Люси Дейн - Каприз красавицы

Улыбка Кристин тоже стала шире.

— Угадала?

— Не знаю... Но если, не дай бог, у вас не заладится нынешний бизнес, вы с успехом сможете переквалифицироваться в психологи.

— Нет уж, лучше я постараюсь не допустить того, о чем вы говорите.

Макс взмахнул в воздухе вилкой.

— Правильно! Именно об этом я и собираюсь с вами говорить.

В глазах Кристин промелькнуло тревожное выражение.

— Полагаете, моему салону что-то угрожает?

— Нет, что вы! — поспешно произнес он. — Если вашему бизнесу что-то и угрожает, как вы говорите, то только расширение.

Заметно успокоившись, Кристин вновь принялась за еду.

— Ну до этого еще далеко.

— Напрасно вы так думаете, — тут же возразил Макс. — Разумеется, нужно все хорошенько обдумать, просчитать потенциальную выгоду и только потом...

— Послушать вас, так можно поверить, что перемены ожидаются уже в следующем месяце, - усмехнулась она.

— А почему нет? При разумном подходе к решению проблемы...

— Выяснится, что она не имеет быстрого решения.

Макс откинулся на спинку стула, упершись в край столешницы руками.

— Просто удивительно... Вы хватаете идею на лету, но тут же выворачиваете ее наизнанку.

Пожав плечами, Кристин заметила:

— Я всего лишь пытаюсь не поддаваться эйфории, которая губительна во всех смыслах, а для бизнеса особенно.

— А кто здесь толкует об эйфории?

— Вы, — ничуть не смутившись, произнесла она. — Я же, напротив, стараюсь не витать в облаках, а как можно прочнее стоять на земле. По моему убеждению, только так можно добиться успеха. — На миг умолкнув, Кристин добавила: — Кстати, если это и есть подразумевавшийся деловой разговор, то вы напрасно теряете время... — она бросила взгляд на наручные часы, — и занимаете мое.

Макс отправил в рот остатки отбивной, после чего положил нож и вилку на тарелку и негромко произнес:

— Наверное, вы решили, что я совершил некоторую уловку из желания задержаться в вашем обществе? — А разве не так? Ведь именно этим ты и руководствовался, приятель! — хихикнуло его второе «я». Однако Макс проигнорировал это возмутительное, невзирая на свою правдивость, замечание. Он смотрел на Кристин, ожидая, что она скажет. Но она лишь повела бровью, в очередной раз промолчав. — Если так, то должен вас разуверить: у меня есть конкретное предложение.

Кристин недоверчиво покосилась на него.

— Не понимаю, что вы можете мне предложить? Ваш род занятий не предполагает... Словом, вы так же далеки от изготовления одежды, как я от музыки.

— Гм, неплохое сравнение, но не совсем правильное.

— Только не говорите, что в свободное от концертов и репетиций время вы занимаетесь шитьем! — усмехнулась Кристин.

Он качнул головой.

— До этого еще дело не дошло.

— В таком случае в чем неправильность моего сравнения?

— Ну... вы, надеюсь, слушаете музыку, хотя бы изредка?

Кристин сразу вспомнила о транслировавшемся по телевидению концерте с участием этого самого человека, который сейчас беседовал с ней, и слегка помрачнела.

— Да.

— Вот видите! — обрадовался Макс. — А я ношу одежду.

Кристин сморщила лоб.

— Ну и что?

— Это нас объединяет, — пояснил он.

— То, что мы оба носим одежду? — уточнила Кристин с веселыми искорками в глазах.

Впрочем, она тут же опустила ресницы, потому что в ее мозгу возникло воспоминание о недавней примерке, в частности тот момент, когда ей пришлось закреплять на Максе брюки с помощью булавки.

— Нет, то, что каждый из нас хотя бы косвенно причастен к сфере деятельности другого, — произнес он.

— По-моему, этот вывод притянут за уши. Так можно что угодно объединить.

— В данном случае... — начал было Макс, но передумал и оставил фразу незавершенной. — Ладно, оставим. Главное не это, а то, что у меня к вам действительно есть предложение.

Кристин вздохнула.

— Хоть верится с трудом, но... выкладывайте.

— Видите ли, я арендую в Сан-Франциско зал для репетиций и выступлений своего оркестра.

— Очень интересно, только ко мне это не имеет никакого отношения.

— Ошибаетесь, самое непосредственное.

— Мистер Хоган, я хоть и люблю музыку, но сама ни на чем не играю. Так что вам вряд ли могу быть полезна.

— Это я хочу быть полезным тебе, Кристин, — негромко произнес Макс. — И не называй меня мистером Хоганом, пора нам перейти на имена.

Она напряженно выпрямилась, не поднимая глаз.

— Вы так думаете?

Макс кивнул.

— И на «вы» тоже не надо.

Повисла пауза.

— Так вот, концертный зал «Магнолия», о котором я упомянул, только называется залом. В действительности это отдельное здание, в котором есть кафе, а также другие помещения, и в их числе почти пустующая в настоящее время оранжерея. В нее можно попасть как изнутри здания, так и с улицы. Зачем я рассказываю обо всем этом? — Макс на секунду умолк, желая придать больше весомости тому, что собирался произнести. — Затем, что оранжерею можно превратить в салон мод, произведя, разумеется, определенную подготовительную работу. Даже оригинально получится, если сохранить оставшиеся в том помещении растения. Среди них, кстати, есть и настоящая живая магнолия, которая вот-вот зацветет.

Кристин пристально взглянула на него, будто пытаясь понять, что за всем этим кроется.

— Вы предлагаете это мне?

— Кому же еще? Ведь речь идет о расширении твоего бизнеса.

Она деланно рассмеялась.

— К сожалению, в данный момент я не могу себе это позволить!

— Почему?

— Неужели нужно объяснять? Потому что не осилю арендной платы.

— Осилишь, — уверенно произнес Макс.

По лицу Кристин скользнуло недоуменное выражение. Она вновь внимательно вгляделась в глаза Макса в очередной попытке проникнуть в суть его замысла, затем покачала головой.

— Нет. Мне ли не знать своих финансовых возможностей!

— А нынешняя арендная плата тебе по плечу?

— Да. Но...

— Вот и будешь ежемесячно платить мне такую же сумму.

— То есть как? — опешила Кристин. — Аренда помещения в Сан-Франциско не может равняться здешней!

Макс улыбнулся.

— Там и общая площадь зала больше раза в три. Я оранжереей абсолютно не пользуюсь, но оплачиваю вместе со всем зданием. Вот мне и пришло в голову предложить тебе переехать, так сказать, под мое крыло.

Еще сегодня утром Макс не знал, что предложит это Кристин. Сейчас он сам удивлялся себе, им будто двигало что-то от него не зависящее. Возможно, особую роль сыграло острое чувственное возбуждение, охватившее его в ходе примерки костюма. Можно сказать, оно и обострило сообразительность.

Тем временем Кристин нахмурилась. Ей совершенно не понравился покровительственный тон Макса, и она все еще не могла понять, какую игру тот затеял. Кроме того, ее насторожило одно употребленное им слово.