Глория Даймонд - Напрасные упреки

— Дороти… — проговорил он нараспев, вновь опуская руку ей на плечо и чувствуя, как трепещет она от его прикосновений. — Ты не можешь даже представить, как ты красива.

— Правда? — Она знала, что это не так, но ей сейчас хотелось быть красавицей, способной приворожить этого мужчину, завлечь его, сделать своим пленником.

— Да, — шепнул он в ответ. — Необыкновенно, опасно красива…

Дороти перевела взгляд на его четко очерченные губы и невольно подалась к нему, томимая желанием. Но, к ее разочарованию, он, глубоко вздохнув, решительно отстранился, вышел из машины и открыл перед ней дверцу.

Опешив, Дороти вылезла из машины. Что значит его странное поведение? — подумала она и, чтобы скрыть недоумение, принялась судорожно искать в сумочке ключ. Шелдон, догадываясь, что она все еще не слишком твердо стоит на ногах, поддерживал ее за локоть, пока они шли к дому и поднимались по крутым ступенькам на крыльцо.

Они остановились у двери. Голова у Дороти шла кругом от тщетных попыток придумать повод не отпускать его.

— Шелдон… Может быть, войдешь? Ненадолго? — Она дотронулась до его плеча, с трудом подбирая слова, чтобы скрыть за ними свои истинные чувства. Никогда прежде ей не доводилось этого делать. — Может, выпьешь чашку кофе?

Дороти почувствовала, как напряглась его рука, и в смущении подняла на него глаза.

— Если я войду, — сказал каким-то бесцветным голосом Шелдон, — то чашкой кофе все не кончится. Мы оба это знаем.

— Я… — Дороти облизнула пересохшие губы. Сейчас он уйдет, оставив ее в тоскливом одиночестве. — Я не хочу… не могу остаться одна, — наконец проговорила она, и голос ее предательски дрогнул.

И вдруг, несмотря на все старания сдержаться, из глаз ее брызнули слезы. Она тут же прижала ладони к лицу, пытаясь остановить эти два потока. Как она глупа! Что себе вообразила! Да, он был добр к ней. Ей показалось, что она знает его давно, помнит его запах, лицо, прикосновения. Но это были ее чувства, не его… Неужели можно было всерьез поверить, что он испытывает то же самое?

— Извини, — пробормотала она, отворачиваясь. Открыв дверь, она попыталась включить свет, но никак не могла нащупать выключатель. — Спасибо за помощь.

— Проклятье! Дороти… — Шелдон схватил ее за руку, шагнул в темноту и, оказавшись рядом с ней, крепко обнял. Дверь захлопнулась. — Дорри, — шепнул он, легко коснувшись губами уголка ее рта. А она словно растворилась в объятиях, упиваясь его близостью. Так, должно быть, иссохшая земля наслаждается живительным дождем. — Дорри, почему ты плачешь? Разве, ты не видишь, как сильно я хочу тебя?

Она едва качнула головой, но Шелдон, несмотря на темноту, уловил ее движение. Низкий звук, напоминающий рычание, вырвался из его горла. Он прижал к себе Дороти так, что ей стало трудно дышать, и приник к ее губам страстным поцелуем.

Тихо вскрикнув от радости, Дороти обвила руками его шею. В прихожей было темно, но она все равно закрыла глаза, чтобы полностью насладиться поцелуем. О, как он был сладок и горяч! Тепло разливалось по всему телу. Дороти просто таяла, отвечая ему с такой же страстью.

Шелдон с трудом оторвался от ее губ. Его теплое дыхание шевелило волосы Дороти.

— Где твой сын?

Это был прямой вопрос, и Дороти не стала притворяться, будто не поняла его.

— Спит наверху. — Она сглотнула. — Моя комната внизу. Меня часто не бывает дома по ночам.

Вдруг все вокруг нее закружилось, и тени поползли друг на друга. Шелдон мгновенно подхватил ее на руки и понес через гостиную. Дом был небольшим, и найти комнату, где они могли укрыться, не составило труда.

Он остановился перед закрытой дверью спальни Дороти в нерешительности, как бы в последний раз спрашивая ее разрешения. Сердце молодой женщины готово было вырваться из груди. Она кивнула, стараясь отогнать мысли о последствиях. Мужчина плечом толкнул дверь и вошел в комнату с уверенностью человека, тающего, что ему надо.

В комнате пахло розами. У кровати всегда стояла ваза с цветами. Но сейчас запах был как никогда насыщенный и чувственный. Не произнеся ни слова, Шелдон опустил Дороти на прохладное шелковое покрывало. У нее было такое чувство, будто она на седьмом небе и лежит на мягчайшем ароматном облаке. Открыв глаза, она разглядела в темноте лишь неясный мужской силуэт и дрожащими пальцами ухватилась за Шелдона в страхе, что он исчезнет, растает в темноте ночи.

Но он опустился перед ней на колени и стал осыпать поцелуями, то нежными, то страстными, то требовательными. Он целовал ее глаза, и губы, и шею, целовал так, будто обещал то, чего она хотела больше всего на свете. И хорошо, что не было никаких слов, не надо было ни о чем задумываться. Дороти отдалась во власть чувств. Это оказалось так просто и так замечательно. Она лишь приоткрыла рот и с жаром отвечала на нетерпеливые вопросы его губ.

Когда Шелдон приподнял ее за плечи, чтобы расстегнуть на ней платье, Дороти уткнулась ему в плечо и поцеловала место, где бился пульс…

Теперь она лежала перед ним обнаженная, а его губы и язык ласкали ее грудь. Дороти тихо застонала от наслаждения, которого ей никогда в жизни никто еще не дарил. А Шелдон поочередно обводил языком и слегка посасывал каждый ее сосок. Дрожащими пальцами он ласкал ее тело, умоляя о большем, сгорая от страсти.

Вот он сбросил одежду, лег рядом и притянул ее к себе. Все было на удивление естественно. Дороти погрузила пальцы в его густые волосы, а он слегка покусывал ее сосок, согревая ей грудь горячим прерывистым дыханием.

Вскрикивая от восторга и несмело отвечая на его ласки, Дороти нисколько не стыдилась. А ведь прошло не меньше десяти лет с тех пор, как к ней прикасался мужчина, первый и пока единственный. Да и мужчиной его нельзя было назвать. Он был еще мальчиком. Приятным мальчиком, который и хотел бы доставить ей удовольствие, но был так неопытен и неловок, что у него долго ничего не получалось. И ее юное тело не испытало даже намека на наслаждение.

Тогда она была еще совсем девочкой, но уже знала, что заниматься любовью — значит испытывать радость и блаженство. И изо всех сил старалась помочь своему юному любовнику. Но увы! Это так и осталось для них неразгаданной тайной…

Слезы навернулись на глаза Дороти. Ей стало жаль ту девочку, которая так и не испытала сказочного восторга, переполнявшего ее сейчас. В таинственной, напоенной ароматом роз темноте удивительный мужчина одаривал ее неведомыми до сих пор ласками, целуя ее горячие губы, налившиеся груди, лаская языком бархатистую кожу. А его руки…

Дороти задохнулась и затрепетала, когда его пальцы скользнули вниз и принялись ласкать треугольничек волос, приближаясь к лону. Она не могла сдержать крик восторга, но вдруг ей стало страшно. Нервным жестом она попыталась удержать его руку.