Шерил Вудс - Так будет всегда

Хотя близился полдень, когда она пришла к нему домой, Кевин, казалось, только что встал с постели. Его светло-пшеничные волосы были растрепаны, веки опухли ото сна. Но когда он ее увидел, неуклюже переминающуюся с ноги на ногу, его рот скривился в удовлетворенной усмешке.

— Я знал, что ты вернешься, — пробормотал он охрипшим ото сна голосом. Для обостренных чувств Джессики он звучал соблазняюще.

В ответ она выпалила:

— Не будь так самоуверен. Это не имеет ничего общего с тобой.

— Я знаю, — сказал он спокойно. — Ты забыла свои кроссовки.

— Вот именно.

— Нарочно? — спросил он хитро.

Она вспыхнула, что становилось уже привычным в обществе Кевина.

— Ты несносен! — сказала она осуждающе. — С какой стати?

— Я не знаю. Может быть, ты считаешь меня неотразимым, наконец, — ответил он весело, лениво улыбаясь, глядя на ее помрачневшее лицо. — Заходи. Я принесу твои туфли.

— Я могу подождать здесь.

— Испугалась? — спросил он с вызовом.

— Тебя? — спросила она как можно язвительнее. — Вряд ли. Ведь ты обещал, что с тобой я в безопасности.

— Это так, — согласился он мягко. — А с собой?

Их глаза встретились, и Джессика еще раз убедилась в точности его замечания. Она была в опасности, но Кевин был только катализатором. Настоящая опасность таилась внутри нее самой, в ее внезапно проснувшихся эмоциях, которые она так успешно спрятала после последовавшей за разводом болью.

Она была увлечена этим человеком необъяснимым образом. Совсем не внешность влекла ее. Хотя он был самым очаровательным созданием из всех, кого она встречала в последнее время, в ее рекламном деле встречалось довольно мало образцов такой идеальной мужественности. Здесь же играла роль не только чувственность, которую она заметила в его обращении с ней. Одна только эта комбинация могла опрокинуть любого, даже более защищенного эмоционально человека, чем она. Но она знала, здесь было еще что-то. Должно было быть.

Вдруг ее осенило, почему такой сравнительно тонкий выпад со стороны Кевина попал в ее обычно непроницаемую защиту: он не имел представления, кто она. Он знал только, что она разведена и оказалась в дорогой квартире, которую скорее всего оплачивает богатый бывший муж. Он не мог бы рассчитывать завоевать расположение Джессики Логан, рекламного магната, как однажды это помогло Тодду вскарабкаться в гору благодаря ее карьере модели.

Кевин в своем возрасте не мог даже помнить ее как модель. Она не показывалась перед камерой уже около пятнадцати лет. Он был еще подростком, когда она в последний раз появилась на обложке одного из ведущих журналов. Даже если он и видел ее тогда, память об этом померкла. Только те модели, которые превратились в актрис, остаются живыми в людской памяти после окончания карьеры.

Ее опьяняло чувство удовлетворения от осознания, что Кевина привлекает она сама, а не то, что она представляет. После предательства Тодда она не верила, что может быть нужна кому-нибудь просто как человек по имени Джессика Уоррен, а не как преуспевающая деловая женщина Джессика Логан. За последние годы было достаточно случаев усугубить травму, нанесенную Тоддом ее уверенности в себе, и усилить защитную реакцию против личных связей.

Из долгой задумчивости ее вывел голос Кевина, в котором звучал смех:

— Ты уже приняла решение?

Мгновенно смутившись, она посмотрела на него невидящим взглядом.

— О чем?

— О том, войти или стоять на лестничной клетке весь день.

— О'кей. Я войду. Но только на минутку. — Она осторожно вошла в квартиру.

Он, по всей видимости, понимал, что она колеблется, но мудро промолчал, а потом предложил:

— Почему бы тебе не позавтракать со мной?

— Позавтракать? — скептически спросила она. — Уже время обедать.

— Да? Я обычно встаю не так поздно, но сегодня я лег на рассвете. Наверное, я устал сильнее, чем думал.

— Должно быть, это была та еще ночь, — сказала Джессика, не в силах скрыть необъяснимую волну ревности под сарказмом в голосе.

— Это не то, что ты подумала, — оправдывался он, направляясь на кухню.

— А что я подумала?

— Что я где-то до утра занимался любовью, — сказал он спокойно, протягивая ей стакан с апельсиновым соком. От его слов Джессика чуть не поперхнулась.

— Ты всегда такой прямолинейный? Он пожал плечами.

— Это помогает все держать на своих местах. Попробуй сама, — проворчал он небрежно.

Поддаваясь на приманку, она сказала возбужденно:

— Подозреваешь, что я с тобой не совсем честна?

— Я ничего не подозреваю. Я говорю прямо: ты от всех скрываешь свои истинные чувства, возможно, даже от самой себя. Сдается, ты закопала их на долгие годы.

— Ты знаешь это после такого недолгого знакомства? — спросила она насмешливо. — Не преувеличиваешь ли ты несколько свою проницательность?

— Не думаю. Например, ты можешь признаться, что адски ревнуешь, считая, что я провел ночь с другой женщиной? — задав намеренно провокационный вопрос, он ждал многого от ее ответа. Он никогда не волочился за женщинами с собственническими наклонностями. Сейчас же, наоборот, его слегка возбуждало это новое свидетельство того, что эта желанная женщина относится к нему более чем просто с интересом. Украдкой взглянув на нее, чтобы посмотреть, какое впечатление произвело на нее его замечание, он заметил, что она готова скорее скрутить ему шею, чем погладить его своими наманикюренными пальчиками.

Джессика стукнула стаканом по столу, не обращая внимания на брызнувший во все стороны сок.

— Я не ревную, — набросилась она. — Я не имею права ревновать тебя к чему бы то ни было.

— Это правда, — согласился он безмятежно. — Но это не значит, что ты не ревнуешь. Эмоции не всегда подвластны нашим намерениям.

Джессика беззащитно повернулась к нему, рассердившись, что он так легко раскусил правду и с удовольствием демонстрировал ей это. Она всегда считала ревность недостойным качеством и, обнаружив, что сама не может подняться над этим, от неожиданности пришла в ярость. Она поклялась, что ни один мужчина не сможет больше вызвать в ней таких чувств, и теперь этот тридцатилетний фактически незнакомец заставил ее чувствовать — и, возможно, вести себя — как сука с собственническим инстинктом. Это было смешно, унизительно! Свою злость от неумения сдерживать эмоции Джессика выплеснула на него.

— Глупости! — огрызнулась она. — Я просто пришла забрать свои кроссовки, а не на любовное свидание с дилетантом-аналитиком. Я уйду восвояси, как только получу их.

— Ты получишь свои кроссовки… после завтрака, — сказал он, не обращая внимания на ее взгляд. Пока он спокойно разбивал яйца в сковородку и поджаривал их, он добавил — Чтобы все встало на свои места, я не был с женщиной прошлой ночью. Я работал.