем думала, и, кажется, до него наконец-то дошло. Насколько я понимаю, он вернулся в Лос-Анджелес. Я больше его никогда не видела.

Джош молчал, поигрывая своим бокалом и опустив глаза.

— Ничего не помогает, ведь так? — воскликнула она с горечью. — Ты решил, что я его увела. И до сих пор так считаешь!

— Предпочту лучше промолчать, — сказал Джош. Затем поднял глаза и окинул ее оценивающим взглядом. — Чем больше я смотрю на тебя, Энни, тем больше понимаю, почему тот кретин не смог держать себя в руках…

Его хрипловатый голос словно зажег огонь в ее теле. Энни с тревогой взглянула на сидящего перед ней мужчину.

— Что именно ты хочешь сказать? — помедлив, спросила она.

— Я готов поверить, что во всей этой истории виноват он, а не ты, — мрачно признал Джош.

— Другими словами, ты считаешь, что я так… так сексуально притягательна, что мужчины совершенно теряют голову? Не смеши меня! — Внутри ее стягивался узел злости и раздражения. Как он может быть так потрясающе слеп? Как заставить его поверить, что она никогда не позволила бы жениху Камиллы заняться с ней любовью? Что она никому бы этого не позволила после столь короткого знакомства, даже если бы это и не был чей-нибудь жених?..

— Ты была свободной от обязательств, — подчеркнул он. — Это он нарушил обещание, данное другой женщине.

— Как мило! Значит, ты все еще думаешь, что я спала с ним! А как же насчет моей лояльности по отношению к Камилле?

Он смотрел на нее, медленно выпуская воздух сквозь сжатые зубы.

— Я не говорю, что ты это сделала нарочно, — произнес он более твердо. — И мне кажется, тему пора закрыть. Я не уверен, что ты хочешь еще что-нибудь от меня услышать, Энни.

В горле ее застрял комок, и она с трудом сглотнула.

— Значит, ты великодушно снимаешь с меня обвинение в этом преступлении? — заключила она, опрокинув остатки вина в рот и устремляя на него взгляд своих слишком блестящих глаз. — Ну что ж, чудесно, что мы наконец-то покончили с этим делом! Прошлое умерло и похоронено. Давай выпьем за это, а, Джош?..

Они долго молча смотрели друг на друга — сверкающие карие глаза и сузившиеся туманно-синие.

Джош открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут его прервали.

— Эй, привет! — раздался за спиной Энни звонкий женский голос.

Это была молодая, исключительно привлекательная женщина. У нее была смуглая, оливковая кожа, огромные зеленые глаза и длинные, прямые, рыжие, как у лисы, блестящие волосы. Совершенство ее высокой, стройной, не лишенной соблазнительных округлостей фигуры еще больше подчеркивалось коротким, обтягивающим платьем из шелковистой черной ткани.