Одри Бишоп - Крошка Сэм

Саманта задумалась. Она не была уверена, что в этом случае они вообще доберутся до «Бель Марино» в тот вечер. После небольшой паузы, она ответила:

— Не думаю, что это хорошая идея. Я бы хотела все-таки попасть в ресторан… — и тут же покраснела, поняв, насколько бесцеремонным и прозрачным был ее намек.

Джейсон хмыкнул — он понял, чего она опасалась.

Взгляд Джейсона весь вечер не отрывался от Саманты, медленно скользил по ее обнаженным плечам, на мгновение замирал у кромки декольтированного платья, после чего перебегал выше, мимоходом лаская шею, и снова тонул в ее фиалковых глазах. Она почти физически ощущала, как два раскаленных уголька его глаз рисуют замысловатые узоры на ее коже, дрожала от предвкушения того, чем мог закончиться вечер, и не могла дождаться, когда Джейсон поедет провожать ее домой.

Саманта немного запоздало сожалела, что не позволила ему заехать за ней. Будь она немного дальновиднее, не дрожала бы сейчас от неутолимого возбуждения. Правда, не факт, что тогда бы она попала в это очаровательное место, — выбранный Джейсоном ресторан ей очень понравился непринужденной обстановкой, отсутствием излишней помпезности, а также сердечным ненавязчивым обслуживанием.

Все было прекрасно, как вдруг поведение ее спутника резко переменилось. Он внезапно подобрался, замкнулся в собственных мыслях, прежде ласковый взгляд стал настороженным. Саманта недоумевала, в чем могла быть причина произошедшей перемены. Она даже испугалась, не сказала ли чего-нибудь обидного, но не могла припомнить ничего такого.

Внимание Джейсона было полностью поглощено его спутницей, поэтому он не сразу обнаружил, что за ними следили. Он специально выбрал небольшой ресторанчик в тихом районе, а не какое-то дорогое популярное заведение, где они с Самантой непременно оказались бы на глазах у любопытствующей общественности. Пока в памяти людей была жива шумиха, поднятая бульварной газетенкой, им лучше соблюдать осторожность. Лучше всего какое-то время не встречаться, но он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы отказаться от общения с Сэм. Особенно когда видел ответный огонь в ее глазах.

В какой-то момент он на секунду отвлекся от манящей синевы ее глаз и словно прозрел. Незнакомый мужчина латиноамериканского происхождения уже полчаса не сводил глаз с их столика, без конца ерзал на стуле, явно нервничая. Место он выбрал такое, что из-за их столика его почти не видно. Зато они с Самантой были перед ним как на ладони, чем он и пользовался весь вечер, пожирая их маслянистым взглядом маленьких хитрых глазенок.

Джейсон вспомнил, как в начале вечера, когда официант проводил Саманту к его столику, он едва не приник к ее губам страстным поцелуем, и теперь обрадовался, что сдержал свой порыв, ограничившись легким прикосновением к щеке. У него не было сомнений, что тот тип следит за ними с самого начала. Латиноамериканец был совсем не похож на фаната. Папарацци — вот самое вероятное объяснение. Джейсону даже показалось, что тот прячет что-то под полой пиджака.

Главное, не говорить ничего Сэм. Хорошо, что она сидит спиной. Не стоит ее волновать раньше времени. Сначала необходимо выяснить, что за человек следит за ними, если он на самом деле следит. Когда в голове Джейсона окончательно сформировался план дальнейших действий, он извинился перед Самантой за необходимость отлучиться на пару минут и встал из-за стола.

Он медленно вышел из зала, делая вид, что направляется в уборную. Выйдя в коридор, он ускорил шаг, прошел мимо туалета и аккуратно заглянул в зал через другую дверь. Отсюда он хорошо видел латиноамериканца, который по-прежнему не сводил глаз со столика с одинокой женщиной и теребил полу пиджака. Цепкий взгляд Джейсона уловил под пиджаком уголок фотокамеры. Сомнений не оставалось — за ними действительно следил папарацци. Настало время действовать.

Он бесшумно приблизился к столику, за которым сидел латиноамериканец. Поглощенный наблюдениями, папарацци заметил Джейсона, только когда тот тихим голосом произнес:

— Вставай, подонок, и быстро за мной.

Латиноамериканец от неожиданности вздрогнул и изумленно уставился на неизвестно как оказавшегося рядом рок-певца, который пару минут назад спокойно ужинал с дочкой сенатора и знать не знал, что за ним наблюдают.

— Не понимаю, — дрожащим голосом произнес он.

Джейсон судорожно сжал кулаки, едва сдерживая клокочущую внутри ярость. Уловив краем глаз этот жест, фотограф едва заметно вздрогнул.

— Встал — и за мной! Если не хочешь, чтобы я прямо здесь расквасил твою наглую физиономию, — процедил сквозь сжатые зубы Джейсон.

Застигнутый врасплох папарацци настолько растерялся, что подчинился властному тону и вышел из зала вслед за Джейсоном. Едва они оказались в коридоре, ярость, с трудом сдерживаемая Джейсоном, вырвалась наружу. Он схватил парня за ворот рубашки и втолкнул в уборную. От толчка тот не удержался на ногах и сел на пятую точку.

— Я… я не понимаю, — испуганно бормотал он, отползая от наступающего на него рокера и стараясь не смотреть в перекошенное злобой лицо. — Я… я буду кричать… Кто вы такой, что вам надо?..

Джейсон ногой захлопнул дверь в коридор и, уперев руки в бока, шагнул к отползающему противнику.

— Все ты прекрасно понимаешь, гнида. Давай сюда фотоаппарат.

— К-к-какой ф-ф-фотоаппарат? Я ужинаю, у меня нет…

Джейсон склонился к сжавшемуся в комок человеку и, глядя ему в глаза, вкрадчиво произнес:

— Вот что, бросай эти свои игры. Ты все прекрасно понимаешь. И кто я, тоже знаешь. И что мне надо. Так что если хочешь уйти отсюда на своих ногах, лучше делай что я тебе скажу. Живо!

Последнее слово он рявкнул так громко, что перепуганный фотограф пискнул, сжался в комочек, проклиная день, когда выбрал столь опасную для жизни профессию, и прикрыл голову руками.

Разочарованию Саманты не было предела. Весь оставшийся вечер Джейсон был задумчив и немного рассеян. Когда она пыталась выяснить, что могло произойти, тот лишь отшучивался и говорил, что ей показалось и чтобы она не забивала голову всякими глупостями. Саманте оставалось только надеяться, что причина его внезапно испортившегося настроения крылась не в ней. Джейсон проводил ее до такси, но в машину с ней не сел.

Осознав, что вечер закончится вовсе не так, как она ожидала, Саманта была готова разрыдаться от разочарования и обиды. Но взяла себя в руки: в конце концов, она взрослая женщина, а не обидчивый подросток. И у Джейсона вполне могут быть свои планы, в которых сегодня вечером ей нет места.

Настроение ее немного исправилось, когда Джейсон остановил ее у самой машины, ласково взял руку и, нежно сжав ее, спросил, какие у нее планы на воскресный вечер. Саманта воспрянула было духом, но тут же сникла. В это воскресенье она должна была ужинать с отцом и его коллегами. Если благотворительный ужин Марты Стивенс можно проигнорировать, то «дань традициям» она обязана отдавать, если только не находится при смерти.