Хелен Бьянчин - Идеальный брак?

— Расскажи, как ты жила все это время?

Франческа задумалась.

— У матери Марио диагностировали неоперабельный рак.

Сердце Габби сжалось от боли, она ласково погладила руку подруги.

— Франческа, я так тебе сочувствую.

— Перед тем как она легла в больницу, мы провели вместе несколько быстро пролетевших недель. После этого все закончилось. Свое состояние она оставила мне.

— Марио был ее единственным ребенком, — ласково напомнила Габби.

— И тем не менее… это произошло так… неожиданно.

Появление официанта с закусками прервало беседу. Когда он удалился, Франческа спросила:

— Что нового в твоей семье?

— Ничего особенного.

— Бенет выглядит потрясающе, Моника изящна и поверхностна, как всегда, Аннабел — стерва, а Джеймс не замечает, что происходит?

Оценка Франчески была столь точной, что Габби не знала, смеяться ей или плакать.

— Избирательно не замечает.

— Твой отец — умный человек.

— А твой, Франческа?

— Поглощен бизнесом, чтобы поддерживать шикарный стиль жизни, который моя дражайшая мачеха считает невероятно важным. — Франческа криво улыбнулась. — Мамочка порхает от мужчины к мужчине, а в перерывах сражается с природой, сохраняя вечную молодость.

Подруги покончили с закусками и перешли к салату.

— Доминик Андреа, — задумчиво сказала Франческа. — Грек?

— Второе поколение. Его мать — австралийка.

— Он меня раздражает.

— Ты в этом уверена?

— Заносчивый тип.

— Возможно. Хочешь увильнуть от сегодняшнего ужина?

Франческа не спеша доела салат и положила вилку на тарелку.

— Нет, пожалуй. Зачем отказываться от интересного вечера?

Габби весело улыбнулась.

— Битва титанов?

Глаза Франчески вспыхнули.

— Люблю вызов. Думаю, смогу победить этого гордеца в игре по его же правилам.

Действительно интригующе, молча согласилась Габби. Хотя и сомневалась в победе Франчески.

Официант принес блюдо с фруктами, и подруги заказали кофе.

— Возьмешь адрес Доминика или заехать за тобой? — спросила Габби, выписывая чек и отмахиваясь от возражений Франчески.

— Встретимся там. — Франческа достала из сумочки блокнот, ручку и записала адрес. — В половине седьмого?

— Да.

Выйдя из ресторана, женщины расцеловались по-европейски, в обе щеки.

— Франческа, я так рада, что мы встретились. Береги себя.

— Не волнуйся. До вечера.

Когда Габби вернулась в свой кабинет, ее ждало несколько деловых посланий. Она разобралась с ними, продиктовала парочку писем и принялась за изучение накладных расходов одной из дочерних компании, затем выписала телефонные номера фирм-поставщиков. Габби систематически связывалась с различными фирмами в поисках аналогичных услуг по более низким ценам.

Зазвонил интерком, и Габби нажала кнопку.

— Слушаю.

— В приемной для вас посылка. Принести?

Габби повела затекшими плечами и убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

— Пожалуйста.

Минуту спустя появилась секретарша с плоской прямоугольной посылкой в коричневой оберточной бумаге.

— Развернуть?

Не может быть! Или может? Габби поднялась и обошла стол.

— Нет. Я сама. Спасибо, Хелен.

Габби разорвала обертку. Ее лицо вспыхнуло от удовольствия, когда появилась картина, которой она восхищалась в галерее Леона.

Она будет прекрасно смотреться на южной стене кабинета.

На карточке было написано: «Тебе. Бенет».

Габби позвонила мужу.

Он ответил после второго гудка:

— Николс.

— Ты заметил мой интерес. Большое спасибо.

— Почему бы тебе не дойти до моего кабинета и не поблагодарить меня лично?

Габби тихо рассмеялась:

— Короткое развлечение?

— Очень короткое. Один из партнеров ждет в приемной.

— В таком случае тебе следует немедленно с ним встретиться, — мягко упрекнула Габби.

— До вечера.

В трубке раздался тихий щелчок.

Остаток дня прошел быстро. В пять часов Габби выключила компьютер, подписала отпечатанные секретаршей письма, собрала портфель и спустилась на лифте на подземную стоянку.

Когда она приехала домой, автомобиль Бенета уже стоял в гараже. Поскольку они собирались ужинать в гостях, Габби не стала заглядывать в кухню и поднялась наверх.

Как приятно было бы понежиться в джакузи, размечталась она, но нет времени. Осталось всего двадцать пять минут, чтобы привести себя в порядок.

Из ванной комнаты донеслось жужжание бритвы. Габби быстро разделась, завернулась в шелковый халат и распахнула дверь.

Бенет, в одном полотенце на бедрах, стоял перед широким зеркалом, разделываясь с дневной щетиной. Видимо, он только что принял душ: волосы были еще влажными.

— Привет. — Габби с раздражением услышала, как голос ее прервался. Может, лет через двадцать она научится не реагировать так остро на это полуобнаженное тело.

«Если через двадцать лет я еще буду частью его жизни», — подумала она. Эта мысль была невыносимой.

— Привет, — ответил Бенет, встретив ее взгляд в зеркале.

Его глаза, теплые, оценивающие, задержались на ее нежных губах, но Габби решительно вошла в душевую кабинку, включила воду, выскользнула из халата и шагнула под теплые упругие струи. Когда она вышла из душа, Бенета в ванной комнате уже не было.

Десять минут спустя, завершив макияж и заплетя волосы в аккуратную французскую косу, она вышла в гардеробную и выбрала шелковый брючный костюм цвета слоновой кости с украшенной стразами блузкой. Элегантные вечерние босоножки дополнили наряд. Несколько капель духов на запястья и…

— Готова?

— Да. Едем?

Жилище Доминика представляло собой прекрасный образец архитектуры фешенебельной сиднейской окраины с видом на гавань.

Парящие потолки и высокие окна с белыми деревянными ставнями усиливали впечатление простора светлой гостиной, а большие диваны и кресла создавали атмосферу уюта.

Когда Доминик провел Николсов в гостиную, Франчески они там не увидели.

«Наверное, она умышленно спланировала пятиминутное опоздание, модное, но простительное», — подумала Габби.

Однако дверной колокольчик запел лишь через десять минут, когда Габби наслаждалась фруктовым коктейлем. Доминик не бросился к двери, предоставив эту честь своей экономке.

Похоже, не одна Франческа тщательно подготовилась к сражению.

Приветствуя подругу, Габби мысленно аплодировала ей. Если бы пришлось определить внешность Франчески одним словом, то это слово было бы «сногсшибательная».

В темных глазах Франчески на мгновение мелькнули веселые искры, но, когда она повернулась к хозяину, ее лицо было совершенно невозмутимым.

— Пожалуйста, примите мои извинения.

— Принимаю. Выпьете с нами?

— Воду, — попросила Франческа с невероятно сердечной улыбкой. — Со льдом.