Энн Мэтер - Весь жар

Миссис Твейнс оживилась.

— Но я на самом деле так думаю.

Джоанна вздохнула.

— Джимми незачем ревновать, — твердо заявила она. — Мистер Кастро вовсе не принадлежит к тому типу мужчин, которые мне нравятся. Эти черные волосы! И такой смуглый!

Миссис Твейнс допила чашку чая и принялась за вторую.

— Это было только предположение, — заметила она. — Но не стоит себя недооценивать. Я видела, как на тебя смотрят мужчины. И если ты спросишь мое мнение, то я скажу, что Джимми имеет основания для ревности. Но вот на что он не имеет права, так это смешивать свою ревность с чувствами к твоему отцу.

— Вы думаете, мне надо ехать?

— Определенно. Ты уже сама решила.

— Не окончательно. Я встречаюсь с мистером Кастро в двенадцать часов, чтобы сообщить свое решение.

Миссис Твейнс кивнула.

— И это не дает тебе заснуть?

— Наверное.

— Ну, так пусть это тебя не мучает. Джоанна, ты так молода, тебе ведь всего двадцать один или двадцать два? — И после кивка Джоанны она продолжила: — У тебя еще вся жизнь впереди, годы и годы, которые проведешь рядом с Джимми, а у твоего отца осталось всего полгода. И если сейчас не поедешь, всю свою жизнь ты будешь чувствовать себя виновной потому, что позволила Джимми убедить тебя. Возможно, со временем ты даже переложишь эту вину на него, если у вас сложится не очень хорошо. Да Бога ради, детка, до твоей свадьбы еще три месяца. У тебя полно времени!

— А что, если я потеряю работу? — все еще сомневалась Джоанна.

— Ну если даже и так? Ты хорошая секретарша и легко найдешь работу. Надежные секретари не так уж часто встречаются.

— Наверное, вы правы.

— Конечно, права, — миссис Твейнс ласково пожала ей руку. — Джоанна, ты позволяешь другим решать за тебя, как делала это всю жизнь.

Джоанна удивленно посмотрела на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Ты знаешь, что… Твою мать, конечно. Ты не станешь отрицать, что она полностью управляла твоей жизнью. До самой ее болезни…

— Так горько думать, что мои родители покидают меня такими молодыми! — воскликнула Джоанна.

Миссис Твейнс задумчиво помешала чай.

— Твоя мать все равно умерла бы, Джоанна. Ее предупредили много месяцев назад, что ей необходима операция. Она сама виновата, что откладывала ее.

— Но почему она так поступила?

— Иногда я пытаюсь догадаться, — миссис Твейнс вздохнула. — Может быть, она боялась, что ты все узнаешь, если она ляжет в больницу.

Джоанна нахмурилась.

— Вы имеете в виду… деньги?

— Наверное. Возможно, твой отец писал письма. Может, спрашивал о тебе. Она понимала: ты не будешь довольна тем, что она не рассказала тебе правду.

Джоанна покачала головой.

— Не понимаю, почему она так поступила.

— Разве? Твоя мать была властной и ревнивой женщиной, Джоанна. И ты наверняка понимала это. После ухода твоего отца ты была единственным, что у нее осталось.

— Яблоко раздора, — грустно вздохнула Джоанна.

— Награда победителю, хочешь ты сказать. Твоему отцу, наверно, невыносимо трудно было признать, что для него его ребенок остался только именем на бумаге.

— Вы никогда не говорили ничего подобного раньше, — воскликнула Джоанна.

— Как я могла? Твоя мать никогда не простила бы мне любую попытку вмешаться и расценила бы ее как желание повлиять на твои чувства. Она расценила бы это как посягательство на ее собственность. Но теперь представилась возможность, и я поняла, что должна рассказать тебе правду о том, что знала.

Джоанна утвердительно кивнула.

— Вероятно, вы правы, — снова согласилась она. — Думаю, Джимми со временем все поймет.

— Да, если он любит тебя, — уточнила миссис Твейнс сухо, и Джоанна вынуждена была опять с ней согласиться.

Гораздо позже, когда миссис Твейнс, удостоверившись, что больше ничем не может помочь, ушла, Джоанна вернулась в постель. Теперь она уже куда меньше сомневалась. Если и миссис Твейнс тоже думает, что она должна ехать, значит, она, Джоанна, не может ошибаться.

Наконец она уснула, проснулась почти в одиннадцать часов, и не сразу вспомнила, что в двенадцать встречается с Димитри Кастро.

Когда чуть позже двенадцати Джоанна вошла в холл гостиницы «Колокол», там было полно посетителей, желавших пообедать в ресторане. Он пользовался популярностью, хотя и не являлся местом, которое часто посещала Джоанна. Пробравшись сквозь толпу к стойке администратора, она обратилась к молодой женщине, старавшейся одновременно управляться с коммутатором и отвечать на вопросы посетителей. Она крайне удивилась, когда Джоанна спросила мистера Кастро:

— Он вас ожидает, мисс…

— Николас, — охотно подсказала Джоанна. — Да, он меня ждет.

Молодая женщина выгнула выщипанные брови.

— Ну что ж. Постойте минутку, я позвоню в номер сообщить о вас.

Джоанна обратила внимание на слово «номер» — это означало, что Димитри Кастро снял не одну комнату, а дорогой номер, состоящий из нескольких комнат с ванной. Очевидно, чем бы он ни занимался, он был достаточно состоятельным и влиятельным человеком. Ожидая, она с любопытством оглядывалась вокруг, с удовольствием вдыхая запахи дорогого табака и духов, тонкий аромат хорошей пищи, долетавший из ресторана. Основная часть толпы, наводнившей холл, оказалась одной большой компанией, отмечавшей какое-то событие, и постепенно вся она переместилась к бару, выпить перед обедом. Джоанна взглянула на свой костюм, размышляя, не воспользоваться ли до прихода Димитри Кастро гардеробной, потом решила, что беспокоится зря. В конце концов, она пришла сюда только подтвердить, что поедет навестить отца, и Димитри вряд ли обратит внимание на ее внешность.

Когда Джоанна почувствовала себя забытой и стала раздражаться тем, что ее заставляют долго ждать, кто-то тронул ее за руку, и Джоанна стремительно обернулась. Перед ней стоял Димитри Кастро, темный и такой необычный в костюме бронзового цвета и кремовой с темно-коричневым рисунком рубашке. На Джимми такая рубашка выглядела бы вызывающе безвкусной, но смуглость Кастро придавала его одежде необычайную элегантность.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался он, — или, может быть, следовало бы сказать добрый день. Сожалею, что заставил вас ждать, но мне пришлось сделать несколько деловых звонков.

Джоанна пришла в себя.

— Ничего, — столь же вежливо ответила она. — По всей вероятности, я могла бы сообщить о моем решении и по телефону. Вчера вечером это не пришло мне в голову.

Димитри покачал головой.

— Я не люблю обсуждать личные дела по телефону, — ровным голосом возразил он. — Да и в любом случае, надо многое организовать, если вы решили принять приглашение отца.

Джоанна кивнула.