Элли Блейк - Огоньки в ночи

— Почему только отчасти? — удивленно поинтересовалась она.

— Я думаю, твои родные в принципе не хотели бы видеть рядом с тобой такого человека, как я, — самокритично заявил он.

— С кем мне быть, я решу и без них. Полагаю, и для тебя родственники — не указ. Разве мы не достаточно крутые? — пошутила она.

— Да-да, крутые, конечно... — не слишком уверенно отозвался мужчина, приподнимаясь с постели.

Ава основательнее завернулась в покрывало и уселась возле него.

— Прости, Калеб. Я не должна была ставить тебя в такое неловкое положение. Я ведь совершенно не представляю, как ты жил все это время... Расскажи.

— Что именно тебя интересует? — нехотя отозвался он.

— Ну, хотя бы то, счастлив ли ты?

— Счастлив? — усмехнулся Калеб и саркастически ответил: — Безумно!.. А ты?

— Я серьезно тебя спросила, — пробормотала женщина, отведя взгляд. — Ты не чувствуешь себя счастливым?

— А ты себя чувствуешь таковой? — переадресовал он ей оказавшийся сложным для него вопрос.

— Следовало бы, — угрюмо ответила Ава. — Все идет своим чередом и достаточно гладко. Недавно я получила место в ученом совете, отвечаю за мониторинг образовательного процесса, а также являюсь членом комиссии по надзору за соблюдением этических норм.

— Судя по твоему тону, это большое достижение, — иронически заметил Калеб.

— Представь, что так, — подтвердила она.

— Но это не делает тебя счастливой.

— Я к этому стремилась, и сознание того, что мне все удалось, вне всякого сомнения, радует, — решительно бросила Ава.

— Но не так, как хотелось бы...

— Мы оба взрослые люди и отлично понимаем, что подобные достижения еще не гарантия счастья.

— Конечно, — охотно согласился с ней Калеб. — Всегда есть к чему стремиться. Но ты, я вижу, хандришь, милая. Полагаю, возвращение в родительский дом, счастье Дамиена, нахлынувшие воспоминания заставили тебя усомниться в значимости собственных достижений.

— Ты такой умный, Калеб, — поддела его женщина.

— Не смейся...

— Ты прав. Это глупо, — кивнула она и замолчала.

— Ты что-то хотела сказать? — спросил Калеб подругу, приподняв ее лицо за подбородок. — Что с тобой произошло? Отчего ты приуныла? Надеюсь, это не старина Калеб так на тебя подействовал?

— Нет, старина Калеб тут ни при чем.

— А старина Калеб может для тебя что-нибудь сделать? — поинтересовался он.

— Что, например?

— Устроить стриптиз для поднятия боевого духа.

— Нет, это лишнее, — покачала она головой.

— Нет? Жаль... Могу просто быстро раздеться. Каков был твой профессор? Он устраивал для тебя интимные шоу?

Калеб нежно убрал волосы с ее лица и легко коснулся губами рта.

— К чему эти вопросы? — недовольно проговорила Ава.

— Можешь не отвечать. Я просто рассчитывал развеселить тебя, — объяснил Калеб. — Как ты развлекалась со своим яйцеголовым профессором? Какие у этого неженки были чудачества? Наверняка, будучи интеллектуалом, он предпочитал нечто особенное? Спрашиваю, чтобы не разочаровать тебя. Если ты настолько искушенная, насколько кажешься, мне придется потрудиться.

— Прекрати, Калеб. Это не смешно, — строго осадила его Ава.

— Хорошо, доктор, как скажете, — согласился он. — Мне уже давно совершенно не смешно. Я отчаялся понять, что здесь делаю.

Калеб нежно поцеловал Аву в щеку и принялся сосредоточенно застегивать свою рубашку.

Ава молча наблюдала за ним.

Страсть пронзила ее. Чистая, незамутненная страсть овладела всем ее существом. Это стало подлинным откровением. То, что прежде казалось бесстыдством, уделом недалеких сластолюбцев, явило вдруг такую широту неизведанного, такую высь и глубину непостижимого, такой размах чувства, что дух захватывало.

Прикосновения, проникновение, единение... И даже боль, которой невозможно было избежать, боль, поднявшая ее к головокружительным вершинам, боль, без которой она не прикипела бы к нему с такой силой.

Так нежен, так ласков, трепетен. Его поцелуи текут сладостью по губам. Его объятия окутывают ее, завладевая ею без боя...

Это не могло забыться, такая близость не прерывается. Каждый поцелуй остался зарубкой на ее памяти. Много позже, будучи далеко от Калеба, она ревновала его к каждой женщине на Земле. Ава приучила себя думать о Калебе, как о непритязательном ловеласе. Тем более, что и Дамиен постоянно укреплял в ней такое убеждение, невысоко оценивая бесчисленных мимолетных спутниц своего друга. Аве также нравилось считать, что она — не одна из них.

Десять лет спустя она и впрямь могла назвать себя искушенной женщиной. И пусть мужчин у нее было не много, однако каждый оставил свой след в ее сердце. Но ни одна любовная связь Авы не сравнилась с той первой ночью, когда они с Калебом, еще почти дети, сумели достичь немыслимого слияния и... расстались.

— Ава, — тихо окликнул ее Калеб.

Ава подняла на него глаза.

Растерянная, подавленная, взлохмаченная, она была необыкновенно хороша.

Калеб испытал потребность рухнуть на колени перед такой красотой. Мысленно он именно так и поступил. Вслух же строго произнес:

— Ну, так что?

— Что «что»? — почти воинственно переспросила Ава, которая не терпела давления ни в каком виде.

— Не вышло у нас сегодня с десертом? — уточнил вопрос Калеб.

— Сладкое вредно, — отозвалась она.

— Как скажешь, — проговорил он, направившись к двери.

— Постой! — окликнула его Ава, выпрямившись.

Калеб посмотрел на нее через плечо.

— Мне... жаль, — пробормотала она. — Очень жаль...

— Можно было бы сожалеть, если бы что-то произошло. А так... — вздохнул Калеб.

— Тш... — прошептала Ава, насторожившись и поднеся указательный палец к губам. — Слышишь? — спросила она сдавленным голосом, засуетившись.

— Что именно?— Калеб вслушался.

— Шаги, — проговорила женщина, натягивая платье. — Помоги застегнуть.

Из коридора действительно доносился звук приближающихся шагов, приглушенный ковровым настилом.

— Кажется, это отец, — все так же шепотом предположила она, когда Калеб застегнул молнию на ее платье.

— Посмотри-ка на меня, — сказал он. — Все нормально. Дыши спокойно.

Ава, не на шутку встревоженная, покивала в ответ и натянуто улыбнулась. В этот самый миг раздался стук в дверь.

Ава тотчас отворила.

— Ах, Калеб! — воскликнул старший Хэллибертон. — И ты, сынок, здесь.

— Да, Ральф. Зашел поболтать с вашей путешественницей. А вообще собирался уже домой, — совершенно спокойным, к удивлению Авы, тоном проговорил Калеб.

— Куда спешить? Сегодня особенный день! — радостно заметил отец Авы, которая в этот момент нервозно поправляла прическу.

— Для кого-то в большей, для кого-то в меньшей степени, — скептически заметил Калеб.