Уинифред Леннокс - Найду твой след

— Ты правильно меня поняла, мама, — тихо сказала Мира. — Ведь он же есть?

Натали почувствовала, что по телу пробежала дрожь. Вот он, этот миг, она никогда не боялась его, она вообще никогда ничего не боялась. Но она никогда и не предполагала, что наступит этот миг. Сейчас ее дочерью двигало не праздное любопытство — посмотреть, кого ее мать выбрала отцом для нее, чтобы преподнести делу мира такой подарок, какой она сделала. Сейчас ею движет необходимость устроить свое счастье. И вариантов нет.

Мысли в голове Натали завертелись, рот сам собой открылся, она готова была произнести первую, пришедшую на ум. Но Мира подняла руку.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Нет, Бернар не подойдет. Это не сработает. Такой, как он, если бы он даже согласился исполнить роль моего отца, не подойдет. Посмотри на него и на меня. Ты шутишь?

— А как ты догадалась, о чем я подумала? — Натали засмеялась.

— Потому что это было первое, что я сказала Ронни. — Мира усмехнулась и подергала себя за мочку уха.

Детская привычка не оставила ее даже сейчас, когда в ее мочку было вдето большое тонкое золотое кольцо. А повыше блестел крошечный изумруд — во второй дырочке на мочке. А еще чуть выше — еще одно колечко, оно обхватывало краешек уха, не выступая за него. Мира любила украшения в отличие от матери, которая почти ничего не носила, кроме неизменного кольца на указательном пальце. — Я сказала ему: мы запросто найдем папу на час-другой.

— А Ронни? — с придыханием спросила Натали.

— А Ронни сказал, что его матушка не так проста. Ей нужны доказательства.

Внезапно Натали почувствовала, как в ней поднимается негодование. Да в чем дело, черт побери?! Почему ее дочь должна исполнять прихоти сумасшедшей тетки?!

Мира, которая неплохо знала свою мать, предчувствовала подобный всплеск эмоций и опередила ее.

— Понимаешь, Ронни говорит, что, по семейному преданию, примерно то же самое родители проделали с самим Дидро. У него была любимая девушка, но ему поставили условие еще более суровое — не разрешали жениться до тридцати лет. Так что матушка Ронни еще милосердна по отношению к своему сыну.

— Слушай, а не…

— Нет. Не послать, — засмеялась Мира.

— Ты просто читаешь мои мысли.

— Да, мама, мы с тобой прекрасно чувствуем друг друга и можем понимать даже без слов. На это я и надеюсь. — Она улыбнулась и потянулась к руке матери. — Нат, — тихо сказала Мира, — давай попробуем выиграть, а? Мы ведь с тобой… сумеем это сделать. Правда?

Натали хрипло засмеялась. Когда дочь обращалась к ней по имени, причем, сокращенному — Нат, так звали ее друзья, — Натали понимала, что дочь предлагает ей собраться с силами и действовать так, как она умеет.

Ведь они сумели же с Мирой совершить потрясающий бросок — сначала на Аляску, а потом с Аляски в Калифорнию!

Мира встала с дивана, сделала шаг к матери и села на ручку кресла. Она положила руку на плечо Натали, наклонилась и уткнулась подбородком в теплую душистую макушку. От Миры пахло теплыми восточными духами с легким сладковатым мандариновым оттенком.

— А ты знаешь, если честно, — тихо сказала Мира, — я бы хотела увидеть своего отца. Он… похож на меня?

— Ты похожа на него, Мира. Очень.

— Я знаю, ты очень его любила. Говорят, красивые дети рождаются от любви. А я красивая. И такая большая. Значит… было много любви, да?

Натали откашлялась, чувствуя, как комок подступил к горлу.

— Если есть на земле такое понятие, как неодолимая страсть, то это была она, Мира.

— Значит… это была всего-навсего версия, что ты сделала такой подарок миру, да? Я читала в старых газетах и журналах, что Натали Даре решила подарить миру дочь, что тем самым она выражает свой протест против угрозы ядерной войны. Что она хотела родить именно девочку, которая в свою очередь родит много-много детей…

— Я все помню, Мира. То было такое время… экзальтированное. И возраст. И страсть. И желание… Его нужно было как-то оправдать, чем-то подкрепить. Потому что… Бьорн, твой отец, не собирался делать мне предложение, а я была упрямой девочкой. Я хотела его… я хотела отнять у него что-то навсегда. И решила, что это будет половинка тебя…

— Понятно, — прошептала Мира, и от ее дыхания темные волосы Натали легонько ворохнулись.

— А потом все так закрутилось… Наша женская организация сделала из меня героиню. Да ты сама все знаешь.

— О, еще бы. Особенно мне понравилось то, что тебя занесли в справочник «Кто есть кто среди женщин».

Натали засмеялась.

— Никогда не думала, что мне будет так легко попасть в эту великую книгу. Да, это английские женщины из организации «Матери за мир» предложили составителям из Кембриджского университета внести туда мое имя, и они согласились!

— Между прочим, я недавно искала эту книгу, хотела показать Ронни, какая я необычная девочка. Но не нашла.

— Правда? — встрепенулась Натали. — Надо поискать. Я бы не хотела, чтобы она исчезла из… семьи. — Она помолчала. — Может быть, твои правнуки тоже будут ставить условия своим детям — вроде тех, что ставят потомки Дидро.

— Ага. Сперва дети, а потом — поиски их отца, да?

Натали дернулась, уворачиваясь из-под руки Миры. Она посмотрела дочери в лицо.

— Ты… обижена на меня?

— Нет-нет, что ты! Я тебя очень люблю, мама. — Мира поцеловала ее в макушку, и Натали почувствовала, что губы дочери дрожат.

— Ты любишь… Ронни?

— Очень, мама, — прошептала Мира.

— Я все поняла. — В голосе Натали послышалась особенная звонкость. Он звучал, как туго натянутая струна. — Начнем, пожалуй.

Она обняла дочь и почувствовала, как в нее вливаются тепло и сила.

— Ты на самом деле в это веришь? — спросила Мира, глядя в желтые, как янтарь, глаза Ронни.

— Да. Верю. — Он кивнул, гладя Миру по белой полной руке. — Я верю, что такая женщина, как ты, само совершенство.

— Но моя мама считает, что мне просто повезло с характером. — Мира пожала полными круглыми плечами, ее грудь при этом соблазнительно качнулась. — У меня просто нет никаких комплексов из-за своего тела.

Ронни расхохотался. Он запрокинул голову, и Мира смотрела, как двигается его кадык на шее.

— Твоя мама просто прелесть. Она мне нравится.

— Ну вот, а ты говоришь, что тебе нравятся такие пухлянки, как я…

— Она мне нравится по другой причине. — Ронни пригладил растрепавшиеся волосы. — Она алогична, как всякая женщина.

— Что ты имеешь в виду? — Мира выпрямилась в кресле, двинула ногой, и Ронни шлепнулся на пушистый ковер.

— Эй, полегче… — проворчал он.

— Но ты легкий, как пушинка…

— Кто? Я? Да я сейчас… — Он вскочил и поднял Миру на руки в одно движение. — Видишь, это ты для меня пушинка!