Энн Мэтер - Весь жар

Наконец Джимми завел об этом разговор, и когда Джоанна попыталась объясниться, он сообщил родителям свое мнение. Миссис Лорример казалась раздраженной, она обеспокоенно взглянула на мужа и сказала:

— Но, Джоанна, как ты можешь уехать в такое время! Осталось всего двенадцать недель до венчания, и вдруг… такое… ты осталась одна; естественно, папа и я собирались заботиться о тебе.

Джоанна нетерпеливо покачала головой.

— Честное слово, миссис Лорример, когда я писала отцу, то не ожидала, что произойдет подобное. Однако я и сейчас уверена — он имеет право знать о смерти моей матери.

— Но почему? — миссис Лорример снова привела старые аргументы о том, что он нисколько не беспокоился о них все эти годы, а Джоанна сидела молча, не имея доказательств, и потому не в состоянии была ничего отрицать. Ей пришлось дождаться, когда та закончит, и тогда сказать:

— Ну, я думаю, вам следует знать, что я все-таки еду… — Джоанна прикусила губу, — в конце следующей недели!

Джимми вскочил на ноги, сунул руки в карманы и сердито уставился на нее.

— Ты имеешь в виду, что уже определенно обещала этому Кастро, что едешь?

— Да. — Джоанна прижала ладони к вспыхнувшим щекам.

Мистер Лорример задумчиво раскуривал трубку.

— А как насчет венчания? — отрывисто осведомился он.

Джоанна вздохнула.

— Ну, я же не собираюсь пробыть там долго. Наверное, недели две.

Мистер Лорример кивнул и пожал плечами.

— Ну что ж, Джимми, все это звучит не так уж неразумно, — сказал он тихо.

Джимми, ссутулившись, заходил по комнате, как зверь в клетке.

— Для тебя, вероятно, — сердито пробормотал он.

— Ну как ты не понимаешь! — воскликнула Джоанна, ухватившись за поддержку мистера Лорримера, как утопающий за соломинку. — Разве могу я отказаться, подумай сам!

Миссис Лорример казалась еще более недовольной.

— Ты тоже могла бы подумать о Джимми, — резко заявила она. — Как бы тебе понравилось, если бы он помчался на Средиземное море с другой женщиной?

Джоанна развела руками.

— Но в моем случае нет ничего общего с этим! — воскликнула она. — Мистер Кастро дальний родственник отца, и для нас обоих это не увеселительная прогулка.

— Ну и кто же он кроме этого? — раздраженно спросила миссис Лорример. — Чем он занимается?

Джоанна отхлебнула кофе.

— Вообще-то, он биохимик.

— Биохимик! — в голосе Джимми кипела злость. — Что это означает?

Джоанна вздохнула.

— Я не совсем уверена. Кажется, его наука связана с изучением живых организмов. Во всяком случае, думаю, он приехал в Англию по делу, и мой отец воспользовался этим обстоятельством и попросил об услуге.

— Если вас интересует мое мнение, все звучит довольно странно! — заявила миссис Лорример, покачивая головой. — И мне это не нравится, Джоанна. Молодая девушка едет на какой-то греческий остров с мужчиной, который не является ее близким родственником и которого она даже не знает. Очень жаль, что твоя мать умерла и не может тебя предостеречь от ошибки. Если бы вы с Джимми уже были женаты, тебе не пришла бы в голову такая легкомысленная идея!

— Но, миссис Лорример, речь идет о моем отце, а не о Димитри Кастро.

Миссис Лорример фыркнула и, не говоря больше ни слова, покинула комнату. Угрызения совести жестоко мучили Джоанну. Все точно так, как говорил Димитри Кастро: совесть сопротивлялась ее естественному желанию встретиться с отцом и гасила радостное волнение при мысли о скорой поездке к нему. Она с надеждой взглянула на мистера Лорримера, но теперь он казался равнодушным и промолчал на ее немой призыв о помощи. Он поднялся вслед за женой со словами:

— Пойду, надо позвонить Мастерсону. Он обещал мне достать сегодня кольца.

После его ухода Джоанна поднялась.

— Я пойду, Джимми, — сказала она натянуто. — Я… Я не могу больше переносить все это.

Она слепо вышла в прихожую, где оставила свое пальто, и, не попрощавшись, вышла из дома. Но не успела она пройти и нескольких ярдов, как щегольская спортивная машина Джимми притормозила рядом с ней.

— Ну же, Джо, — сказал он просящим тоном, — забирайся.

— Нет, — Джоанна не смотрела на него.

— Джоанна! — голос Джимми стал сердитым. — Садись же. Я отвезу тебя домой.

Джоанна повернулась и, поколебавшись, села с ним рядом, вглядываясь в его лицо в полусумеречном свете уличных фонарей. Джимми повернулся к ней лицом, положил руку на спинку сиденья.

— Ох, Джоанна, — задохнувшись, прошептал он, притянул ее к себе и прижался губами к ее губам.

Мгновение она противилась, потом ответила на поцелуй, охотно обняв его за шею, мысленно уговаривая его помочь ей забыть все проблемы, так мучившие ее. Он был нежен, и Джоанне стало легче в его объятиях. Она сказала:

— Мне очень жаль, Джимми.

Джимми вздохнул, внимательно и чуть сердито посмотрел на нее.

— И мне тоже. Но поскольку ты твердо решила ехать, я не могу отпустить тебя, не сказав, как сильно люблю тебя и как ты мне нужна. О, я знаю, что я глупец… ну, вот и все.

Джоанна взяла его лицо меж ладоней и задохнулась: она почувствовала себя предательницей. Джимми так мил, так нежен. Была ли это просто тяжесть из-за нечистой совести оттого, что она понимала: она на самом деле радуется предстоящей поездке, возможности сбежать от обыденной жизни?

— Я рада, — сказала она тихо, — мне очень не хотелось расстаться в ссоре.

— И ты уедешь на следующей неделе?

Джоанна кивнула.

— Да. В следующие выходные.

Джимми вздохнул.

— Ну, думаю, говорить больше не о чем, — заметил он довольно безрадостно. — Я не сторонник твоей идеи, но если ты этого хочешь…

Пока он вез ее домой, Джоанна подумала, что Джимми и в самом деле не смог повлиять на ее решение, как совершенно точно предсказал Димитри Кастро.

— Ох, этот проклятый Димитри Кастро, — прошептала она невнятно. — Он слишком много понимает!

Набережные Пирея дремали под жарким солнцем. Шум и суета порта на некоторое время замерли, и над яхтами, стоящими у причалов, висело марево. Воздух был необычайно прозрачен и чист, белые паруса на фоне ярко-бирюзового неба казались ослепительными. Небольшие волны нежно покачивали корабли и с тихим шипением разбивались о камни причалов.

Джоанна провела рукой по шее под волосами, чувствуя как сильно вспотела. Она была рада, что, хотя и протестуя, все-таки послушалась совета Димитри и переоделась в аэропорту в простое хлопчатобумажное платьице. Теперь она задыхалась бы, оставшись в шерстяном трикотажном костюме, в котором прилетела из Англии.

Она взглянула на Димитри, идущего рядом с ней вдоль набережной. Он снял пиджак от великолепного синего костюма и нес его, перекинув через плечо; ворот сине-кремовой рубашки был расстегнут. Казалось, Димитри отлично чувствует себя и очень рад возвращению в Грецию. Для нее же день этот был переполнен множеством противоречивых впечатлений и эмоций. С самого момента отлета из Англии Джоанну преследовало чувство нереальности настоящего. К тому же она была слишком возбуждена, чтоб воспринимать происходящее спокойно и ровно и давать ему оценку. События закружили ее так стремительно, что даже времени на размышления не оставалось.